Страница 70
Возвращение с боевых
... Разорван погон от ремня автомата.
Истерлась тельняшка на левой груди.
А сердце колотится невиновато
Тому, что не встретил еще впереди...
(Из песни воинов-интернационалистов)
Гвардейский мотострелковый полк возвращался с боевых. Это были незабываемые минуты. Такое ощущение, что возвращаешься после разлуки домой. Еще до подхода к полку, Карасик услышал звуки полкового оркестра. Гремел марш, машины выстраивались возле парка рядами.
- Строиться, рота! - Шурка спрыгнул с БТРа и поторапливая солдат, прошел вдоль машин роты к месту построения. Пропыленные, небритые, уставшие, но в приподнятом настроении выстраивались солдаты, сержанты, офицеры. С одной стороны - вернувшиеся, с другой - встречающие.
Подполковник Гаршин доложил командиру полка о возвращении. Лапшин был доволен, еще бы, полк вернулся без потерь!
После поздравления личного состава с благополучным прибытием, Лапшин скомандовал: «Вольно!», и все перемешалось.
Карасик налегке шагал в свою палатку, придерживая только автомат на плече. Каску, бронежилет и рюкзак несли Крымский с Куликовым. Сдав оружие, бронежилеты, офицеры отправились первым делом в баню. Распаренный, в ослепительно белом подворотничке, Карасик, наконец-то, уселся за стол со своими офицерами.
Выпили за возвращение, за удачу. Молча подняли ТРЕТИЙ ТОСТ. И хотя на этот раз обошлось, третий пили молча, выключив магнитофон.
Третий тост. он будет пронесен через всю оставшуюся жизнь. Он теперь с нами, как память о погибших в этой войне, как напоминание потомкам. Это наша боль - третий тост.
И снова начались повседневные заботы. Как-то после обеда, когда офицеры обсуждали, кого поставить в наряд и играли в нарды, дверь в командирскую палатку распахнулась и вошел старший прапорщик в союзной форме. Познакомились. Николай Омельнячук рассказал, что прибыл из Белоруссии, а вот на должность командира взвода полевого водоснабжения попал впервые. «И вообще, - добавил он в конце, - я до этого был на штабной работе».
Офицеры заявили, что он может рассчитывать на поддержку, поэтому не стоит волноваться. Потом Игорь подмигнул Зубанову.
- Посмотри! - Сан Саныч протянул Карасику тетрадь, в которую заносил ходатайствования о представлении к наградам.
Выписка из представления к награде
Гвардии старший лейтенант Карасик Александр Николаевич проходит службу в Афганистане с июля 1986 года. За это время участвовал в шести рейдах. Неоднократно выезжал на ликвидацию диверсий на трубопроводе, где лично снял и уничтожил десятки мин иностранным Армий. Принимал участие в операции «Гранит» по выводу наших войск из Афганистана.
Особое мужество проявил при снятии мины в районе Гератского моста, тем самым обеспечив пропуск войск, и ликвидировал диверсию на трубопроводе.
По личному ходатайствованию командира соединения, гвардии генерал-майора А. Учкина представлен к правительственной награде. В ходе боевых действий в декабре 1986 года, обеспечивал разведку маршрута и вывод полка из района ведения боевых действий.
Ходатайствую о представлении командира инженерносаперного взвода гвардии старшего лейтенанта Карасика А.Н. к награждению Орденом Красной Звезды.
Командир 12 гв. МСП гв. майор Лапшин
- Ну, ты, Санька, даешь! - удивился Карасик. - Прочитал, аж грудь развернулась. По такому представлению надо как минимум Героя присваивать. Можно подумать, что я вывел полк из окружения! Писал бы проще, мол, снял мину, а генерал представил.
- Чудак! - Сан Саныч ухмыльнулся. - Ты пойми, дурья твоя голова, за снятие этой мины вообще вряд ли пройдет представление! Да и все остальное я ведь не придумал.
- Ну ладно, тебе видней, давай на бойцов будем оформлять.
- Давай.
И офицеры склонились над столом.
Приятно, черт побери, оформлять наградные, а не похоронки. А их заготовленные бланки в шкафу лежали, к счастью, пока не заполненные. «Свидетельство о смерти» - так именовались эти скорбные листки.