«Дорогие дядюшка и тётушка! Сердечно поздравляю вас с высокоторжественным праздником Рождества Христова! Также поздравляют вас papa и maman. Передайте всем от нас поклон. Остаюсь вечно ваш, любящий вас племянник».
Так, наверное, подписывали бы мы открытки, если бы жили чуть больше века назад, когда социальные сети и мессенджеры могли привидеться людям разве что в фантастическом сне.
А сама история рождественских открыток (или, как их называли тогда, открытых писем) началась в 1794 году в Англии с того, что художник по фамилии Добсон захотел поздравить своего друга. Решив, что лучший подарок тот, что сделан своими руками, он нарисовал картинку и отослал приятелю. Друг был, конечно, рад, и на следующее Рождество художник порадовал таким способом уже всех своих знакомых. А ещё через несколько лет нашёлся ловкий предприниматель, который пустил это дело в массовый оборот. О том, озолотился ли Добсон, история умалчивает…
Открытые письма быстро завоевали популярность, и ко второй половине XIX века уже печатались в Европе миллионными тиражами. Сначала на них изображали младенца Христа или другие религиозные сюжеты. Потом появились более знакомые нам рисунки – Санта-Клаус с подарками, композиции из ёлочных украшений. В Россию поздравительные открытки сперва привозились из-за границы, в основном, они были немецкие.
Первые русские рождественские карточки появились в 1898 году. В то время в Петербурге действовала Община св. Евгении – благотворительная организация, готовившая сестёр милосердия. Ей требовались средства, которые надо было как-то заработать. Поэтому Община решила заняться издательской деятельностью. К Рождеству была выпущена серия из 10 открыток по рисункам известных петербургских художников, и бизнес-план оказался удачным. Хотя тираж каждой открытки составлял 10 тысяч экземпляров, их быстро раскупили, а тираж был повторён. Через некоторое время Община св. Евгении стала одним из крупнейших издателей открыток в России.
За 20 лет было напечатано 6,5 тысяч открытых писем тиражом в среднем по 10 тысяч экземпляров.
Получается, что каждый подданный Российской империи (не считая младенцев) хоть раз в жизни отправлял кому-нибудь открытку, изданную трудами Общины св. Евгении.
Конечно, другие отечественные издательства тоже занимались печатью открытых писем, но их популярность в народе была так велика, что спрос всё равно превышал предложение. Поэтому часть открыток до начала Первой мировой войны печаталась за рубежом – опять-таки в той же Германии. Иногда получалось забавно – на карточке с изображением явно немецких пейзажей по-русски было написано «С Рождеством Христовым!». Но никто на это особо тогда внимания не обращал.
Из сюжетов, кстати, популярностью пользовались заснеженные избушки, лихие тройки, церковные купола и нарядные детишки. Никаких вам пока Дедов Морозов и тем более Снегурочек. Изображалась на открытках и столица – Санкт-Петербург, причём не только в рисунках, но и в фотографиях, за что огромное спасибо – мы можем теперь видеть, как выглядел город столетие назад.
Всё это рождественское великолепие закончилось в революционном 1917-м.
Поздравительные открытки были объявлены пережитком буржуазного общества, как и сами старые праздники. Новый год вновь разрешили отмечать только с 1936 г., когда «жить стало лучше и веселее». Из опалы вернулись и открытки, но уже не рождественские, конечно, а новогодние.
Отдельным этапом их истории стала Великая Отечественная война. Новогодние приветы на фронт или с фронта были важны как никогда. В это время над рисунками для открыток – «фронтовых писем» – работали лучшие советские художники. Полиграфическое качество тогда часто оставляло желать лучшего, зато темы волновали каждого. Открытки выпускались даже в блокадном Ленинграде.
За 900 дней было издано свыше 800 сюжетных открыток, из них почти 400 посвящены обороне города.
В 50-х годах выпуск поздравительных открыток стал массовым. Самый большой тираж изданной в СССР почтовой карточки составил 55 млн. экземпляров! Что касается сюжетов, то тут были и весёлые зверята, и счастливые мамы с ребятишками, и Кремлёвские звёзды, и Снегурочка с Дедом Морозом. Причём последний активно участвовал в общественной и производственной жизни советского народа: то строил БАМ, то летал в космос, то плавил металл, то работал на ЭВМ. В общем, как бы сейчас сказали, всегда был в тренде.
Интересно, а что должен делать дедушка с бородой из ваты сейчас, чтобы вновь там оказаться? Одеться по-хипстерски или вести блог? А может, просто стоит вспомнить старину Добсона и отправить друзьям в Новый год не сообщение в мессенджере, а красивую, настоящую, живую открытку?..