Ох, старость не радость! Сидел за столом, писал книгу, а так как ночи бессонные, по-стариковски не спится, задремал на стуле, да сполз с него, и ни много ни мало, ударился о батарею. Разбил голову. А дома в этот момент, как назло, никого не было. Он кое-как добрался ползком до дивана, но подняться сам не смог. Когда вернулась из магазина родственница, она быстро вызвала скорую, и врачи предложили ему поехать в больницу.
Мне позвонили на работу, и вечером я побежала к нему. Он лежал гордый на койке, с забинтованной головой и развлекал всю палату рассказами о своем боевом прошлом, о войне, о сталинских лагерях.
О том, как потом, когда реабилитировали, никто не хотел его брать на работу. И только на биологической станции на Белом море предложили место. Опять разлука с женой (они поженились, а через несколько дней его арестовали), 7 лет ждала. Но, делать было нечего, и он поехал работать на Белое море. Там он заработал астму. И много еще других неприятностей, но сделал кандидатскую диссертацию, а потом докторскую.
В палате оказались очень понятливые мужики, как-то прониклись, они его слушали, хотя обычно старики утомляют своими рассказами, тем более их долговременная память работает великолепно.
Я ушла успокоенная, вроде ничего страшного, сказали дней 5 и можно будет забрать домой.
А через день прихожу, а кровать пуста. Я, молча, растерянно смотрю на соседа, а он тоже растерянно говорит, что старик выпил компот, и плохо стало ему. Забрали в ИТАР.
Но выкарабкался. Вернули в палату, все радовались.
Прихожу через пару дней, опять койка пустая, а мне сообщают, что перевели в пульмонологию. Астма обострилась.
Поднялась наверх. Вхожу в палату, и не понимаю, куда попала: не палата, а зал, 10 человек мужчин. Все с трубками, что-то журчит, капает. Мой старик лежит на коечке у окна. Ну, думаю, хорошо, хоть воздух какой-то просачивается. Села на стул, чувствую, жар страшный идет. А кровать-то рядом с батареей! А она так шпарит. Я чувствую, мне дурно.
И старик мне что-то не понравился своим видом. Дышит тяжело. И опять приступ. Забрали в ИТАР.
Я вечером уже поздно звоню туда, хочу узнать, как дела. Кто-то берет трубку, я задаю вопрос о самочувствии моего свекра, а в трубке какие-то шептания, странные звуки и вдруг отбой. Так я и не смогла дозвониться. Утро началось со звонка в ИТАР. «Как, говорю, самочувствие, называю фамилию, а в ответ: « Нет у нас такого. Звоните в справочную». Я звоню в регистратуру: «Телефон дайте терапии». А там так хитро сделано, номер, а к нему добавочный. Набираю. Берут трубку. Я как заезженная пластинка : «Как здоровье….», а в ответ: «Женщина, вы на склад позвонили».
Я опять набираю номер, добавочный. Берут трубку. «Как здоровье…» -называю фамилию. А мне в ответ: «У нас такого больного нет». Господи, куда старик пропал? Уже ничего не понимая, я решила последний раз попытать счастье, думаю, не дозвонюсь, побегу туда, свекра искать.
Звоню, набрала добавочный, слышу недовольный голос медсестры: «Терапия». Говорю: «К Вам не привозили?»- и называю фамилию. Она пошла узнавать и слышу в трубке: «Так в палате он , на своей кровати сидит. Поел».
Боже мой, нашелся!
Нет, думаю, это хороший знак. Выкарабкается старик! И снова будет очередную книгу писать.
Еще 98-летие отпразднуем.