Если днем пройтись по центральным улицам Донецка, ни за что не подумаешь, что город прифронтовой. Кто-то спешит по делам, кто-то идет в магазин, кто-то гуляет с детьми. Все, как в любом другом городе.
Цены здесь примерно такие же, как в России. Что- то дороже - бензин АИ-92 по 44 руб, заморские фрукты, сыр, гречка, что-то дешевле - хлеб, местные фрукты, колбасы, ЖКХ, городской транспорт (трамвай-троллейбус - 3 руб.). Вот только тревожным диссонансом врываются в обычную городскую какофонию глухие звуки разрывов на северной окраине, за аэропортом, когда- то одним из лучших в Европе, построены к чемпионату мира по футболу, а теперь разрушены до основания. Ночью, когда Донецк замирает, потому что с 23:00 до 06:00 действует комендантский час, становятся слышны пулеметные очереди и взрывы гранат из гранатометов разных систем, а иногда и стрельба из «калашникова». До недавнего времени эти звуки были привычным фоном, на который никто не обращал внимание. Пацаны там меряются - кто круче - и пусть им! Человек привыкает ко всему, даже к войне.
Двадцать седьмого января ситуация стала накаляться. Ударили морозы, по ночам до - 20°, которые из-за влажного (до Азовского моря 120 км) воздуха переносятся хуже, чем минус тридцать в Башкирии, и отважные укро- герои начали роптать, участились случаи дезертирства. Замерзать в окопах и блиндажах ради того, чтобы Порошенко построил еще одну фабрику в России (прим. автора: «Покупая конфеты «Рошен», вы стреляете в спину нашим парням!»), мало кто хочет. Тут еще в Раде у президента образовалось меньшинство, и в феврале пойдут платежки ЖКХ за январь (в декабре только отопление двушки обошлось жителям украинских городов в 3500 рублей), который был холоднее. Вот украинских солдат и отправили в атаку. Видимо, чтобы их встретили погорячее, обстреляли из тяжелой артиллерии мирные кварталы, убив несколько жителей. Ответ последовал незамедлительно. Жизнь сразу стала, скажем мягко, интереснее.
Услышав звук выстрела и свист снаряда или ракеты, иногда трудно быстро определить, как здесь говорят, плюс или минус - входящий или исходящий - по нам или от нас. От правильного ответа может зависеть твоя жизнь. В Донецке все - от мала до велика - постигли эту науку. Как ни странно, дети разбираются лучше, чем взрослые.
Случайно подслушанный диалог на улице. Навстречу идет семья - папа, мама и сын лет семи. Я вижу маленькие красные огоньки, летящие стайкой на север, в сторону украинских позиций - ракеты «града». Семья их не видит. Слышатся громкие звуки взрывов.
— По нам? - испуганно спрашивает мама.
— Исходящий! - не оборачиваясь на звук взрывов, уверенно отвечает сын.
Но первое место по определению держат собаки. Их много бродит по улицам города или дежурит у магазинов, засовывая носы в пакеты с покупками. Хозяева сбежали от войны, бросив домашних любимцев на произвол судьбы. Оставшиеся жители подкармливают животных. По крайней мере, большая часть собак есть хлеб отказывается. Услышав выстрел на севере или приближающийся свист со специфическим шуршанием, я сразу ищу взглядом ближайшую собаку. Если она занята своими обычными делами - роется в мусоре или неспешно бежит по своим важным собачьим делам, то и я иду спокойно, а если она стремглав несется к укрытию, то надо прятаться. Иногда собак рядом нет, тогда я поворачиваю голову на свист и начинаю прикидывать, падать или нет? Все-таки не май месяц.
Двадцать восьмого числа снаряд пролетел прямо над моей головой, как мне показалось, но высоко, поэтому мять снег не стал. Мы - донецкие, нам не пристало кланяться укуркам, как здесь называют укрокарателей. Упал снаряд метров через триста, на соседнем квартале между домами, никого не зацепив.
Тридцатого числа в десятом часу утра прилетели еще три укропских снаряда. Один упал неподалеку - у меня ноутбук подпрыгнул на столе. Второй взорвался на территории больницы № 5, убил двоих, женщину и мужчину, и двоих ранил. Это было последней каплей. Если раньше наши изредка отвечали на обстрелы - и то после шести вечера, когда у ОБСЕ, получившей в народе прозвище «Общество слепых», заканчивается рабочий день, то теперь ответ пошел по-взрослому, начавшись днем. Не прячась, несколько наших артиллерийских батарей начали вразумлять укропитеков, принуждали к миру. Под звуких канонады я заснул. Проснулся в три часа ночи из-за того, что неподалеку от дома работала установка РСЗО. Дала четыре залпа через промежутки времени, необходимые на перезарядку. Судя по количеству ракет в залпе, это был «Ураган». Хотя, может быть, из «Града» отправляли по полпакета. Вместе с ней где-то чуть дальше работала наша батарея из четырех пушек большого калибра, судя по мощным звукам выстрелов, от которых звенели стекла в серванте и подвески на люстрах. Так и не смог заснуть.
Утром пошел на рынок. Людей на улицах было меньше, чем в «тихие» дни. Кто может, особенно женщины и дети, из дома не выходят. Кажется, что в доме безопаснее, особенно если зайти в ванную комнату, в которой нет стекол (большая часть ранений от их осколков), и лечь в чугунную ванну. Что ничего не гарантирует. На огород нашей дачи, бывшего дома моего деда, прилетела мина-стодвадцатка. Нам порушила сарай, а соседям осколок пробил стену в ванную комнату и продырявил насквозь, в двух местах, чугунную ванну. На рынке разговоры только о том, куда попало, кого убило или ранило, кому чудом повезло. Истории бывают такие фантастические, что трудно поверить. Во двор соседей, моих знакомых, упала мина, порушила дом. Осколки мины перелетели через дом моих знакомых, у которых даже стекла в окнах не повылетали, и сильно изуродовали дом соседей с другой стороны. Все разговоры заканчиваются пожеланием, чтобы наши перешли в наступление и поскорее прогнали этих уродов.
Что интересно, люди стали мягче, добрее и отзывчивее. Соседи звонят в дверь друг другу, предупреждают, что повреждена фильтровальная станция и не будет воды, надо запастись. Впрочем, у каждого по несколько ведер воды и так запасено. Когда не было электричества (газ в мой дом не проведен), предлагали воспользоваться печью в сарае, которую кое-кто сложил там после начала войны. У продавца нет мелочи на сдачу, и она предлагает мне, совершенно незнакомому человеку, вернуть ей несколько рублей потом, при случае, а пенсии здесь - две-три тысячи, и зарплата в пять-шесть считается хорошей. Иду по обочине дороги, рядом останавливается легковая машина, и водитель предлагает подвезти. В сельской местности это обычная практика, а вот в Уфе с вами такое часто случалось, если, конечно, вы не красивая девушка? Возле больницы из легковушки выходят отец и дочь лет десяти с рукой, перемотанной платком (сломала, наверное, или вывихнула, был гололед). Отец протягивает водителю деньги, а тот говорит: «Брат, не позорь меня!» Русский человек раскрывается в беде.#проект #жизнь #история #краеведение
