Окончание.
В первой экспертизе было проще: он уже знал ответ, оставалось только правильно сформулировать и сослаться на технические требования. Сейчас чёткой картины не было и непонятно было, где искать ответы. Чувство неуверенности сковывало.
Андрей долго сидел, закрыв глаза. Представлял, как с крыши падает снег. Вспомнил законы ньютона, подъёмную силу крыла. Не сразу, но смог высчитать объём снежного кома, а затем и вес. Уже воодушевлённый, продолжал дальше строить свои предположения. Рассчитал силу удара от падения на капот и установил, что выявленные повреждения соответствуют обстоятельствам. В гидрометеоцентре получил справку о силе и направлении ветра в этот день. Определил направление движения и скорость кома снега при падении с разной заданной высоты. Соответственно определил этаж, и даже место на карнизе, откуда свалился снежный сугроб.
В суде юрист из ЖКО заявил, что хочет назначить повторную экспертизу, но не знает, кому поручить. Все отказываются. Кто-то даже посетовал, что тут две недели надо разбираться, чтобы понять только.
Затем была третья экспертиза, четвёртая. А потом им потерялся счёт. Но каждый раз при назначении новой экспертизы Андрей чувствовал себя первопроходцем. По сути, он всегда решал новую задачу, как в институте. Только сейчас задачки были намного сложнее и замысловатее, рожденные самой жизнью. Такое захочешь - не придумаешь. И ещё. Если в институте неудача сулила «неуд» только тебе, сейчас в итоге неверного решения другой человек расплачивался своей репутацией, добрым именем, деньгами, а виновный мог остаться безнаказанным. Такая ответственность невольно давила, и мысли в голове сначала путались, лишь потом доводы начинали выстраиваться, цепляясь друг за друга, и приходило решение.
Он понимал, что есть более простой вариант: не пытаться найти решение задачи, а нагромоздив разных умозаключений, давать относительные ответы. Так делали его коллеги по бюро. Он читал несколько их экспертиз с выводами, что выяснить причину, а стало быть, и чью-то вину, не представляется возможным. Однако Андрей видел, что задачи решались, и всё можно было установить, будь на то желание. Формально придраться не к чему, и всё можно объяснить недостаточной квалификацией. О какой-то ответственности и вовсе не приходилось говорить. Заказчики, слепо веря в непогрешимость технических расчётов, даже не пытались перепроверить заключения экспертиз и опровергнуть их повторной. Судьи в содержание экспертиз не вникали, читая только выводы.
Но если сводить экспертизу к формальности, то и значимости от неё никакой. Дойти до сути - вот задача. Однако каждый работает, как может. Или как хочет.
В итоге оказалось, что за полгода он заработал в два раза больше, чем оба горе-эксперта вместе взятые. Они, конечно, стали поглядывать на него настороженно и враждебно.
Оценив ситуацию, директор сделал ход конем. Сложные и проблемные экспертизы он стал предлагать сначала старичкам, а получив отказ, пожимал плечами, - мол, не хотите заработать, как хотите, - и со спокойной душой передавал дела Андрею.
В тот день у Андрея возникло чувство, будто должно произойти что-то значимое. Так оно и вышло.
Глаза у Ивана Петровича горели.
- Первый крупный заказ. Уже согласовали цену экспертизы в триста тысяч рублей. На автомобильном заводе сломалась производственная линия, закупленная за миллионы рублей. Я сначала хотел отказаться, но подумал о тебе. Давай хотя бы посмотри, а вдруг осилишь?
И вот Андрей, окруженный руководством завода, стоит на бетонной площадке. Рядом стрекочут сварочные агрегаты и взрывают со свистом воздух пневматические молотки, взлетает вверх сноп бело-синих искр.
- Да выключите их, наконец, - даёт команду заместитель директора и, обращаясь к Андрею, продолжает говорить в наступившей тишине. - Вы понимаете, что мы каждый день, да что там каждый день, каждый час, теряем десятки тысяч рублей! Отправили рабочих в принудительный отпуск. А производитель этого проблемного конвейера лезет в бутылку, не понимая, что убытки, уже в сотни тысяч рублей, мы взыщем с него, не говоря о стоимости самого оборудования...
Андрей машинально кивал, но поскольку понял, что речь может продолжаться ещё долго, остановил говорившего: «Документацию вы мне дали. Теперь мне нужен главный инженер и мастер, которые могли бы что-то разъяснить, а я пока пройдусь».
Андрей медленно двигался вдоль конвейера, осматривая его и фотографируя фрагменты: змеевики кабелей, полумесяц пульта, утыканный кнопками, тумблерами, щиты с измерительными контролирующими и самопишущими приборами, сияющие разноцветными колпачками ламп.
Сосредоточившись на этом, он даже не услышал, как за спиной простучали каблучки, а случайно обернувшись, увидел бодро подошедшую к нему высокую, баскетбольного роста, женщину с развевающимися окрашенными в почти красный цвет волосами и в чёрной кожаной юбочке до середины бедра. Ноги у неё были стройные и такие привлекательные, что Андрей засмотрелся.
- Я главный инженер, - представилась подошедшая. - Можете звать меня просто Ритой.
Дальше осматривали линию уже вместе ещё более часа.
- Вы уверенно держитесь, - уважительно заметила Маргарита.
- Уверенность - то, что мы чувствуем, прежде чем успеем оценить ситуацию, - вздохнул Андрей.
Женщина пожала плечами, вымолвила:
- Непривычно тихо у нас стало.
- Рабочие небось расстроены, что в отпуск отправили?
- Как знать. Может, наоборот, рады.
Андрей вопросительно поднял глаза.
- А вы представьте себе: закручивать гайки или болты, клепать какую-нибудь пластину изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год? Есть такие, которые не выдерживают и сходят с ума. Но нет таких, кто любит свою работу, - женщина как-то обречённо посмотрела в самый конец цеха.
- Почему не уходят?
- В автопроме заработки выше, и обязательствами обрастают: женятся, появляются дети, выплаты за мебель, машину, квартиру, вот и смиряются, ненавидят, а работают.
- Пойдёмте обедать? - предложил Андрей.
- Не мешало бы.
Пройдя мимо угрюмых бетонных стен, они оказались в подвале, где была столовая. Низкие потолки, почерневшие и почему-то влажные стены, столы с замусоленными клеёнками. А ложки и вилки оказались такими мягкими, что сгибались даже от котлет.
- У вас ведь успешное промышленное предприятие, - заметил Андрей, - неужели нормальную столовую нельзя сделать?
- Это не от меня зависит, - поморщилась Маргарита.
После обеда время шло медленнее. Чем больше Андрей узнавал, тем больше начинал понимать, что он столкнулся не с заводским браком, а с неправильной эксплуатацией. Но выводы озвучивать не торопился. Вернувшись домой, обложился чертежами и инструкциями и сидел до полуночи.
Утром, на совещании в просторном кабинете директора завода, так и заявил:
- Косяк ваш. Это и напишу в экспертизе.
Иван Петрович стал нервно дергать его за рукав и, привстав, возбуждённо зашептал: Андрей Владимирович, такие деньги теряем!
- Могу пояснить, если надо, и письменно сформулирую, - добавил Андрей.
Все молчали.
Выждав некоторое время, Андрей произнёс: «Тогда я поехал».
За дверью его догнал Иван Петрович и суетливо затараторил: «Предлагаю лично вам двести тысяч, но надо написать обратное. Ведь экспертиза тоже вещь условная. На что-то можно закрыть глаза, что-то не сильно увидеть, на чём-то акцентировать внимание. Словом, не мне вас учить. Не играйте с огнем!» - закончил он предостерегающе.
- Я совестью не торгую. Да и законы физики нельзя отменить.
- Тогда вы уволены, - горячась воскликнул собеседник.
Андрей кивнул и пошёл, ощущая затылком взгляд директора.
- В жизни, как в стрельбе по цели, одной из составляющих успеха является правильная оценка расстояния. А он цели не видит, - бормотал директор.
Андрей вышел из проходной. За длинным стендом с портретами передовиков производства и победителей соревнования, гремели пустые бидоны, переругивались шофёры.
Опять Андрей рассылал резюме и начал хождения на собеседования.
Через месяц раздался звонок, его пригласили в бюро технической экспертизы, в другую фирму.
Фирма занимала помещение в обшарпанном здании. В комнатёнке директора потолки были обезображены ржавыми подтёками, на стенах вздулись волнами выцветшие обои. Оконные рамы дрожали от порывов ветра.
- Степан Семенович, - представился старичок с овальной лысиной и пучком седых волос на затылке. Стекла очков у него были такой толщины, что зрачки казались дьявольски расширенными. Голос звучал, как скрип пилы.
- Конечно, с тем экспертным бюро, где вы работали, наше не сравнится, - вздохнул начальник.
Андрей удивлённо вскинул брови, развёл руками, хрупкий стул под ним испуганно заскрипел, и он даже поёжился.
- Не удивляйтесь, экспертный мир - это маленькая кухня, где все друг про друга всё знают. Он уже, чем вам, кажется, - оживлённо говорил директор. - Знаю, что проявили принципиальность и честность, и поплатились. Но именно таким эксперт и должен быть, поэтому мы вас и пригласили. Количества экспертиз у вас будет намного меньше, чем там. Но надеюсь, что благодаря вашему таланту и принципиальности, мы пойдём в гору. Мало того, я поговорил со своим коллегой - начальником ещё одного экспертного бюро, он вас возьмёт совместителем.
Очки у директора запотели, и он простодушно протёр их концом галстука.
Андрей согласно кивнул.
- А главное, - подбадривая сказал Степан Семенович, - блажен, кто получает удовлетворение от работы. Люди, которые оценят ваш труд, всегда найдутся, так же как и те, кто его не воспримет.
На этом положительные эмоции не закончились. В этот же день его пригласили начальником цеха производства межкомнатных дверей. Производство было небольшое, соответственно и зарплата, но зато свободного времени было хоть отбавляй, а главное - был свой компьютер.
В двух экспертных бюро заказов было мало - хорошо, если две экспертизы в месяц, но Андрей этому был рад.
Ночью ему приснилось бушующее море и радуга над ним.
- Это к переменам, к лучшему, - сказала жена.
Она угадала.
Вечером раздался звонок в дверь. К изумлению Андрея, он увидел Ивана Петровича и рядом импозантно одетого мужчину лет пятидесяти.
- Мы к вам с прекрасной новостью, Андрей Владимирович! - затараторил бывший начальник. - Разрешите на минутку войти.
Андрей пропустил гостей.
- Мы накоротке, - продолжил Иван Петрович. - Это представитель производителя конвейера, который вы осматривали на автомобильном заводе, - указал он на почти квадратного, громоздкого человека в застегнутом на все пуговицы пиджаке и продолжил: Эти прохиндеи с завода нашли какое-то сомнительное бюро экспертизы, настрочившее заключение, в котором утверждают, что дефект является браком изготовителя и с этой туфтой пошли в суд. Производитель, конечно, не согласился. Сразу вышел на наше бюро, чтобы сделать повторную экспертизу. Вы ведь тогда сразу своим зорким оком определили настоящую причину. Это судьба.
- Я же у вас не работаю, сами уволили, - пробубнил Андрей.
Представитель изготовителя, вскинув брови, озадаченно посмотрел на Ивана Петровича.
- Бросьте дуться. Погорячился, с кем не бывает. Считайте, что с сегодняшнего дня вы восстановлены в штате. Причём не сдельно, а на ставке, пусть небольшой, но ещё с каждой экспертизы процент будет. Что мир, дружба?
Жена подтолкнула мужа в бок. Андрей, насупившись, молчал.
- У нас разное отношение к некоторым вещам. Боюсь, мы не сработаемся.
- За экспертизу предлагают шестьсот тысяч рублей - половина будет ваша, - раскрыл карты Иван Петрович.
Андрей отрицательно покачал головой.
- Три четверти ваши, четыреста тысяч, - робко, словно испугавшись самой цифры, выдавил директор.
- Я уже всё сказал. Я у вас не работаю.
Выпроводив гостей, он в растерянности задумался.
Сидевшая на краешке стула Люся, вздохнула: «Ты всё честным хочешь быть, а такие деньги профукал. Тютя».
Андрей ничего не ответил, подошёл к окну. Худенькая, как тростинка, девочка прыгала на одной ножке по расчерченному мелом асфальту, подталкивала носком туфли стеклышко. Рядом несколько подруг что-то горячо обсуждали, поглядывая на неё.
С некоторых пор он начал ощущать свой возраст и стал чувствителен к быстротечности жизни. Боялся не смерти, а немощной старости.
- Не думал, честен я или нет. Тут другое. Есть ответственность перед задачей, которую нужно решать, и я вижу, что ответ на эту задачу только такой и никакой другой. И дело не в порядочности, хотя и в этом тоже, а в профессионализме и самоуважении.
Жена равнодушно пожала плечами, легла на кровать и уткнулась лицом в подушку.
Через десять минут снова раздался звонок.
Теперь представитель производителя конвейера был один.
- Вы должны нам помочь. Что, под вас экспертное бюро нам специально создать?
- Зачем, я работаю в двух других, по совместительству.
- Тогда поехали туда. Мигом договор подпишем и всё решим.
Степан Семенович, узнав цену экспертизы, потерял дар речи и только кивал головой.
Но представитель, составляя договор, внёс пунктик, что сначала выплачивается только аванс в сто тысяч рублей, остальная часть будет выплачена только после того, как он ознакомится с текстом повторной экспертизы.
- Поймите правильно, мы должны убедиться, что это будет действительно технически обоснованный документ.
Директор бюро согласился, выбора у него не было.
Над экспертизой Андрей работал азартно. Если раньше он решал задачку, имея исходные данные, то сейчас все было несколько иначе. Задачка уже была решена, требовалось убедиться в правильности ответа, что сложнее.
Всё исследование в экспертизе строилось на сознательном нарушении принципа построения технических процессов, употребления доводов и аргументов, замаскированных формальной правильностью. Отдельные умозаключения выводились без связи с другими обстоятельствами, действительные связи подменялись вымышленными, искажался смысл понятий. Все это было сродни набору софистических выкладок, зародившихся еще в Древней Греции: если ты не терял рога, значит ты рогат.
Сначала Андрей пробовал сопоставлять и искать ошибки в расчетах и формулах. Но потом понял, что именно по этому пути его мысль и хотел пусть автор экспертизы. Тогда решил отбросить официальную версию, просто её забыть, и начал решать задачу исходя из того, что она не имеет заданного метода. Для начала прикинул все пути и варианты. Затем, просчитав каждый, отобрал несколько лучших. Это было сродни шахматной партии, когда играя сицилианскую защиту или ферзевый гамбит, один из игроков в расписанных веками дебютах делает новый, и всё приходится продумывать заново.
Он ложился спасть не раньше часа, мог вскочить в три часа ночи и сидеть в оцепенении, бездумно глядя в окно.
- Если даже откажутся платить, - сказал Степан Семенович, взвешивая в руках толстенную пачку заключения повторной экспертизы, будем судиться. Юристы сказали, что всё равно отвоюем свою долю.
- Почитаете?
- Я пролистал. Чтобы в это вникнуть, нужно несколько дней, а чтобы проанализировать - недели.
Заключение в сканированном виде отправили заказчику электронной почтой.
Через три дня завод-изготовитель выплатил гонорар.
А через неделю Андрея вызвали в суд как автора повторной экспертизы.
Он впервые был в суде и сильно волновался.
Вопросов было много, и он чувствовал себя фехтовальщиком, где каждый вопрос - это выпад шпаги, а каждый ответ - защитный прием, требующий умственного напряжения.
- Мы ставим под сомнение компетентность заключения, - гордо заявил юрист, торжественно оглядев присутствующих.
- Но я не услышал от вас ни одного довода, опровергающего расчеты вашего оппонента, - задумчиво возразил судья.
- Мы сомневаемся в квалификации данного эксперта. Нашу экспертизу проводил кандидат технических наук. К материалам приложена копия диплома. А у данного эксперта таких квалификаций нет. Кому больше веры?
- Ваш кандидат технических наук только что выступал, и никаких аргументов, опровергающих заключение новой экспертизы, не привел.
Судья задумался, затем, словно продолжая свои мысли вслух, сказал: «По сути уже можно выносить решение, но сумма иска астрономическая, такой ещё у меня не было.
Он снова ушёл в себя. Зал затих.
Через несколько минут судья медленно заговорил:
- Я увидел, что главным конструктором этой линии был господин Марышев, доктор технических наук. Он сейчас на пенсии и живёт в нашем городе. Вызовем его в качестве специалиста. Его мнение будет неоспоримым и поставит точку в техническом споре. Делаю это только из-за астрономической суммы иска, а по сути, его можно было и не вызывать.
Андрей был уверен в своих расчетах, но всё равно волнение не покидало его.
А тут ещё новый начальник экспертного бюро, Тимофей Евгеньевич, всё приставал: «А вдруг?»
И вот новое заседание суда. На этот раз людей в зале прибавилось. Появились даже журналисты. Дел на такие суммы исков в районом суде отродясь не бывало.
Главным конструктором оказался сухонький старичок в пенсне - классический тип неувядающего образа советского учёного.
- Господин Марышев, вы ознакомились с заключением представленных экспертиз. Что можете сказать по этому поводу? - задал вопрос судья.
- Прежде всего, я хотел бы полюбопытствовать, находится ли в зале человек, проводивший повторную экспертизу?
- Да, - вставая, представился Андрей, - у него на лбу выступил пот.
Старичок подошёл к Андрею и протянул ему для пожатия руку. - У вас светлая голова и пытливый ум, молодой человек! Вы бесспорно одарённая личность. Если бы я оставался на посту главного конструктора, то сделал бы вас своим замом!
От растерянности кто-то в зале зааплодировал.
- Тихо! - строго сказал судья и, улыбнувшись, добавил. - Здесь всё-таки не Нобелевскую премию дают.
Свидетельство о публикации №218121900845