Я представляю себе рай как место, где встречаются реки Тайн и Дельта, фолк и блюз.
Я много где работал, пока не начал играть музыку. В 15 лет я был курьером в ньюкаслской газете Evening Chronicle. Потом - журналистом. Я ценю этот опыт - я увидел, как все устроено в этом мире.
Чего я только ни делал, чтобы играть в какой-нибудь группе. Я шатался по стране с гитарой наперевес, переезжая с места на место — только бы меня услышали. Я помню рождественскую ночь на дороге, которая вела черт знает куда, и была полностью покрыта снегом. Надо очень любить музыку, чтобы жить так.
Я не люблю определения, но если есть определение у свободы, то это когда ты можешь взять контроль над своей реальностью, чтобы трансформировать ее, вместо того, что она будет навязана тебе. Это большее, о чем можно просить.
Я в конце-концов научился, - возможно, слишком поздно, - ценить свой талант. Я много лет просто стремился к новым целям и не сильно задумывался. Мы все такие. Но я учусь ценить настоящее.
Я не использую термин “музыкальная индустрия". Я стараюсь концентрироваться на музыке, а музыкальный бизнес - это что-то отдельное.
Я всегда старался откликаться на песню; я всегда бунтовал против теории.
У каждой песни есть свой особенный секрет, своя отдельная жизнь. Иногда его приходится вытаскивать, хотя в другое время он приходит быстро. В сонграйтинге и продюсировании нет правил.
Я использую каждую свою гитару, у каждой есть предназначение...
Я все-таки не коллекционер и у меня нет желания иметь 50-60 гитар.
Я просто хочу иметь возможность играть так, чтобы люди получали удовольствие от моей игры. Когда так думаешь, случится может все, что угодно. И, обычно, хорошее.