Осень. Сумрачное непогожее утро уныло глядит в окна старого темно-красного здания школы в центре Москвы.
Мы, семиклассники, ждем начала уроков. Но вот к кучке моих ближайших товарищей подходит широкоплечий малый. Он на пару лет старше нас и держится соответствующе, солидно.
«Ну что, Малян, принес?» — с нетерпением спрашивает кто-то. «Ну! — неторопливо подтверждает крепыш. — Пошли к подоконнику».
Наша стайка спешит за ним. Подойдя к окну, все также не торопясь, он вытаскивает из кармана брюк пригоршню разноразмерных темноватых кругляшей. Мы с жадностью рассматриваем монеты, а Малян поглядывает по сторонам, чтобы нигде не появился учитель, который может все испортить.
В это время звучит звонок, и мы «рассасываемся» до следующей перемены.
Не знаю, как другие, а я весь урок сижу как на иголках. Зная, что у меня есть накопленные несколько рублей, заранее предвкушаю что-нибудь стоящее. Ведь Малян уже не раз приносил нам хорошие монеты. Надо сказать, что среди старшеклассников у меня прозвище Мустафа, и Малян меня тоже так называет. Откуда это пошло, я не знаю, но это меня абсолютно не волнует. Так, к слову пришлось.
Вообще, Малян, он же Саша Маленкович — невысокий, с шевелюрой как у Андрея Макаревича, — приносит нам монеты уже несколько недель. Пара моих ближайших друзей уже спустили на монеты все накопленные капиталы. У меня возможностей меньше, но тоже кое-что приобретаю. Малян даже почему-то отмечает меня особо, всегда здоровается, подчеркнуто размахнувшись ладонью… В общем, мы с ним — приятели.
…Звонок с урока. Срываюсь и почти бегом направляюсь к Маляну, на другой этаж. Вижу, как его широкая фигура словно нехотя «вываливается» из класса. «Ну че, Мустафа? Смотреть будешь?» — одобрительно ухмыляется Саша, и мы уединяемся где-то в коридорчике. «Вот, гляди», — разномастная стопка кругляшей неспешно перекочевывает в мою ладонь. Среди монет особенно выделяется одна, невероятных размеров. Этот гигант — медный гривенник 1830-х годов. Я даже не спрашиваю, сколько эта «шайба» стоит, а ограничиваюсь монетами попроще (позже этот гривенник приобрел мой друг, и лишь некоторое время спустя он оказался у меня).
«Вот эти берешь? Ну ладно», — Малян спокойно убирает остальные монеты. Он никогда не упрекает нас в том, что мы почти ничего не покупаем, давая этим понять, что все еще впереди. Видимо, Саша хорошо разбирается не только в монетах, но и в людях. Кто-то говорит, что он распродает коллекцию дедушки.
Позже, через несколько месяцев, мы с ребятами начали ездить на «Киевскую», и необходимость покупки монет у Маляна отпала. Версия с дедушкиной коллекцией тоже не оправдалась: Малян просто стал ездить на «Киевскую» раньше нас и покупал монеты там. Этим он и «зарабатывал». На что тратил деньги? Кто его знает… Иностранные сигареты покуривал часто. А в остальном… Малян остался для меня навсегда бесшабашным кудрявым крепышом в серой куртке и с сигаретой в зубах, который, еще издали завидев тебя, приветливо машет рукой и кричит: «Как жизнь, Мустафа?» или «О, Разгильдяй Иваныч!»
А когда подсчитаешь, сколько лет прошло, почему-то становится грустно на душе, и лишь осень за окном — все та же.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ И ОЦЕНИВАЙТЕ!