С самых первых дней, попадая в армейский коллектив, тебя начинают учить и воспитывать, у кого это получается лучше, а у кого - то роль учителя и наставника вызывает только насмешки и непреодолимое желание нахамить. В основном, такими педагогами считали себя политработники, которые за это получали зарплату и звания. Но, в основном своими собраниями, лекциями и постоянными требованиями, конспектировать материалы съездов и разных пленумов КППСС, с цитатами из речи Л.И. Брежнева.
Они мешали и отнимали время от действительной боевой учебы и подготовки. Неприязнь солдат и сержантов, вызывали своим высокомерием и «всезнайством», такую же неприязнь вызывали и у нормальных офицеров, которые стремились с ними не общаться. Так же изгоями считались и особисты, которые время от времени , проводили свои инструктажи по режиму секретности, где в каждом наставлении звучало слово нельзя. Показать свою остроумность, они всегда приводили пример, письмо солдата, который якобы пишет своей невесте, где хвастается, как он сушит портянки на боеголовках ракет и вместо чая пьет неразбавленный спирт, выданный на протирку приборов.
В нашей группе, как и везде коллектив был многонациональный и чтобы избежать конфликтов, наш начальник штаба поступал просто, он отправлял конфликтных солдат, в суточный наряд на патрулирование складов РВ и так продолжалось до тех пор, пока солдаты не помирятся, а во многих случаях становились друзьями. Я сам убедился в этом метоле.
В группе у меня постоянно возникали стычки с одним дагестанцем, с нашего призыва, то не поделил кран умывальника, то сапожную щетку , так как мы были примерно одной весовой категории, то спарринги на спорт площадке, заканчивались с переменным успехом. Так и пришла наша очередь, идти в суточный наряд на склад РВ. Наряд в сущности несложный, надо время от времени проверять целостность печатей на закрытых боксах и приходить в дежурку караула докладывать, что все нормально, и мы бдим. Время в наряде тянулось медленно, так как мы старались «сохранить лицо» и на отвлеченные темы не общались.
К вечеру , я почувствовал крайнюю слабость и упадок сил, но не показывал виду. Как обходили в сумерках боксы, я помню плохо, очухался в стройбатовском вагончике с градусником. Дагестанец дотащил меня до этого вагончика и с помощью земляка стройбатовца , нашел аптечку с жаропонижающими таблетками. Видя , что мне стало полегче, его земляк предложил проверенное средство от всякой болезни, крепкий чай на пополам с чачей, от которого я конечно же не отказался.
Мой напарник всю ночь ходил на осмотр печатей, не разрешая мне вставать и выходить из вагончика. Он оказался интересным рассказчиком , который рассказывал о своей жизни на гражданке, о традициях дагестанцев и расспрашивал меня о житье в сельской местности. Оказалось у нас много общего, оба были сельскими жителями, любили спорт, технику. С той поры , мы подружились и долго после службы переписывались.