Когда этот фильм вышел, о нём писали все, кому не лень. Кому лень — те тоже писали. У одной перестроечно-креативной учительницы даже сочинение по литературе «на свободную тему» было: считаю ли я Плюмбума приличным человеком? Или он — сволочь, каких мало? Да-да, именно сволочь и садист.
Но — как? Почему? Обо всём по порядку. Лента Вадима Абдрашитова «Плюмбум или Опасная игра» (1986) совпала с началом Перестройки, а этот процесс был направлен (изначально) вовсе не на реставрацию капитализма, а на оздоровление уже существующего общественного порядка.
Людей призывали бороться с бюрократией-кумовством-взятками, говорить правду, вспоминать ленинские нормы и уничтожать на корню привилегии. И вообще - биться со скверной и переть дорогой верной! Так жить нельзя! Мы - погрязли! Поэтому возник образ злого мальчика-борца, с одинаковой непримиримостью относящегося к посторонним и — к своим.
«Павлик Морозов жив!» - орали магнитофонные колонки времён Гласности. Авторы «Плюмбума» нас предупреждали-пугали: юный «свинец» (Pb) - наш современник и он в своей пламенной борьбе использует самые крайние средства. Он не жалеет себя и других.
Руслан Чутко (так его зовут! Чуткий...) воспринимает мир с враждебностью малолетки, пересилившего себя, и потому решившего исправлять других. Вернее — топтать. Со смаком. Парень становится этаким «санитаром общества» и добровольным помощником милиции — выслеживает преступников, сдаёт бомжей, ловит собственного папу, любителя рыбной ловли в неположенном месте.
Больше того - он его бесстрастно допрашивает. Как прокурор 1930-х годов - врага народа. Что его подвигло? Только ли не проходящая обида на взрослого парня, когда-то отнявшего магнитофон? Или собственная непрезентабельность? Всё вместе. И - ещё...
Его родители — псевдо-романтические шестидесятники, ноющие под гитару свои походные песенки. Люди-схемы, произносящие какие-то общие фразы. Жутко лживые. Такое чувство, что у Плюмбума папа-мама — какие-то биороботы, в нужный момент улыбающиеся и — затягивающие очередное «визборо-окуджавство».
Плюмбум — копия Железной Кнопки из «Чучела». Просто брат-близнец - жестокость, правдолюбие, металлическая кличка. Их можно поменять местами без ущерба для сюжета: Свинец-Чутко мог бы сжигать пугало, одетое в платье Лены Бессольцевой; Железка-Миронова могла бы допрашивать своего отца.
В середине 1980-х возник социальный запрос на такой типаж, но он же — таил в себе опасность. Своей — не то комиссарской, не то сектантской лютостью. Нас как бы предупреждали: перестраиваемся, боремся с гадами, становимся чище, перестаём врать, но не перегибаем палку.
Писались статьи на тему: разоблачаем сталинизм, но не сталинскими методами! Не скатываемся в жесть! То есть — в свинцовость. Все опасались, что в процессе Перестройки начнутся «разборки» в стиле партийных «чисток» и опять начнётся махание шашкой. Или - свинчаткой.
Однако всё вышло самым противоположным образом — такие, как Плюмбум, остались на обочине. Их металлическое правдолюбие никому не сдалось, ибо перестраивать сделалось неинтересно. И — не нужно. Боялись, что вся молодёжь обратится в армию Плюмбумов и пойдёт крушить мир отцов.
Но нет. Павлики Морозовы новой формации не получили подпитку. Борьба с жлобами и ворьём увязла в разговорах. Лучше уж открыть кооператив и нанять пару-тройку бывших снайперов. Интересен аурум, а потому — чего бояться плюмбума? Его и забыли довольно скоро - пришли иные типажи.
Зина Корзина (с)