Каждая операция действительно была мучительной, нестерпимой пыткой.
С незапамятных времен врачи упорно искали средства сделать операции безболезненными. Средства не было.
Древние ассирийские врачи накидывали на шею больному веревочную петлю и стягивали ее, пока задыхающийся больной терял сознания. Тогда начиналась операция. Время от времени петлю немного распускали и давали больному сделать несколько вздохов, чтобы не задушить его совсем, а потом снова
стягивали. К пытке ножом прибавлялась пытка многократного удушения.
В древней Греции большой славой пользовался "мемфисский камень". Так назывался особый мягкий мрамор, добывавшийся в каменоломнях вблизи города Мемфиса. Куски мрамора толкли, смешивали порошок с уксусом и прикладывали к тому месту, где надо было произвести разрез.
Считали, что участок тела, покрытый этой смесью, на некоторое время утрачивает чувствительность.
Трудно сказать, в чем тут было дело. Мрамор состоит из солей угольной кислоты. При действии соляной кислоты на мрамор выделяется углекислый газ. В таких незначительных количествах он совсем не обладает обезболивающим действием. По всей вероятности, слава мемфисского камня просто одна из древних сказок.
В средние века было изобретено много "чудных" напитков, вызывавших будто бы полную нечувствительность к боли. Эти напитки стоили дорого.
Состав их хранился в секрете.
Нехитрые старинные секреты давно известны. Чудодейственные напитки состояли из настоев и отваров различных ядовитых растений: дурмана, белены, мандрагоры и некоторых сортов мака, содержащих опиум. Выпив такое снадобье, больной впадал в бессознательное состояние, Тогда и приступали операции.
Но эти способы были неверны и опасны, терявший сознание больной от сильной боли приходил в себя. Если же отвара давали слишком много, больной умирал от отравления.
Одно время больным перед операцией делали кровопускание. От потери крови они ослабевал. Хирурги могли работать спокойнее, но больным было не легче. Кроме того, лишняя потеря крови перед операцией больных увеличивала опасность процесса. Было испробовано и вино. Сильно пьяный человек лежит неподвижно и часто даже не чувствует боли от ушибов. Поэтому одно время перед операцией больных напаивали до бесчувствия. Но оперировать пьяных оказалось еще труднее. Они буйствовали, на них не действовали никакие уговоры потерпеть и лежать спокойно. Этот способ пришлось бросить.
Избавить больного от мучений во время операции было невозможно. Оставалось одно: сократить время этих мучений, то есть сделать операцию как можно быстрее. Главной заботой хирургов стала скорость.
Изобретали специальные инструменты, вырабатывали приемы, как держать в руке сразу несколько инструментов, чтоб не терять лишних секунд на их смену, придумывали скоростные способы производства самой операции. Хирурги старались развить ловкость пальцев, как фокусники. Считалось совершенно необходимым владеть левой рукой так же хорошо, как правой.
Чем скорее работал хирург, тем меньше страдал больной, тем лучше считался хирург.
К началу XIX века операции превратились в состязания на скорость. Появлялись хирурги — чемпионы скорости, устанавливавшие рекорды. К таким рекордсменам съезжались врачи смотреть на это чудо. С часами в руках по секундам следили за оператором.
При такой погоне за скоростью некогда было выяснять все особенности заболевания в каждом отдельном случае и учесть их в ходе операции. Результаты часто получались плохие.
Наступила реакция. Многие хирурги обратились в другую крайность и стали утверждать, что исход операции тем лучше, чем методичние она выполнится. И стали умышленно оперировать медленнее. Но и при скоростном и при медленном темпах операций нередко случалось одно и то же: операция, казалось, проходила благополучно, а больной умирал. Смерть наступала потому, что сильная боль угнетала, а иногда и совсем парализовала деятельность сердца.
Больной умирал не от болезни, не от самой операции, а именно от боли.
Много раз в ученых обществах обсуждалось, как устранить боль, и каждый раз безрезультатно. По этому вопросу в торжественном заседании французской Академии наук выступил с докладом известный парижский профессор Вельпо, который, подводя итог всем изысканиям и попыткам обезболивания, сказал так: "Работа хирурга и боль неотделимы! Сделать операции без боли — мечта, которой не сбыться никогда!"
Но Вельпо ошибся, вскоре это стало возможным.