С конца 2017 года в российских учебных заведениях наблюдаются регулярные вспышки насилия. На наших глазах происходили постепенная эскалация и повышение градуса жестокости: от случайных трагедий и одиночных нападений до массового убийства в Керчи. H&W составил хронологию событий и взял комментарии у школьной учительницы, преподавательницы детской мастерской, инструктора по безопасности и девушки, ведущей сообщество о подростковой психологии.
11 февраля 2017 года
В городе Нижнекамске девятиклассник во время урока выстрелил из пневматического пистолета в глаз соседу по парте. Несмотря на две перенесенные операции, ребенок скончался в одной из больниц Казани от полученного ранения. Пистолет принёс в школу другой ученик, которому стрелявший подросток дал оружие на хранение. Получив оружие назад, школьник незадолго до окончания урока произвёл выстрел в сидевшего рядом подростка. Против стрелявшего было возбуждено уголовное дело по статье 111 («Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть человека»), против сотрудников школы — по части 2 статьи 293 УК РФ («Халатность, повлекшая по неосторожности смерть человека»).
12 мая 2017 года
В Усинске (Республика Коми) во дворе школы №2 один из учеников 2001 года рождения открылогонь из пневматического пистолета по другим детям. Как следует из показаний подозреваемого, стрельбу он затеял из благих побуждений. По словам подростка, в день инцидента в школе поссорились несколько семиклассниц. Выяснять отношения девочки пошли во двор, следом за ними вышел и «стрелок». Желая напугать девочек и тем самым предотвратить дальнейшее развитие конфликта, молодой человек достал пневматический пистолет и начал, не целясь, стрелять в сторону школьниц. Один из снарядов случайно попал в глаз девочке, которая стояла на крыльце и вообще не участвовала в разборках сверстниц. В отношении подростка возбуждено дело по статье 213 УК РФ («Хулиганство»). Директор школы получила выговор.
5 сентября 2017 года
В городе Ивантеевке (Московская область) в школе №1 15-летний старшеклассник открылстрельбу в классе, взорвал петарды и напал на учительницу с кухонным топором. В результате возникшей паники три учащихся выпрыгнули из окна, один из них получил перелом. Открытую черепно-мозговую травму получила учительница. Стрелявший находится под арестом. В отношении него возбуждено и расследуется уголовное дело по двум статьям УК РФ — «Хулиганство» и «Покушение на убийство». В социальных сетях школьник, устроивший нападение, писал об оружии и выкладывал фотографии и видеоролики о массовом убийстве в американской школе «Колумбайн» в 1999 году. Опрошенные родители учеников и школьники говорили, что устроившего стрельбу подростка травили одноклассники, а руководство не предпринимало никаких действий.
25 октября 2017 года
В туалете школы №85 Дзержинского района Волгограда было обнаружено тело 14-летнего ученика с ножевым ранением в области сердца. Нож со следами крови был найден на улице около здания школы. СК возбудил уголовное дело по статье «Убийство». 26 октября был задержан 15-летний одноклассник погибшего, который написал явку с повинной. В СК рассказали, что, со слов подозреваемого, на перемене в коридоре школы он демонстрировал приятелям свой нож. В тот момент, когда опасный предмет находился в руках у потерпевшего, владелец ножа нечаянно толкнул его, в результате чего мальчик получил смертельное ранение в сердце. Испугавшись, подозреваемый выкинул нож на улицу. 30 октября 2017 года в СК сообщили, что признавшийся в убийстве школьник отпущен домой. Меру пресечения ему не избрали из-за возраста, положительной характеристики и обстоятельств преступления.
28 ноября 2017 года
В средней школе №1 города Высоковска (Клинский район Московской области) подросток в ходе ссоры со сверстником достал принесенный с собой нож и ранил им одноклассника в область шеи. На следующий день следователи задержали подозреваемого, в его отношении было возбуждено уголовное дело по части 3 статьи 30 и части 1 статьи 105 УК РФ («Покушение на убийство»).
18 декабря 2017 года
На спортивной площадке одной из школ в микрорайоне Юбилейный Иркутска между несовершеннолетними произошла ссора, в ходе которой один из них ударил оппонента ножом. Пострадавший 15-летний подросток, воспитанник социально-реабилитационного центра, от полученного ранения скончался. 19 декабря по подозрению в убийстве был задержан 16-летний юноша, ранее привлекавшийся к уголовной ответственности. И подозреваемый, и жертва состояли на учете правоохранительных органов.
22 декабря 2017 года
В Комсомольске-на-Амуре (Хабаровский край) ученик девятого класса устроил стрельбу на территории школы. По данным краевого УМВД, подросток вышел на крыльцо учебного заведения и выстрелил по газонам из пистолета, внешне схожего с пневматическим. Несколько пуль рикошетом попали в трех семиклассников, один из потерпевших получил гематомы.
15 января 2018 года
В школе №127 Мотовилихинского района Перми произошла массовая драка с применением холодного оружия. По версии следствия, учащийся 10-го класса и его несовершеннолетний знакомый (бывший ученик этой же школы) вошли в одну из аудиторий, где проходил урок для учащихся 4-го класса, и умышленно нанесли ножевые ранения девяти ученикам и учительнице. Нападавшие также ранили друг друга, были госпитализированы, после выписки их отправили в СИЗО. По некоторым данным, друзья решили устроить резню из-за оскорблений в соцсетях. 17 января 2018 года следствие предъявило им обвинение по части 3 статьи 30, части 2 статьи 105 УК РФ («Покушение на убийство двух и более лиц, в том числе малолетних, совершенное группой лиц по предварительному сговору»).
17 января 2018 года
В школе в деревне Смольное (Сосновский район Челябинской области) в ходе драки на перемене 17-летний учащийся 9-го класса ранил ножом 16-летнего одноклассника. Пострадавший был госпитализирован, угрозы для жизни не было. В областной прокуратуре сообщили, что оба подростка имеют задержку развития. Уполномоченный по правам ребенка в Челябинской области Ирина Буторина охарактеризовала семьи обоих детей как благополучные.
18 января 2018 года
В гимназии №1 им. К. Д. Ушинского в Симферополе (Республика Крым) ученик седьмого класса выстрелил в ногу пятикласснику из пневматического пистолета. Стрельба произошла в туалете перед уроком физкультуры. После оказания медицинской помощи пострадавший был отпущен домой. Начата служебная и следственная проверка инцидента. Правоохранительные органы до сих пор проводят проверку случившегося.
19 января 2018 года
Утром 19 января в один из классов школы № 5 в военном городке Сосновый Бор в Улан-Удэ (столица Бурятии) ворвался девятиклассник с топором и «коктейлем Молотова». Он напал на учеников и учительницу, а затем поджег класс. Подросток ворвался в кабинет русского языка и литературы на третьем этаже, где проходил урок седьмого «А», поджег класс и принялся наносить удары топором учительнице и школьникам. Нападавший бил семиклассников по голове, лицу и спине, а одной девочке отрубил пальцы на руке. Затем он ударил себя ножом в грудь и выпрыгнул из окна, намереваясь покончить с собой. Его задержали и обезвредили прибывшие по сигналу тревоги полицейские и пожарные. В больницу доставили семь человек, включая нападавшего. Все пострадавшие были прооперированы и остались в живых. Мотивы нападавшего неизвестны. По одной из версий, школьник хотел отомстить учительнице русского языка за свою неуспеваемость — якобы он получил двойку в четверти, из-за которой его не допускали к экзаменам. Было возбуждено уголовное дело по статье ст. 30, ч. 2 ст. 105 УК РФ (покушение на убийство двух и более лиц, совершенное в отношении малолетних).
21 марта 2018 года
Утром 21 марта 13-летняя ученица школы № 15 из города Шадринск (Курганская область) открыла стрельбу из пневматического оружия по своим одноклассникам. Это произошло на первом уроке — в 7 «б» это была география. Нападение организовали две ученицы этого класса. Одна девочка взяла пневматический пистолет у своего отца, пронесла его в школу мимо охранника — рамок-металлоискателей в школе нет — и передала второй девочке, своей подруге. В середине урока первая девочка пожаловалась на плохое самочувствие — и попросила учительницу географии сопроводить ее в медпункт. Когда учительница вышла из кабинета, подруга вышедшей школьницы заперла кабинет изнутри и начала стрелять по одноклассникам-мальчикам. От выстрелов пострадало семеро учеников. Одному мальчику пуля из пневматического пистолета попала в голову, он сразу был госпитализирован; остальные получили синяки и ссадины. Школьницы решили напасть на одноклассников, потому что те часто дразнили их. По данным телеканала «360», конфликт мог возникнуть из-за того, что девочки были замкнутыми, неохотно шли на контакты с одноклассниками. Про девочек известно, что они не состояли на учете в комиссии по делам несовершеннолетних и жили в благополучных семьях. Одна из них живет в полной семье, девочка, которая стреляла, живет с мамой и бабушкой. В управлении МВД по региону сказали, что «все обстоятельства произошедшего выясняются».
18 апреля 2018 года
17-летний ученик 9-го коррекционного класса школы № 1 города Стерлитамака в Башкирии напал на одноклассников. На уроке информатики он ранил канцелярским ножом одноклассницу и учительницу Екатерину Першину, а затем разлил горючую жидкость и поджег кабинет. В школе сработала пожарная сигнализация. Одна из учениц, спасаясь, выпрыгнула в окно второго этажа, у нее травмы средней тяжести. Сам нападавший попытался покончить жизнь самоубийством. Он задержан. Пожар в учебном заведении быстро ликвидировали. Занятия отменены. Все четверо пострадавших госпитализированы. По данным врачей, состояние раненых оценивается как средней степени тяжести. У ученицы зафиксированы колото-резанные раны грудной клетки и руки. Учительницу, также получившую ранение в грудь, успешно прооперировали. У самого нападавшего подростка — резаная рана шеи.
Следственный комитет возбудил два уголовных дела по факту нападения на башкирскую школу. Одно расследуется в отношении нападавшего по статье «покушение на убийство двух или более человек», второе — «по факту халатности, допущенной должностными лицами органов профилактики преступлений несовершеннолетних». Следователи заявили, что ранее в органы профилактики преступлений несовершеннолетних уже поступали обращения об агрессивном поведении подростка, совершившего нападение на одноклассников. Тем временем в пресс-службе МВД по Башкирии сообщили, что нападавший не состоял на профилактическом учете в полиции.
18 мая 2018 года
Студент филиала Новосибирского колледжа транспортных технологий имени Н. А. Лунина в Барабинске во время занятий ранил однокурсника из охотничьего ружья, после чего покончил жизнь самоубийством. Также во время ЧП двое выпрыгнули из окна и получили переломы. Медики оценивают их состояние как средней степени тяжести. Молодой человек пронес оружие в здание в разобранном виде и собрал его в коридоре колледжа. По предварительным данным, оно принадлежало отцу подростка. Молодой человек мог пойти на преступление «из личных неприязненных отношений», считают в прокуратуре. Там уточнили, что подростка могли унижать: смысл слов стрелявшего сводился к тому, что над ним издевались. Перед стрельбой он сказал своим одноклассникам: «Вы надо мной подшутили, теперь я над вами подшучу».
17 октября 2018 года
В Керчи учащийся 4-го курса местного колледжа 18-летний Владислав Росляков взорвал в столовой самодельное взрывное устройство, начиненное металлическими предметами, и открыл огонь из ружья. В результате, по официальным данным, погиб 21 человек из числа учащихся и персонала учебного заведения, а в целом были ранены и пострадали 76 человек.
Первоначально Следственный комитет (СКР) возбудил уголовное дело по ст. 205 УК (теракт), но уже через час переквалифицировал его на ч. 2 ст. 105 УК (убийство двух и более лиц общеопасным способом).
Росляков, по данным СКР, пришел в колледж непосредственно перед происшествием, и, судя по записям камер видеонаблюдения, у него в руках уже было ружье. После взрыва и расстрела учеников он совершил самоубийство – его тело было найдено в одном из помещений колледжа.
Рослякову 18 лет, он был студентом четвертого курса КПК. Об этом сообщил Следственный комитет России. Росляков был зачислен в колледж в 2015 году.
Знакомый Владислава Рослякова на условиях анонимности рассказал РБК, что молодой человек «очень ненавидел техникум из-за злых преподов, он намекал, что отомстит им». «Никогда не отличался какой-то агрессией, сидел тихоней, никогда за все четыре года не имел ни одного привода [в полицию], получал стипендию», — рассказал о Рослякове глава Крыма Сергей Аксенов в эфире «России 24».
Больше всего свидетельств о Рослякове приводит телеграм-канал Mash. В частности, издание пишет, что подросток «был очень замкнутым, почти ни с кем не общался и давно удалился из соцсетей. Интересовался маньяками». Родители Рослякова, по данным издания, в разводе; сам он жил с матерью, которая работает санитаркой в керченском онкологическом диспансере.
Телеграм-канал «112» без ссылки на источники пишет, что в начале сентября Росляков получил разрешение на ружье 12-го калибра, а затем приобрел к нему около 150 патронов. Уполномоченная по правам ребенка в Крыму Ирина Клюева заявила, что Росляков получил разрешение на охотничье ружье в октябре.
Волна школьного насилия
Хронология событий ясно показывает, как постепенно учащались и ужесточались случаи нападений в российских учебных заведениях. Массовая стрельба в Керчи стала кульминацией развития истории школьного насилия, после которой уже невозможно игнорировать эту проблему. Очевидно, что нужно предпринимать меры по предотвращению подобных трагедий в будущем. Но кто виноват и что конкретно нужно для этого делать?
После событий 17 октября ожидаемо последовали абсурдные реакции представителей власти: в Госдуме заявили, что это влияние загадочной «экстремистской идеологии», Ирина Яровая призвала запрещать больше групп в социальных сетях, президент Владимир Путин заявил, что стрельба произошла в результате глобализации и влияния Америки, в ФСБ сказали, что во всем виновато «киберпространство», а эксперт передачи Владимира Соловьева «Вести FM» связалкерченскую трагедию с рок-музыкой и компьютерными играми.
Очевидно, что властям и государственным деятелям не хватает компетенции и желания разбираться в настоящих причинах подобных трагедий. Поэтому никаких адекватных мер по их предотвращению правительство предложить не может. Пока что единственным разумным шагом с их стороны стало обсуждение ужесточения порядка выдачи лицензий на получение оружия. Что, возможно, снизит вероятность повторений таких массовых убийств, но никак не поможет реформировать систему школьного образования, которая нуждается в масштабных изменениях.
Чтобы поднять дискуссию на эту тему, мы взяли несколько комментариев у школьной учительницы, преподавательницы детской мастерской и девушки, ведущей сообщество о подростковой психологии. Им предлагалось ответить на три простых вопроса:
- Почему происходят такие трагедии?
- Что нужно сделать, чтобы предотвратить повторение таких ситуаций в будущем?
- Были ли в вашем опыте проблемные подростки и конфликты в классе, как вы с ними работали?
Алла Вениаминовна, учительница русского языка и литературы в гимназии № 4 имени братьев Каменских, город Пермь
Я думаю, причин много. Хочу сказать о том, что мне кажется важным. Во многих школах психолога нет совсем (или он выполняет свою работу формально). У нас в гимназии психолога нет уже много лет (больше 10 — точно). Бывают ситуации, когда посоветоваться надо — и не с кем. Считается, что учитель имеет психологические знания. Но в текучке, при большой нагрузке он очень многого не замечает или просто ему некогда. Ученик раз заглянул, два заглянул, а учителю некогда вообще. А чаще всего он и не заглядывает. Советы профилактики — это не то. С детьми надо разговаривать, а ни у кого не хватает времени на это.
В школах нужны хорошие психологи и социальные педагоги. Необходимо, чтобы это была не формальная догрузка до ставки, а реально работающий с детьми человек! Ведь эти ставки распределены, их, наверное, кто-то занимает. Освобождённые классные руководители, кураторы могут частично решить проблему.
Вот у нашей группы в университете был куратор, хотя мы уже были совершеннолетние. Он носился с нами, по общежитию ходил, чаепития устраивал. А сейчас я спрашиваю у бывших выпускников, ныне студентов: «А кто у вас куратор?». Ответ: «Кто это?»
В гимназии тоже разные дети бывают. Были и драки, и воровство. Но крупных конфликтов не было. Наши другим отличаются: всё считаются, кто богаче, у кого айфон круче. Часто бывают высокомерные дети, неуважительные, как это говорится, с «понтами». Стараешься придерживаться вежливо — официального тона. В младших классах больше открытых детей, они тебе радуются, даже обнимаются. Благодарные. Иногда урок не очень получился, чувствуешь сама, а они: «Спасибо за урок».
Галина Кузнецова, преподавательница детской мастерской «Русский вкусный»
Априори как преподаватель я занимаю позицию «Ребенок не виноват» — почему-то здесь и сейчас он оказался чувствительнее, его локаторы оказались тоньше настроены или переполнилось так, что выплеснулось наружу. Почему оказались чувствительнее, что и почему переполнилось?
Если бы был маньяком сам или психически нездоровым, то ему было бы все равно, куда пойти, лишь бы люди были, но он пришел в колледж, где проучился несколько лет. То есть пришел в знакомое ненавидимое место. И он отправил одноклассника в магазин. Судя по тому, что обида зрела долго — надо же было собрать бомбу, купить ружье (найти магазин, выбрать модель, иметь деньги на покупку, смоделировать путь — а вот он меня так, а я тогда винтовкой его и всех остальных в придачу, потому что они за него), то мотив был не хулиганским. Судя по рассказам, в нем не было корысти, расовой, национальной ненависти. Больше похоже на мотив мести «Пусть вам будет так же плохо, как мне». При этом месть, с одной стороны, эмоционально инфантильная, с другой, интеллектуально проработанная с точки зрения подготовки.
Что должно произойти в голове у человека с формирующейся картиной мира (а 18 лет в колледже — это еще подросток), чтобы он спустил курок? Мне кажется, это акт бессилия. «Ребята, я не могу так больше, ну помогите же, ну заметьте меня наконец».
Что такое было потеряно, без каких сил остался ребенок? Ну в общем ответ очевидный. Своих сил еще нет, родительских сил уже нет, духовной основы совсем нет.
Как человек, первый раз в этом году своими руками сделавший укол, могу сказать, что даже иголку ввести в тело непросто. И мутит, и тошнит, и голова кружится. А что может произойти с человеком, который своими глазами увидел падающие от выстрелов тела, я даже представить не могу. И как человек, много лет занимавшийся единоборствами, могу сказать, что оружие (кулак тоже оружие) без наставничества, если хотите, без проповеди, без объяснения ценности жизни в принципе, жизни другого человека — это риск получить такие ситуации.
Как преподаватель, переживший несколько драк на занятии (с оружием ситуаций не было), я могу сказать, что к таким моментам профподготовка не готовит, и выруливать можно только на человеческих качествах, хотя сейчас, насколько я знаю, в Москве есть программа обучению учителей профилактике буллинга. Нужна — но примерно так же, как стрелковый центр, который учит стрелять, не интересуясь мотивами человека. То есть чисто передачи навыков может не хватить. Кроме того, работа с проблемными подростками невозможна без работы с родителями. Минимально — с их вовлечением в тему. По-хорошему, давая им направления для их собственных изменений. Обычно проблемные подростки — это «невыслушанные» и «недоглаженные» по головке подростки. Даже минимальное проявление сочувствия и искренний интерес к ним уже помогают выровняться.
И это действительно вопрос — если Владислав Росляков к этому событию готовился полтора года, то как получилось так, что за все это время на его пути ни разу не встретилось ничего и никого, кто бы мог увидеть его самого и заметить, что происходит что-то не то? Почему его душа так и осталась спящей и ужаснулась только, уже увидев, что натворила? Ни друга. Ни подруги. Ни учителя, к которому можно прийти с вопросом. Ни собаки, кошки, хомячка. Ни мамы. Ни друзей мамы. Из кого должен был состоять круг общения, чтобы в нем не нашлось ни одного, кто бы заметил, что мальчику плохо?
Однокурсники с насмешками и злые преподы? Полтора года подготовки! Вот о чем я думаю, когда мне говорят «Керченский стрелок». Полтора года на очерствение. Хотя, если вспомнить рассказы его одноклассницы, то жалости и доброты в нем не было и в школе. При том, что он говорил про ненависть, но его словам не придавали значения. Он хвастался собственноручно собранными взрывчатыми веществами, но этому тоже не придавали значения. Он в сообщениях писал — меня никто не замечает. И его никто не замечал. То есть черствость, пропорциональная равнодушию.
Как нужно общаться с ребенком/внуком/студентом, чтобы интерес к серийным убийцам воспринимался как бы легкой придурью? Я не про паранойю, когда из-за каждого прыщика мама бежит к врачу, но в общем если ребенок сильно погружен в стрелковую тему, но не участвует в реконструкторских играх, рыцарских турнирах и прочем, наверное, можно насторожиться. Замкнутый ребенок у преподавателя тоже по-хорошему должен вызывать повышенный интерес — нормальный подросток кипишит и фонтанирует, даже если агрессией, ему все равно есть дело до других — он хочет драться (вступать в физический контакт, исследовать границы собственного тела), смотреть в глаза, спорить, доставать родителей и учителей, но он как воздух нуждается в обществе. Если теряется физический, социальный, ценностный контакт, то это место тут же занимается чем-то иным.
Год назад в Высшей школе экономики обсуждали, что в 12 лет начинается отток подростков из дополнительного образования, потому что секции и кружки не дают ответа на смыслообразующие вопросы: кто я такой, что хочу, что могу, что могут другие по отношению ко мне, что я могу по отношению к ним, что я делаю в этом мире, что мир делает со мной. И это действительно так — то есть нужно менять систему так, чтобы она учитывала не только интеллектуальный план.
А дальше начинаются вопросы, вопросы и вопросы. Как нам научиться разводиться, чтобы сохранять отношения с детьми? Жить будем дольше, а средний срок брака сокращается, а культуры развода нет в принципе, и для ребенка — это одна из сильнейших травм. Как научиться видеть другого человека — не глазами, а сердцем? Как помогать подросткам искать «царя в голове»? Как найти баланс между родительской паранойей и разумной настороженностью?
Усиление технических мер безопасности работать не будет, потому что психика пока сильнее техники, и воспаленное сознание всегда найдет способ обойти технические препятствия.
Если мы боремся техникой, то останавливаем ветряные мельницы руками. Гораздо продуктивнее убрать воспаление из сознания. Но это сложнее, дольше и прямой зависимости между воспитанием и поведением нет.
А любые попытки связать школу и духовность воспринимаются как радикализм, эзотерика, навязывание, отстутствие свободы личности. Почти у всех детей, с кем я занималась, есть запрос на общение — «Мама со мной не разговаривает», «Папа меня не слушает», который не удовлетворен. Я думаю, что в этом скрыта львиная доля учебных проблем, тут начинается тропинка к суициду (я никому не нужен, я вам докажу), тут закладывается фундамент для агрессии (пусть вам будет так же плохо).
Ну и то, что одиночество отлилось в такую жестокую и страшную форму с использованием оружия, тоже неслучайно. И оружие из металла, и человеческая речь действуют одинаково — не из мышления, а из воли. То есть насколько не хватило речи, разговора, диалога, настолько его место было заполнено оружием. Природа не терпит пустоты.
Суммируем. Что нужно делать, чтобы такое не повторилось:
- Родителям — разговаривать с детьми и слушать их.
- Государству — делать так, чтобы у родителей было, как минимум, время разговаривать.
- Обществу — чтобы было желание разговаривать.
- Учреждениям образования — уменьшить количество учащихся на одного преподавателя и перестать быть центром передачи знаний, превратившись в культурный центр.
Учителям и родителям вместе — научиться договариваться. Помочь детям научиться выражать свои чувства и осознавать себя. Слушать и разговаривать с детьми, пока они еще дети. - Учителям, родителям, институту образования — ввести психологическую культуру в школы не как игры в soft skills, а как нечто такое же важное, как здоровье физическое.
Насколько не хватает речи, настолько ее место заполняется оружием. Ответная сила черствости пропорциональна силе равнодушия.
Александра Акельева, создательница группы психологической помощи для подростков, будущий психолог
Ничего не берётся из ниоткуда. Человек со здоровой психикой и в здравом уме не пойдёт расстреливать окружающих его людей. И это не ежеминутная злость, а продуманное и преднамеренное преступление. Мы не знаем, как у Владислава складывались отношения с преподавателями. Не знаем, где были его родители всё это время. А самое главное, мы не знаем, что он чувствовал каждый день. В каком ужасе должен жить человек, чтобы решиться покончить с этим, забрав с собой десятки чужих жизней? Трудно ответить наверняка, почему случаются такие трагедии. На это всегда есть ряд причин и события-предвестники, но обычно на это не обращается никакого внимания. Речь идёт и о насилии в семье, и об ужасном отношении в учебных заведениях, и о неумении слышать переживания подростков. Затрагивается целый комплекс проблем, которые существуют в нашей жизни каждый день, но о которых мы, к сожалению, начинаем думать слишком поздно.
Мы должны начать говорить об этом. Стоит признаться в том, что такая проблема существует, и она имеет под собой основу. Напряжение в стране нарастает, а отсутствие грамотных специалистов и культуры психологической помощи усугубляет наше положение. Мы живём в обществе, где все привыкли, что мнение ребёнка ничего не значит. Над ним всегда стоит кто-то, кто знает, как ему будет лучше. Пора перестать отмалчиваться и делать вид, что нас это не касается. Если ребёнку некомфортно и его обижают, не надо оправдывать это фразой: «Так везде, мы не можем ни на что повлиять». Невозможно переделать всю Россию, но научиться защищать собственного ребёнка — прямая обязанность родителей.
Я знаю многих несчастных подростков. Их просто никто не смог услышать и вовремя оказать поддержку. Задавленные социальными нормами и устоями подростки пребывают в состоянии отчаяния. Это то состояние, когда не страшно умереть самому и не страшно покалечить других. Их агрессивность и неадекватное поведение – крик о помощи, призыв обратить на них внимание. Обычно такое поведение подавляется взрослыми, но именно с этим и нужно работать. Быть причастным к жизни своих учеников и прислушиваться к их чувствам, чтобы предотвратить трагедии в будущем. Это очень трудная тема, и в ней много нюансов, но мы должны сейчас начать делать хоть что-то. Ради тех, кто нас окружает. Ради нас самих.
Что делать, если в школе началась стрельба? Инструкция
Специалист по личной безопасности, руководитель школы безопасности и автор книги «Безопасность ребёнка и подростка» Максим Беренов рассказал, что делать, если в школе началась стрельба:
Если рядом началась стрельба – немедленно ложитесь. И ползите за укрытие. Если дело происходит на улице, лучшее укрытие за передним колесом автомобиля. Двигатель и диски это серьезное препятствие даже для автоматной пули. А вот в бортовой проекции даже пистолет порой пробивает. Выглядывать только из под днища!
Все остальные способы слишком привлекают внимание.Это кстати важно, не привлекать к себе внимание! Поэтому, упав, не шевелитесь, если нет поблизости укрытия.
Убегать от стрелка имеет смысл, только если у него травматическое оружие. При стрельбе из пистолета — только если дистанция больше 10-15 метров. Стрелять по убегающей мишени из короткоствольного оружия достаточно сложно. Особенно если мишень бежит зигзагом хаотично (через 2-3-4 шага) меняя направление. А вот под огнем длинностовольного оружия бегать бессмысленно.
Не геройствуйте!
Попытка обезоружить вооруженного человека, скорее всего закончится вашей смертью. Даже если у вас нож. Неподготовленный человек просто не в состоянии нанести ранения, от которых террорист умрет сразу. Даже со смертельными ранениями, он скорее всего успеет выстрелить.
Не берите в руки оружие!
Не владея оружием, вы не сможете его использовать. Забудете снять предохранитель, не сможете передернуть затвор. А для силовиков любой человек с оружием по определению террорист, т.е. – мишень. Да, требования силовиков (и террористов кстати тоже) исполняйте мгновенно и беспрекословно!
Не стоит сразу бросаться на помощь человеку, которого на ваших глазах подстрелили из укрытия. Это распространенный прием. Каждый, кто подбежит на помощь, тоже может быть подстрелен. Первые две три секунды после выстрела или взрыва неподготовленный человек замирает на месте, пытаясь сообразить, что произошло. Изменить эту реакцию можно только многократной наработкой. Наработка правильных действий должна сопровождаться реальными выстрелами холостыми патронами. Или хотя бы шумовыми, от стартовых пистолетов. Иначе не будет правильной связи в мозгу.
Если рядом произошел взрыв, и вы живы, не ранены, не контужены. Также падаем на землю (если еще не упали от взрывной волны) и не привлекаем внимание. Наблюдаем за обстановкой. Возможны повторные взрывы или стрельба. Если рядом упала граната, падайте на землю на живот, ногами к гранате. Пятки вместе и прижать к полу, носки максимально врозь. На дистанции более 2-х метров шансы не получить серьезное ранение достаточно высоки.
Если ранены, вспоминайте приемы экстренной остановки кровотечения. Зажать рану ладонью, для начала. Если рана на руке и кровь «бежит толчками», — зажмите, какой- нибудь предмет в подмышечном и локтевом сгибе, сильно прижав второй рукой. И рану зажмите тоже. Это даст драгоценные минуты, добежать до того, кто сможет сделать закрутку или жгут.
Научитесь сами делать закрутку, петлю из ремня, накладывать жгут. Кстати, если пуля пробивает мебель насквозь то для большинства поражающих элементов взрывного устройства мебель хоть какое-никакое, а препятствие.
Примечание
Во время работы над материалом наша редакция обратилась к 20-ти учителям из разных школ и регионов с просьбой прокомментировать события в Керчи и поделиться своим мнением о том, как предотвратить такие трагедии в будущем. Как можно понять из прочтения статьи, положительно на эту просьбу отреагировали только две смелые преподавательницы, а все остальные отказались давать какие-либо комментарии, даже на условиях анонимности.
Большинство респондентов никак не объясняли свое нежелание идти на контакт, но одна учительница из московской школы тайно рассказала о том, что не может дать никакого комментария, поскольку директор учебного заведения запретил всем сотрудникам общаться с прессой по любым поводам. Вероятнее всего, подобная негласная политика работает в большинстве российских учебных заведений. Такой подход превращает школы в закрытую систему, подобную тюремной, в которой отсутствует прозрачность и открытость, необходимые для решения фундаментальных проблем сферы образования.