С регентом братского хора нашего монастыря Евгением Прокофьевым мы встретились в преддверии выступления коллектива на Великопостных концертах. Евгению 22 года, он лишь немногим старше самого хора, которым руководит последние три года. Но эти три года в его жизни стали особенными…
Фактически сразу по благословению отца Андрея Лемешонка Евгений начал жить при монастыре, а регентское дело стало для него основным послушанием.
— Когда я пришел в монастырь, моя жизнь поменялась кардинально! — говорит брат Евгений. — Даже не могу представить, где бы я сейчас был, если бы не монастырь... Жить бок о бок с монашествующими, иметь постоянный духовный контакт — словно находиться на облаке. Я сейчас редко выезжаю в город, ведь когда ты живешь здесь, отпадают многие привычки и желания.
Брат Евгений, правильно ли я понимаю, что сейчас в монастыре Вы трудник?
Да, по монастырским понятиям я трудник. Но я такой трудник, который пока не собирается идти дальше. Правда, чем дольше живу в монастыре, тем чаще приходит мысль: «А может, все-таки стоит попробовать пойти дальше — в послушники?..»
Знаете, когда приехал в монастырь, думал, что останусь тут только на несколько дней. Благочинная — монахиня Сусанна — мне еще сказала, чтобы я брал с собой не много вещей, чуть-чуть. А я приехал и остался. Так и живу (улыбается).
На Ваш взгляд, какими качествами должен обладать человек, который хочет стать регентом?
Я могу поделиться своими взглядами и наблюдениями. Мне кажется, важно иметь регентскую харизму, чувствовать сам процесс. Ты регентуешь и таким образом сослужишь священнику. Это не профессия, а, скорее, послушание, особенно здесь, в монастыре. Это что-то, за что нужно держаться и не отпускать. Интересно, что некоторые люди не заканчивали регентские курсы, не учились этому делу, но тоже могут регентовать… Многое зависит от внутреннего состояния человека. Здесь все-таки присутствует духовный момент. Просто так научиться регентскому делу человеку невоцерковленному нельзя. Мне кажется, церковная музыка раскрывается по мере того, как сердце становится чистым и кротким…
То есть Вы считаете, что для регента важен не профессиональный опыт, а духовный?
Я к этому пришел сейчас. Когда я учился, многие студенты училища считали, что регентование должно приносить доход. Но это не совсем верно, ведь Кому ты поешь, по сути? В храме не зрители, а молящиеся, и церковный хор — не просто какой-то светский коллектив, а богослужебный! Мы поем Богу на службе и, наверное, это первое, от чего нужно отталкиваться. А все остальное потом… Тебе могут заплатить, а могут и нет — это абсолютно неважным становится. Мне не платят за службы, и я этому очень рад. Могли бы, но зачем — я живу в монастыре и, собственно говоря, это не нужно. Братья тоже не получают денег. Это наше служение Богу!
И для меня, и для певчих хора пение в монастыре на службах — это большое утешение. В том году, на Рождество Христово и на Крещение, ночную литургию пели антифонно с монашествующими сестрами. Мы даже и подумать не могли, что такое возможно! И вот на это рождество тоже будем петь. Ведь сестринский хор имеет свои особенности в пении, сестры поют достаточно низко. А мы, братья, в сравнении с ними поем высоко, у нас другая манера звукоизвлечения. Мы попытались, если можно так сказать, соединить несоединимое. И, судя по комментариям людей, которые молились на службе, хорошо получилось! Нам сказали, что впредь так будет всегда, хотя бы раз в год мы будем петь эти ночные службы с сестрами. С другим коллективом спеть совсем не просто. Для меня и для братьев это рост, нам оказано большое доверие.
Давайте поговорим и о двух других важных событиях в жизни хора. Одно из них — ваше первое большое концертное выступление. Братский хор принимал участие в Великопостных концертах. Какую программу вы исполняли?
Великопостные концерты проходили под девизом «Возрождаем культурные традиции», поэтому в своей программе, кроме богослужебных песнопений, мы исполнили два духовных стиха, которые редко услышишь. Один из них написан в XVI веке и представляет собой образный рассказ о числах. Идет перечисление и объясняется, что собой в православном мире в Священном Писании подразумевает каждое из этих чисел. А другой стих — «Когда молод я был» — похож по смыслу на произведение «Вьюн над водой», только повествование ведется от мужского лица. В конце он уйдет в монастырь: вот вам спойлер (смеется). Кроме того, так как концерт 2 марта состоялся в зале Белорусского государственного педагогического университета, думаю, светской аудитории было интересно услышать и распевы, которые мы поем в монастыре.
Второе событие — запись первого диска братского хора. Какие произведения в него войдут?
На диске мы хотим представить песнопения, которые не всегда хор поет на литургии. Некоторые из распевов у нас нигде и не услышишь. Потребность в такой записи есть — после служб, на которых поет братский хор, ко мне часто подходят люди и спрашивают, где можно найти наши записи и ноты. Записан уже полностью диск, мы его писали целый год! И сейчас дело стоит только за сведением, мастерингом и другими необходимыми процессами.
А вживую в какие дни ваш хор можно услышать в монастыре?
На службах в будние дни, в понедельник вечером и во вторник утром мы поем узким составом. А весь хор собирается на второй (иногда третьей) воскресной литургии. Также мы поем на литургии, которая служится по пятницам в интернате. Мы поем Валаамским обиходом. Я списываюсь с отцом Диодором, регентом братского хора Валаамского монастыря, прошу у него ноты, чтобы все было максимально похоже.
Также я делаю музыкальные обработки песнопений для братского хора. При этом стараюсь минимально затрагивать оригинальную мелодию. И на службах мы поем многие песнопения, которые я могу списывать на слух с каких-то редких хоров. Я считаю, что богослужебное пение — это живой процесс, творчество. Если нота написана, это не значит, что ее нельзя сдвинуть с места. Конечно, нужно знать какие-то рамки, за которые нельзя выходить, но изменения допустимы, если, скажем, в обработке то или иное произведение будет звучать лучше.
Брат Евгений, большинство певчих хора старше Вас. Поделитесь, чему Вы научились за три года у братьев не только как регент, но и как человек?
Вы знаете, когда стоишь на службе, — такой мальчик, можно сказать, — и перед тобой двенадцать бородатых лиц, по-детски вести себя уже не хочется. Невольно пытаешься соответствовать этим людям: и возрасту, и духовному состоянию. У каждого брата есть какое-то качество, которое можно перенять, и я стараюсь это делать. И ко мне все певчие относятся с уважением и пониманием. И даже если я в силу возраста или отсутствия опыта сделал или сказал что-то не так, смиренно принимают. Я очень благодарен всем братьям!
Монахиня Иулиания (Денисова), старший регент монастыря:
— Наш братский хор — явление уникальное! Это те любители, которые уже каким-то волшебным образом, незаметно для самих себя, превратились в профессионалов.
Во многом это произошло благодаря такому удивительному человеку, как Евгений Прокофьев. При его молодости он умеет слышать, имеет концепцию пения, способен настоять на своем; он сам очень хорошо поет и показывает, как нужно петь. Все певчие идут за ним. И ему помогает Бог — это видно!
С братом Евгением очень интересно общаться, смотреть, что он делает, наблюдать, как хор растет профессионально, как ребята ему доверяют, очень доверяют, иначе не было бы такого звучания. Они поют чисто, слаженно, как на Валааме! У них особенное звучание, если говорить о богослужебном пении. У нас в академических хорах такого звучания нет. Женя постоянно работает над репертуаром, все время что-то ищет, что-то у меня спрашивает, приносит какие-то свои переложения. Поэтому и назрела необходимость хору, во-первых, в концертах участвовать, во-вторых — диск записать.
Беседовал Вадим Янчук
Дизайн Марии Ивановой