Главной причиной смерти моряков были болезни. Давайте приведем две таблички, которые характеризуют изменение качества работы медицинской службы Роял Неви.
Табличка первая. В Royal Navy 1756-1762 годах всего задействовано (нанято) моряков и морских пехотинцев: 184 893 человек.
Как же ситуация изменилась к следующей большой войне? Статистика смертей в Роял Неви за 1810 год:
То есть через 50 лет статистика смертей от болезней улучшилась если не кардинально, то существенно - на 25%. Дичайшие потери были от болезней, таких как тропическая лихорадка или оспа. В 1801-м году 74-пушечный «Brunswick» прибыл в Вест-Индию и в команде началась эпидемия тропической лихорадки. Всего за неделю погибло 297 человек из 650-ти. Через 6 месяцев та же история произошла и с 74-пушечным «Hannibal» - 200 человек из 700-т.
А вот в бою у матросов Королевского Флота вероятность гибели была меньше, нежели у солдат. К примеру в Трафальгарской битве участвовали британских 19000 моряков, погибло и ранено 1700 человек, или 9 процентов от общего числа. При Ватерлоо из 68000 англо-прусских войск потери составили 15000 человек, или 22 процента. Но если смотреть процент совокупных потерь от всех причин - на флоте смертность по сравнению с армией просто зашкаливала.
Стоит понять, что экипаж военного корабля в известной степени состоит из избыточного числа людей, которые в обычном плавании являются лишними, бездельниками. Например, экипаж известного чайного клипера «Катти Сарк» в 1870 году составлял 35 человек, потом был сокращен до 28, потом – до 23, а к 1880-му и вообще до 19 человек.
Соответствующий «Катти Сарк» по тоннажу 38-пушечный британский фрегат «Помон» (1805 год постройки) имел команду в 295 человек, то есть в десять раз больше! Естественно, что основная масса людей на корабле нужна была только в бою. В обычном рутинном плавании эти лишние 260 человек представляли собой обузу, которую надо было кормить и поить. Кроме того, они нарушали эпидемиологическую ситуацию на корабле.
Таким образом, если на судне появлялись, к примеру, вши, то эпидемия тифа охватывала корабль с ужасной скоростью. Скученность большого количества людей, не имеющих своего личного пространства, просто провоцировала разрастание эпидемий.
Именно это переполнение людей и было основной проблемой, которое тянуло за собой другие проблемы. Для Адмиралтейства большая смертность моряков была секретом Полишинеля, поэтому в дальние плавания корабли комплектовали увеличенной командой, в расчете на ожидаемую смертность. Это приводило к еще большей скученности, и как следствие – к еще большей смертности. Замкнутый круг, который не имел решения.
Как следует из вышесказанного, самая высокая смертность была на линейных кораблях, имеющих экипаж от 700 до 100 человек. А самая низкая – на малых судах (шлюпы, куттеры, бомбардирские кэчи и т.д.), поскольку в пересчете на тонну водоизмещения показатель населенности там был значительно ниже. Недаром считалось, что на малых судах матросы были более здоровыми.
Военно-морские хирурги XVIII века лечили экипажи в полном соответствии с тогдашними представлениями в медицине, а господствовали тогда взгляды Гиппократа и Галена, которые представляли собой концепцию «четырех гуморов».
Согласно воззрениям Галена тело человека состояло из этих самых гуморов: кровь, слизь, рыжая желчь и черная желчь. Выдержка из книги немецкого гуманиста и историка Матвея Дрешера «О частях тела человека и о душе и ее возможностях»: «Кровь - гумор, смешанный из жара и влаги, приятный, поскольку является подходящим и соответствующим для питания тела.
Слизь - гумор холодный, влажный, безвкусный, как бы недоприготовленная кровь, беловатый, который несется с кровью, чтобы смягчить ее жар, а также дальнейшим варением может превратиться в кровь, помогает распределению гуморов, и питает родственные себе части. Еще называется φλέγμα [греч. флегма, слизь, мокрота], das wesserige geblüt [нем. водянистый род].
Рыжая желчь - гумор горячий, сухой и горький, который также подобен пене крови, несомой с нею, чтобы питать родственные члены, отворять путь и проникать, das scheumigte geblüt [нем. пенистый род]. Полезный для питания частей, которые имеют подобный темперамент.
Черная желчь или меланхолия - природный гумор, холодный, сухой, густой, черный и терпкий, часть которого несется с кровью, чтобы делать ее более густой и питать кости и селезенку. И является как бы гущей и осадком крови, das schwartz geblüt [нем. черный род].
Столько же противо природных гуморов, которые называются нездоровыми и не естественными ввиду того, что повреждают природу. Это происходит тогда, когда природные теряют свои качества и вырождаются. Например, когда меланхолия сжигается, становится испорченной и производит беснование. Когда сильно разбавлена флегмой, производит тупость и порождает холодные болезни. Когда вырождается кровь, становится бледной или водянистой и вредоносной, как при водянке. Когда сжигается красная желчь, становится испорченной и жгучей. Когда флегма отклоняется от природного качества вследствие слабой варки, гумор становится водянистым и вредным для тела.»
К середине XVIII века теорию «четырех гуморов» начала вытеснять теория «миазмов» доктора Ганнемана, согласно которой в окружающей среде существуют «заразительные начала», которые могут попасть в человеческий организм с несвежим воздухом, пищей или водой, и образовать там болезнь. К «миазматическим» болезням относили брюшной тиф, холеру, чуму, малярию и т.д.
При этом болезнь, описанная одним хирургом как лихорадка, могла быть описана другим как «болотная лихорадка», третьим – как «тошнотворная лихорадка», и т.д. То есть четкой идентификации болезни почти весь XVIII век не существовало, как класса.