Александра Подлевских, с которым мы примерно в одни и те же годы работали в работам в Новокузнецке (я – на Запсибе, он – на заводе металлоконструкций), я привыкла держать за прозаика: шесть книжек прозы стоят на стеллаже. Вдруг он прислал три книги стихов, изданных там же: ООО Типография «Старая Вятка». Приведу названия: «Ангел мой» (г. Киров, 2015), «Свет кому-то же нужен...» (2016), «Я всегда у Вога сил лишь и просил...»(2017). Много стихов о деревне, он был сирота и рос у бабушки. Что ж, пришла ему пора воспоминаний о детстве. Только сентиментальной лирикой тут и не пахнет – обжигающая публицистика о современной сельской глубинке.
Вспомню попутно о книге с названием «Глубинка» (Кемерово, Издательство «Сибирский, родник», 1993) кемеровского поэта и прозаика Владимира Иванова. У В. Иванова представлена деревня дореформенная и даже довоенная, когда колхозная жизнь сельчан еще сохраняла коллективный дух старой крестьянской общины; не в полной мере, конечно. Лучшее доказательство было бы привести полностью стихотворение «Два снимка сороковых годов», да слишком оно велико. Жаль, придется ограничиться цитатами.
И памятью я не впервые
бегу во времена иные,
где под венцом отец и мать сидят
такие молодые – на фото их и не узнать.
Энтузиазмом лица светят
далеких первых пятилеток.
Отец из армии домой
вернулся бравым старшиной,
а рядом мама с ним – юна,
как в годы те моя страна...
...шел коромыслом свадьбы дым,
выходил в круг бригадир
И частушку заводил;
– Завтра встану рано-рано
и подамся до кулътстана.
Мне до новой свадьбы
взять не загулять бы.
Тегя Бара как умела,
выйдя в круг, в ответ запела:
– Извини-ка, бригадир,
дай полью да попляшу –
на тяжелую работушку
кажинный день хожу.
У тети Моти муж гулена,
но она к нему с поклоном
– Пока дома вышивала
Полотенце уткою,
увлекался милый мой
подругою Марфуткою.
И-и-их! Бабоньки!
Пойду с горя утоплюсь
я в стогу соломы, –
и кому какое дело
куда брызги полетят!
Дядя Коля, муж-гулена,
тоже в круг и ей с поклоном:
– Ох ты, хотя, моя хотя,
зря тоскуешь, моя Мотя!
Не ходи по улочке,
не стони «роди-и-мый» –
с нелюбимой дурочкой
легче, чем с любимой!
Дядя Гриша хоть в матросах,
а любовь-то под вопросом:
– Выходи, Наталья, замуж,
по тебе душа болит!
- Где уж там уж нам уж замуж! –
взгляд играет и горит…
…Молодые счас узнают,
им чего тут все желают:
дай Бог столько вам парней,
сколько в нашем лесе пней,
а впридачу дочек,
что болотных кочек!..
Война забрала мужиков из деревни, в женских песнях зазвучали трагические фольклорные мотивы:
В снах я вижу, как над полем
ворон тяжело летит…
Неужели вдовья доля
сердце мне олединит?
Придет день Победы, страна «вступит в сорок светлый год!»
Отец, пронзен осколком минным, –
моей молитвою хранимый,
как скажет бабушка потом, –
живым вернется в отчий дом!..
Вновь соберутся односельчане, «будет не хватать в застолье» дяди Гриши, дяди Коли и мужиков других, «теперь навечно дорогих». Их всех в застолье щелкнул, «наверно, трофейный фотоаппарат».
Теперь обратимся к стихам Александра Подлевских; главная тема трёх его книг – деревня. Причину такого интереса к теме раскрывает стихотворение без названия.
Не помню, искал ли я в лицах старушек
Родное навеки бабули лицо.
Я рос сиротою, я рос без игрушек,
Их сам мастерил, выходя на крыльцо.
Я мало читая в ту далекую пору,
Но мудрость народную черпал с лихвой.
Каше просторы там плыли с угоров,
В душе оседая восторгом, хвалой.
Жалею, что мало (обкрадено детство)
С бабулей провел драгоценных часов,
Но дух ее, нрав ее принял в наследство,
И крови крестьянской магический зов.
Вот сам я уж дед, притупляется много,
Но все же, бывая в больших городах,
Старушкам, как прежде, попасть на дорогу
Спешу о умиленьем, с бравадой в устах…
Какой видит он деревню? Не ту, что в детстве вызывала восторг, а теперешнюю. Ответ дает другое стихотворение, тоже без названия.
С застрехи резьба отлетела,
И дом покосило, зарос
Он буйной травой, и из тела
Вся сила ушла на погост.
Здесь пусто и дико. В округе
Поля заросли ивняком.
Не ждет парень милей подруги,
Любовью и страстью влеком.
Не слышится песен и плясок.
Не косят травы по росе.
И батюшка с золотом в рясе
Не спит, у речушки присев.
Тут вымерло все, нет народа,
И тени его не видать.
Но только глядит с небосклона
Печальная Божия Мать.
Здесь нет ни церковного звона,
С которым в душе хорошо.
Лампады никто пред иконой
Под вечер, молясь, не зажжет.
И, кажется мне, все исчезнет,
Сотрется с туманом из слез,
Но – смех в перевернуто бездне,
Да так, что по коже мороз.
Русская деревня выдержала коллективизацию, приноровилась к колхозной жизни, победила вместе с народом в Великой Отечественной войне, но либеральные реформы ее доконали.
С поэтом А. Поддлевских из Кирова перекликается и отчасти спорит кемеровский поэт Виктор Киселев («Огни Кузбасса», № 2, 2018) в стихотворении «Вина»:
И голос ровен, если мне читать
Дают публично о деревне кроткой…
Но дрожь в руках я унимаю водкой,
И трудно мне пред родиной предстать…
Как будто я в беде оставил мать,
Как будто дезертировал я с фронта.
И вряд ли меня сможет оправдать
Стремление достигнуть горизонта.
…И в город стрекотливою сорокой
Влетает и опять лишает сна
Тихонько себе спящая до срока
Со мною повзрослевшая вина.
…А там, где речка поросла осокой,
Дома без крыш.
Бурьян.
И тишина.
Оба поэта правы. Возможно, будем всенародно поднимать село как в 50-60-ые годы ХХ-го века поднимали целину. Помню, как мой старший брат после первого курса политехнического института ехал на целину, мы с мамой прибежали на вокзал, чтобы отдать ему телогрейку и сапоги и боялись пропустить состав. Наконец, объявили: «Состав нижегородских студентов прибывает на воинскую площадку». Мы через мост над путями побежали туда. Подкатил состав, похожий на воинский эшелон, распахнулись двери теплушек, и оттуда, как горох из стручков, посыпало жизнерадостный студенческий народ. Загалдели, заговорили, зашумели. Мы растерялись, как в такой «цыганской» толпе найти Юру? Брат сам к нам подбежал…
В 60-е годы мне тоже довелось после первого курса журфака МГУ поработать на целине, тогда она уже была обустроена. При возвращении осенью в Москву нам подали состав из новеньких немецких вагонов: комфорт.
Журнал «Бийский Вестник» в третьем номере за 2018 год дал большую подборку стихов и прозы молодых талантливых писателей из разных регионов России», – так представил их читателям главный редактор журнала Виктор Булачичев.
Подборка интересная, предрекает авторам успехи на творческой ниве. Приведем стихотворение Елизаветы Мартыновой.
***
Это и есть Россия –
Белый крылатый снег
И города родные
В оцепенелом сне.
Что бы со мной ни случилось:
Радость, любовь, беда –
Нежного снега милость
Выпала навсегда.
Выпала в город старый
На золотой горе
И никогда не тает
В медленном январе.
Нет ни домов, ни улиц –
Белая мгла строга.
Здесь фонари, нахмурясь,
Светят на два шага.
Тонкая колокольня
Тоньше ночных снегов.
Окна домов – иконы
В белом окладе снов.
Словно бы снег усердный,
Время назад склоня,
Я прохожу сквозь сердце
Тех, кто любил меня.
Дальние и родные,
Все вы мои навек.
Это и есть Россия.
Память. Надежда. Снег.
Поколению молодых писателей вместе с их современниками и придётся возрождать село. Без деревни России не жить! Как говорится, Бог в помощь молодым идеалистам.
Tags: Книжная полкаProject: MolokoAuthor: Ляшева Р.