Крампускартен - открытки с изображением Крампуса - темного двойника Святого Николая, чей нынешний рогатый образ - порождение многовековых фольклорных традиций.
Вам, возможно, этот «рождественский» персонаж знаком по одноименному американскому фильму 2015 года. А вот в конце 19 века он мог появиться на ваших рождественских поздравительных открытках не как странный китч, а как предостережение для плохих детишек.
Злобный аналог Святого Николая (прообраз более понятного всем нынешнего Санта Клауса) - Крампус веками появлялся в Центральной Европе в качестве действенной страшилки для детей. Костюмированные Крампусы бушевали на улицах альпийских деревень во время ежегодных фестивалей 6 декабря. Что интересно, в его нынешнем образе, так это то, как он вмещает в себя всю визуальную культуру, через которую прошел. От языческого бога до христианского дьявола. Эл Райднур в своей книге 2016 года «Крампус и старое, темное Рождество: корни и возрождение фольклорного дьявола» (The Krampus and the Old, Dark Christmas: Roots and Rebirth of the Folkloric Devil) отмечает, что «Крампускартен» (открытки с Крампусом) начали появляться в конце 1880-х годов. Они несли образ Крампуса в регионы далекие от Альпийских деревушек - его традиционного «ареола обитания». Но поскольку художники, делающие эти открытки, чаще всего базировались в городах и, не будучи носителями сельских традициях, интерпретировали этот образ ближе к «католическим изображениям дьявола или языческой фигуры Пана».
Со временем открытки обретали все большую популярность и становились все менее детскими. К примеру: некоторые Крампусы терроризировали уже не малышей, а пышнотелых женщин. Практически ничего не известно о художниках, создавших эти открытки. Время и две мировые войны стерли большинство записей европейских издательских домов.
Зато у нас осталось это странное существо, вторгающееся в праздничную идиллию. Он дразнит нас своим длинным языком, гремит кандалами, его острые рога изгибаются над пушистой головой, его тело - чокнутый коллаж из вековых традиций. Он напоминание… О неоднозначности нашей собственной природы.
