В начале июня вышел в прокат фильм Кирилла Серебренникова «Лето» о молодом Викторе Цое и ленинградской андеграудной рок-культуре начала 1980-х годов. На Каннском кинофестивале картина получила приз за лучший саундтрек и в целом была принята хорошо как критиками, так и зрителями. Но при этом «Лето» успели как следует обругать за недостоверность изложения событий и фальшивость некоторых сюжетных ходов. Выясняем, насколько справедливые эти претензии и за что можно любить этот фильм.
Цой – фигура противоречивая. Его творчество можно ценить за качественную поэтическую составляющую текстов, осмысление социальных проблем перестроечной эпохи и умелую адаптацию музыкальных мотивов западных групп. При этом его можно недолюбливать за мейнстримность его позднего творчества, которое больше всего ценят его особенно страстные поклонники, виновные в создании собирательного образа люмпена в грязной косухе с бутылкой пива и банданой с надписью «Цой жив!».
Как типичный русский человек воспринимает музыку группы «Кино»? Он привык к «Группе крови» в исполнении нетрезвых музыкантов, играющих в подземном переходе с табличкой «Подайте на бухло», привык к патриотической «Кукушке», которую используют в Министерстве культуры ради поднятия боевого духа населения, привык к «Звезде по имени солнце» во время народных гуляний. В целом, многие его композиции обрели неприятный ореол именно из-за поверхностно понимающей их аудитории, а также использующей его музыку ради милитаристских и псевдопатриотических объединений.
А вот «Лето» идет другим путем и показывает Цоя с непривычной для российского обывателя стороны. Там нельзя услышать его самые популярные и заезженные песни, а вместо них представлено раннее и практически неизвестное широкой публике творчество группы «Кино» из их первого альбома «45» с такими песнями как «Алюминиевые огурцы», «Мои друзья» и «Когда-то ты был битником». Местами они нарочито примитивные и творчески незрелые, но в них ощущается концептуальная новизна того времени, когда зародилась культура русского рока, какой мы ее знаем теперь.
При этом в фильме наглядно показано, что даже во время зарождения этой культуры многие ее основоположники остро чувствовали ее вторичность и несостоятельность по сравнению с западной рок-музыкой, задавшей тренды в музыкальной индустрии всему миру. В картине проводником этой осознанности выступает герой Майка Науменко, лидера группы «Зоопарк» и одного из ключевых фигур ленинградской рок-сцены того времени. Его роль на удивление хорошо сыграл Роман Билык, больше известный как солист поп-рок группы «Звери». Он органично вписался в образ меланхоличного и спокойного Майка, коллекционирующего пластинки культовых западных исполнителей и страдающего из-за того, что он не может даже приблизиться к ним со своими лиричными и простоватыми песнями. Может быть, Роману так хорошо далась эта роль из-за того, что его собственное творчество (как солиста группы «Звери») нельзя назвать особенно примечательным, несмотря на милую сентиментальность и культовость некоторых его композиций в рамках российской поп-культуры нулевых годов.
Тем не менее в начале 80-х Науменко был легендой, советской рок-звездой и одним из самых влиятельных исполнителей на сцене Ленинградского рок-клуба. Что это было за место? В перестроечное время советские власти постепенно перестали считать рок-музыку исключительно буржуазным и разрушительным жанром, свойственному загнивающему Западу. По инерции продолжая Холодную войну даже в сфере культуры партийные работники решили соперничать с западными странами в области модной тогда музыки и показать, что рок-исполнитель может поднимать в своем творчестве не только темы анархии, секса и наркотиков, но и «социально правильные» сюжеты про объединение рабочих и осуждение безнравственного поведения. Конечно же, их план провалился, поскольку даже тщательно отобранные и безобидные советские рок-группы так или иначе пели про свободную любовь, тунеядство и употребление алкогольных напитков. «Лето» замечательно показывает абсурдную атмосферу такого рок-клуба, когда вместо продюсеров рок-исполнителям приходится окучивать и задабривать партийную работницу, которой песни Цоя кажутся развратными и бессмысленными. Но как гласит история, Майк Науменко использовал все свое влияние ради продвижения Цоя, в котором он увидел большой талант, и добился разрешения на выступления «Кино» в Ленинградском рок-клубе.
А что сам Цой? Его играет актер корейского происхождения Тео Ю, который блестяще справился со своей ролью, сумел достоверно воссоздать знаменитую отстраненную манеру общения и задумчивость Цоя. Тео удивительно похож на самого музыканта, но как только он появляется в кадре, к зрителю обращается некий безымянный персонаж, ломает четвертую стену и говорит «Не похож, правда?». Этот персонаж, чьего имени мы так и не узнаем, играет важную роль в фильме и кардинально меняет его жанровую принадлежность. Если сравнивать «Лето» с недавно вышедшим и похожим по теме фильмом «Довлатов», то разница будет заключаться именно в желании точно воссоздать историческую среду описываемых событий. Мы точно не знаем, какую перед собой цель ставил Алексей Герман-младший, но его фильм о Довлатове выглядел как попытка достоверно изобразить жизнь самого писателя и обстоятельства советского застоя, что в итоге получилось довольно неубедительно по разным причинам. Когда смотришь «Лето», то такого ощущения не возникает, потому что фильм то и дело выходит за рамки исторического жанра, вместо скучного воссоздания событий нам показывают выходящий за рамки временных границ отвязный комикс, совмещающий в себе чистую фантазию и реально происходившие события.
Одним из многих сюрпризов этого фильма стал саундтрек, включающий в себя помимо очевидных композиций советских исполнителей множество культовых хитов западных рок-групп, будто напоминающих своими мелодиями о вторичности происходящего на прокуренных кухнях коммунальных квартир. Кто бы мог подумать, что в байопике про Цоя можно услышать песни Игги Попа, Лу Рида, Дэвида Боуи, Билли Джоэла, групп Talking Heads, Velvet Underground и T-Rex? А они регулярно звучат во многих сценах фильма и в сочетании с милым советским роком превращают «Лето» в настоящую рок-оперу, восходящую к традициям знаменитого фильма «Иисус Христос — суперзвезда». Так же, как и экранизация легендарного бродвейского мюзикла, «Лето» разрушает все привычные жанровые границы и рассказывает о хорошо известным нам вещам новыми средствами. Несбыточные мечты русского рока нам изображают с помощью сцен, в которых советские люди поют на ломаном английском хиты американских и европейских групп. Зрителю напрямую объясняют, где настоящая история, а где вымысел, и красноречивая табличка «Этого не было» заставляет горько вздохнуть по культурной свободе, которая стала зарождаться в нашей стране так поздно по сравнению с Западом и была во многом мертворожденной.
В титрах фильма показывают дисклеймер, гласящий примерно следующее: «Создатели фильма вдохновлялись настоящими людьми, но не пытались достоверно изобразить реальные события». Это мало заметное предостережение не спасло команду Серебренникова от многочисленных претензий, какие неизбежно появляются к любому автору, снимающему байопик о влиятельной исторической личности. Самая громкая критика прозвучала со стороны непосредственного участника описываемых событий – Михаила Гребенщикова:
«Сценарий — ложь от начала до конца. Мы жили по-другому. В его сценарии московские хипстеры, которые кроме как *** (совокупляться. — Прим. ред.) за чужой счёт, больше ничего не умеют. Сценарий писал человек с другой планеты. Мне кажется, в те времена сценарист бы работал в КГБ. Надеюсь, Кирилла Серебренникова освободят, но мнения о фильме у нас разные. Мне кажется, я прав, потому что я в то время жил».
Также «Лето» раскритиковал отец музыканта Роберт Цой. Он не получил приглашение на премьеру, а создатели фильма даже не советовались с ним при написании сценария. Роберт изначально заявил о плохом отношении к фильму и назвал его «полной чушью».
Справедливы ли эти претензии? Наверняка. Сложно сказать про отца Цоя, поскольку сын вряд ли пересказывал ему детали своей биографии, но Гребенщикову уж точно виднее, как на самом деле происходили описываемые события. Фильм сильно проигрывает в области правдивости изложения истории и использует мифологические инструменты для своего повествования — основной сюжетный троп, вокруг которого строится все происходящее в фильме, это так называемый конфликт Моцарта и Сальери. В начале картины Майка Науменко представляют как вполне успешную рок-звезду – он окружен восторженными поклонниками и верными друзьями, дает шумные концерты и заседает на квартирниках, счастливо женат и пишет новые песни. Цой вместе с Рыбиным, никому не известные дилетанты, приходят к Майку на поклон и играют кое-что из раннего творчества группы «Кино». Дальше набирает обороты классический конфликт – Науменко слышит песни Цоя и понимает, что у того гораздо больше таланта и оригинальности. Это вдвойне обидно потому, что сам Майк больше понимает в музыкальной теории и хорошо знаком с западной рок-сценой, в то время как Цой представляется таким неотесанным выпускником политехнического колледжа, даже не знающего элементарного английского языка и не понимающего песни иностранных кумиров. В точности этого образа тоже можно сомневаться, поскольку одна из самых известных претензий к позднему творчеству группы «Кино» — это практически прямое копирование разных музыкальных мотивов западных групп, в частности The Cure и The Smiths.
В фильме Науменко, осознавая свою несостоятельность по сравнению с талантом юного Цоя, подавляет в себе чувства зависти, бросает все силы на поддержку молодого дарования и вообще ведет себя как святой. Проблему усугубляет жена Майка по имени Наталья, которая помимо очевидного музыкального дарования замечает в Викторе магнетическое обаяние и начинает испытывать к нему нечто вроде влюбленности, после чего байопик о Цое неожиданно превращается в историю любовного треугольника, что больше всего возмутило многих правдоискателей, наперебой заявляющих о том, что романа между Натальей и Цоем никогда не было и быть не могло, а они в лучшем случае остались хорошими друзьями.
Нет смысла проводить исследования и выяснять, как оно было на самом деле, потому что фильм очевидно переходит в область мифологии. Ради усиления конфликта “Моцарта и Сальери” нам показывают мифологическую линию с супружеской изменой. Ведь мало того, что Виктор играет и сочиняет стихи куда лучше Майка, кроме этого нужно было, чтобы тот увел жену Науменко! Если оценивать это сюжетное решение не со стороны правдоподобности, а с точки зрения эффектности, то оно себя оправдывает. Майку приходится страдать не только от зависти, но еще и от ревности, а он все равно мучительно, но героически преодолевает свои переживания ради помощи юному Цою в записи первого альбома. Самое смешное, что сама история о Моцарте и Сальери, так хорошо подхваченная Пушкиным, точно такой же миф, как и мнимые отношения между Цоем и Натальей. Но какое значение имеют исторические факты, если они мешают сочинению прекрасной драматической истории?
Несмотря на все справедливые претензии к достоверности изложенных событий, фильм получился на удивление замечательным. «Лето» удачно сочетает в себе черты байопика, музыкальной рок-оперы и драмы, при этом не имея полноценного воплощения ни в одном из этих жанров, поскольку концентрация на одном из них лишила бы картину ее очарования. Все происходящее на экране вызывает чувства, похожие на то, что испытывает ребенок сказочным летним днем, когда он предвкушает радости и приключения, а все его надежды исключительно оптимистичны. Нам не нужна правдивая в мелочах история о Цое, поскольку у нас есть прекрасный в своей самоуверенной отстраненности и похожий на будду Тео Ю. Не нужен сложный и многоплановый актер на роль Майка Науменко, ведь нам достаточно Романа Билыка, изображающего святость с каменным лицом Джейсона Стетхема. Атмосфера той эпохи знакома зрителю по многим другим фильмам, и в этом плане «Лето» воспроизводит известную нам череду образов: прокуренные коммуналки, романтичные квартирники, хипповатые тусовки с песнями возле костра, пустые улицы Ленинграда, робкие концерты на сцене первого рок-клуба. Общее настроение перестроечного времени передать было несложно, и с этой задачей команда Серебренникова справилась на отлично.
Среди персональных историй известных личностей и мифологической драмы самой важной темой остается свобода. Декорации советского общества не столь сильно отличаются от современных, а во многих сценах черно-белый цвет ленты остается единственным отличием вымысла от реальности — в нашей стране до сих пор ищут идеологических врагов, пытаются превзойти вторичность русской культуры и хамят в общественном транспорте. Образ рок-музыки применяется как средство сопротивления тоталитарной системе, протеста против консерватизма и способ преодоления культурных стереотипов. Можно сказать, что биография Цоя была использована не столько ради дани уважения светилу русского рока, сколько для более благородной цели, отчасти похожей на политическое высказывание.
В истории литературы, да и многих других жанров искусства, можно вспомнить множество примеров, когда личные обстоятельства писателя или художника во многом определяют контекст их произведений, даже если они номинально не связаны между собой. Существует целый список литературы, переосмысленной читателем из-за того, что авторы написали эти книги, находясь в тюремном заключении, так случилось с Сервантесом, Маркизом де Садом, Николаем Чернышевским, Оскаром Уайлдом и многими другими. Довольно сложно беззаботно смотреть «Лето», умиляться разным шуткам персонажей и не помнить про то, что в данный момент сам создатель картины Кирилл Серебренников до сих пор сидит под домашним арестом, что его уже целый год пытает наша судебная система, что его не отпустили повидаться с умирающей матерью, что его друга Алексея Малобродскогодовели до инфаркта и фактически чуть не убили в СИЗО. Если вооружиться этими сведениями, то фильм предстает совершенно в ином свете и превращается из романтичного мюзикла в страшный крик о свободе со стороны репрессированной культурной интеллигенции.
Фильм можно понимать двояко, с одной стороны лето как сезон – это долгожданная радость и хорошая погода, которую русский человек ждет практически целый год. С другой стороны, лето – это очень быстро пролетающее время и короткий рубеж, за которым вновь мир погрузится в долгосрочную тьму, где всегда холодно и ничего нельзя. Таким образом, если воспринимать концептуальное зарождение русского рока как давно прошедшее событие, то мы начинаем походить на родственников погибшего, которые собрались на поминках и с умилением рассматривают детские фотографии покойника в юности. Сейчас русский рок мертв, да и вся отечественная музыкальная индустрия переживает не лучшие времена, поэтому «Лето» — это реквием по отечественной рок-музыке. Но есть и второй ракурс, позволяющий мысленно перенести события фильма в современный контекст и вдохновиться духом свободы, который витал по улицам Ленинграда в конце 80-х годов и позволял советским людям преодолевать ограничения тоталитаризма с помощью музыки.
Создание кино – это процесс сложный, щепетильный и долгосрочный, редко когда работа режиссера заканчивается на съемке финальной сцены и последнем щелчке хлопушки. После этого создателя картины ждет утомительная работа над монтажом и звукозаписью, переговоры с продюсерами и кинопрокатчиками, различные фестивали и специальные кинопоказы. Этот этап зачастую влияет на успех проекта не меньше, чем сама работа над съемками ленты. Поэтому стоит отдать должное Кириллу Серебренникову и его команде, они блестяще справились с этой задачей несмотря на то, что режиссер сидит под домашним арестом и не имеет право никуда выходить кроме зала судебного заседания. Это величайший профессионализм и сильнейший талант, которые нельзя подавить никакими репрессиями, лживыми обвинениями и травлей псевдопатриотический общественности. Когда-нибудь мы переживем этот абсурд, и сможем как следует поблагодарить Серебренникова за съемку прекрасного фильма, а пока что остается только добиваться его освобождения.
Оригинал статьи: https://hydraweb.ru/leto/