…Это был один из четырёхсот звёздных кораблей созданных для спасения гибнущей цивилизации. Земле оставалось недолго жить. Солнце неумолимо распирало вширь, превращаясь в красного гиганта и огненная черта подходила всё ближе и ближе. Уже тогда в северных широтах +30 в тени считались «прохладой», а в южных районах жизнь совсем прекратила своё существование, выжженная испепеляющим солнцем. Конец был близок.
Спасти всех было невозможно, даже расселив на ближайшие планеты, но тем, кому повезло попасть на корабль, особо не завидовали.
Учёным и инженерам удалось решить почти все проблемы связанные с полётом, кроме одной – гравитации. Искусственная гравитация не могла заменить природную и участь колонистов была незавидной. Через пару лет они смогут жить только на корабле и относительно недолго. Необратимые физиологические изменения быстро доконают их. Только самым стойким и удачливым будет суждено продолжить род человеческий. Оставшимся на Земле это служило утешением, поскольку они проживут здесь намного дольше.
Впрочем, была ещё одна причина, по которой все эти корабли считались смертниками и эпопею с переселением людей обречённой на провал…
Биянкин смотрел на дисплей, стилизованный под иллюминатор, наблюдая за проплывавшей мимо планетой, когда к нему подсел Грегори, лаборант из четвёртой лаборатории.
– Скучаешь? – спросил он, облизывая полупустой тюбик с зеленоватой начинкой.
Биянкин потянулся, словно сбрасывая непомерный груз и не отрывая взгляда от монитора, сказал:
– Да нет. Что мне скучать? Я там ни разу не был.
– А я хочу, – признался Грегори. – Страсть как хочу.
Он слизнул очередную порцию «зелёнки» и спросил, пытаясь заглянуть в глаза Биянкина:
– А тебе разве не хочется: босиком по травке побегать, в речке искупаться?
Биянкин бросил на Грегори удивленный взгляд и, посмотрев на свои скрюченные, маленькие ножки, усмехнулся:
– На этих уже не побегаешь. Нет. Мне и комнаты отдыха хватает.
– Это не то, – презрительно протянул Грегори. – Там природа. Настоящая…
– А ты откуда знаешь, какая она? Настоящая-то?
– Знаю. Читал, – насупился Грегори, словно его уличили во лжи. И вдруг его прорвало:
– Ты посмотри. Посмотри! что с нами стало? – Он вытянул свои тонкие, почти детские ручонки и чуть не заголосил: – Смотри, какие мы стали уроды! Смотри, что с нами стало. – Он приподнял свои щуплые ножки, с омерзением разглядывая их, и вдруг мечтательно добавил: – Я видел, тех, первых. Гиганты. Титаны! Кто-то стёр все архивные файлы из фильмотеки, но я часть восстановил. Я видел…
Глаза Грегори затуманились волшебными воспоминаниями и от волнения, он остервенело высосал весь тюбик.
– Этого не вернёшь, – пытаясь успокоить товарища, вздохнул Биянкин. – Теперь мы скитальцы. Вечные скитальцы.
– А я не хочу! – взорвался Грегори. – Не хочу так. – И успокаиваясь, жалобно проронил: – Надо что-то с этим делать.
Биянкин грустно улыбнулся и с жалостью посмотрел на Грегори.
– Поздно, – сказал он. – Уже ничего не исправишь.
Грегори бросил на Биянкина печальный взгляд и, обречённо вздохнув, побрёл прочь, раскачивая в такт шагам огромной головой. На маленьком, тщедушном теле она выглядела нелепо, но так выглядели все и это уже никого не смущало.
Биянкин снова повернулся к монитору и сочувственно проронил:
– Видать, недавно «шлепнуло». Ничего. Скоро пройдёт.
Этот загадочный всплеск генетической памяти кто-то в шутку прозвал «шлепком Земли», но название прижилось и стало обиходным.
Примерно раз в десять лет, у каждого из них возникало видение, что они снова стали людьми. Видение было настолько сильное, что даже в зеркале они видели не своё отражение, а тех далёких, давно забытых всеми предков с Земли. Маленькие карлики часами простаивали у зеркал, с изумлением разглядывая себя и восторженно охали, любуясь отражением. Где-то в глубине мозга билась тревожная мысль, что это мираж, обманка, но желание стать вновь человеком было так сильно, что некоторые даже рыдали от счастья, думая, что чудо всё же свершилось.
Это продолжалось примерно сутки. Потом видение исчезало, но ещё долго
потрясённая натура жаждала стать человеком. Грегори совсем недавно возвратился к своим «истокам» и невыносимая печаль тяжким грузом легла на его хрупкие плечи.
Смотреть на экран расхотелось и Биянкин, посидев ещё немного, пошёл в сборочный цех. Надо работать. Через год им предстоит войти в звездную систему и одна из планет желтого карлика, судя по полученным данным, вполне могла дать пристанище земным колонистам.
Ещё на Земле, предвидя деградацию нации в процессе полёта, каждый корабль снабдили миллионом замороженных человеческих эмбрионов. Такое большое число зародышей понадобилось для наихудшего сценария, когда весь экипаж корабля умирал бы, не оставляя потомков. В этом случае воспроизведение людей взяла бы на себя автоматика. Каждые двадцать лет она бы выращивала по десять эмбрионов до тех пор, пока кто-нибудь из них не выживет и сможет взять контроль на себя. Если же экипаж останется дееспособным, то на каждой подходящей для жизни планете, он должен будет вырастить эмбрионов до половозрелого возраста и обучить их всему тому, что требуется для выживания. Подготовкой к этому событию и занимался Биянкин. Он и пятеро таких же доходяг, собирали по чертежам огромный 3D- принтер, способного напечатать что угодно и сейчас им требовался инкубатор на десять персон. Вообще-то, 3D-принтер должны были собрать ещё несколько десятков столетий назад, когда корабль покидал Солнечную систему и все знали что это такое и как с этим обращаться. Но тогда, до этого никому не было дела и про принтер благополучно забыли. Теперь же, всё приходилось начинать, как говорится, с нуля. До планеты было ещё лет десять лёту и следовало торопиться, поскольку опыта в подобном строительстве у них не было. С их нынешней медлительностью и бессилием – это было весьма актуально. Был и дополнительный «стимул». Бортовой компьютер, имеющий права наравне с капитаном и ревностно следивший за выполнением каждого приказа заложенного в его памяти, грозил суровыми санкциями за срыв этой миссии. Что это были за санкции – никто не знал, но подозревали, что это коснётся тюбиков с зелёной пастой и побаивались лишиться и без того скудной диеты.
Только Биянкин мог позволить себе слегка отлынивать от работы. Он был добровольцем. Это было не праздное любопытство от скуки, а вполне научный интерес, основанный на его деятельности, и Биянкин, что называется, был кровно заинтересован в его проведении.
Когда-то, он раскопал архивную статью одного учёного, которая потрясла его. Оказывается, что на расстоянии в пятьсот тысяч световых лет, а возможно и дальше, нет ни одной планеты пригодной для обитания на ней землян, без каких либо ухищрений с их стороны.
Этот учёный, проанализировав спектры предполагаемых экзопланет, пришёл к неутешительному выводу, что эти планеты не годятся для землян в плане естественной среды обитания. Вывод этот, он сделал на основании того, что из всех этих планет только Земля имела в своём спектре тёмно-зелёную полоску и резонно предположил, что этот элемент является камнем преткновения для возникновения жизни. Главная интрига состояла в том, что этому спектру не соответствовал ни один известный на тот период элемент и внятного ответа на вопрос о происхождении жизни, тоже не существовало. Вдобавок ко всему, к тому времени, удалось доказать, что ни на одной, ближайшей к Земле экзопланете, нет ничего подобного земной форме жизни и загадочная полоска сыграла в пользу автора. Несмотря на отсутствие фактов, подтверждающих эту гипотезу, она приобрела большую популярность и даже попала в учебники.
Это подвигло Биянкина освоить спектроскопию и даже получить официальный статус спектроскописта на корабле, что было сделать совсем непросто. Из сорока тысяч первоначального состава переселенцев, на корабле оставалось только две тысячи человек и выбор профессии целиком определялся насущными проблемами по поддержанию корабля в рабочем состоянии. Всё остальное занесли в разряд хобби и предупредили, что заниматься этим можно будет только на досуге.
Как только компьютер известил, что корабль изменит курс и следует готовиться к высадке колонистов, Биянкин сразу же выдвинул свою кандидатуру. Долгожданный миг настал и он сможет проверить эту гипотезу на практике.
…Через десять лет, посадочный модуль черканул в атмосфере огненную полосу и мягко приземлился в долине. Аппаратура донесла радостную весть, что посадка прошла удачно и «Надежда» загрустила на орбите в ожидании чуда. Грустила же она от того, что никогда не сможет почувствовать земную твердь и вдохнуть живительного глотка воздуха, насыщенного необычайным ароматом.
Нервный ажиотаж длился почти четыре месяца, но как только выяснилось, что младенцы появятся на свет только через девять месяцев, быстро сошёл на нет. Смотреть на трехрукого робота, взявшего на себя роль акушерки, кормильца, воспитателя и наставника, застывшего в немом ожидании, и унылый каменистый пейзаж, наскучило ещё быстрей. Народ занялся своими привычными делами, но не забывал при случае глянуть на монитор, ведущий непрерывную трансляцию с модуля. Вдруг там что-нибудь изменится.
Только через год, когда трепетный восторг по поводу появления младенцев, улетучился, кто-то задался вопросом: а что будут эти детки есть, когда мы бросим их на произвол судьбы?
Небольшое исследование планеты показало, что это сравнительно молодая планета, но кроме воды и кислорода на ней ничего практически нет. Из всей флоры здесь присутствовала только темно-бурая плесень и никакой живности не наблюдалось. Возможно, в океане и водились какие-нибудь существа, но на суше их точно не было. Это заставило многих обратиться к архивам и с ужасом узнать, что их предки питались не пастой в тюбиках, как все думали, а какой-то травой и мясом загадочных зверьков. Всю эту информацию сразу было трудно переварить, но становилось очевидным одно – людей здесь оставлять нельзя. Они просто умрут с голоду.
Это сильно расстроило Биянкина. Его мечта рассыпалась как карточный домик. Но зато обрадовало остальных. Всем почему-то казалось, что приток «свежей крови» спасёт их вымирания. Были даже предложения дать им родить не по одному, а по два и даже по три ребёнка. Правда, как доставить неудавшихся колонистов обратно на корабль, пока никто не знал.
В ангаре стояли четыреста катеров класса «земля-космос», способные выполнить эту работу, но управлять ими мог только человек. Нынешним же обитателям «Надежды» даже скромные перегрузки грозили смертью и желающих рискнуть собой, не нашлось.
Где-то через год Биянкин встретил Грегори сосредоточенно ковыряющим пальцем во рту.
– Ты чего? – полюбопытствовал он, подозревая, что это неспроста.
– Зубы, – замычал Грегори, не вытаскивая пальца.
– Зубы?.. – не понял Биянкин. – Какие зубы?
Грегори кивнул на экран и наконец, вытащил свой палец.
– Почему у них есть зубы, а у нас нет?
Малыши играли под присмотром робота и один из них вдруг улыбнулся, поразив Биянкина двумя симпатичными зубиками.
Тот оторопело застыл у экрана, пытаясь припомнить хоть что-нибудь об этом, но так и не смог.
– Не знаю, – сдался Биянкин, пожав плечами. – Может, они для защиты, – высказал он робкую гипотезу. – У них там вроде, какие-то враги были, кажется. Кошки или собаки. Как-то так. Точно не помню.
– Да, – вздохнул Грегори. – Придётся идти в библиотеку. Может, там что-нибудь есть.
– Точно, – поддержал его Биянкин. – Я тоже пойду. Встретимся через полчасика.
Время от времени корабль покидал орбиту, чтобы осмотреть соседние планеты и когда он вернулся в очередной раз, у юных колонистов вовсю шла настоящая война. Этого следовало ожидать, но как всегда, застала всех врасплох. Робот готовил колонистов к суровой действительности жизни и о хороших манерах здесь речь не шла. Каждый стремился занять лучшее место в иерархии клана и понятно, выборная дипломатия успеха там не имела. К тому же, появились детки и борьба за жизненное пространство становилась всё ожесточенней. Ведь за пределами модуля была, по сути, бесплодная пустыня.
Увиденное, повергло обитателей «Надежды» в шок. Разбитые в кровь губы и выдранные волосы, навели такой ужас, что бойни в компьютерных играх, которым предавались все без исключения, показались просто детской забавой. Особенно их беспокоил, стоявший во главе клана колонистов, Зот. Порой он так усердно молотил своих сородичей, что некоторые от волнения лишались чувств. При мысли, что с ними может случиться то же самое, кровь застывала в жилах и неприятный холодок пробегал по спине. Оскал смерти становился жутко осязаемым, ведь эти сородичи, в отличие от них, знали толк в убийстве.
Мечта вернуть своих соотечественников в родную колыбель как-то быстро иссякла, но бросать их на верную гибель было всё же нельзя. Выход из этого щекотливого положения нашёл дотошный Грегори. Он долгие годы провёл в библиотеке, перечитывая архивные файлы, и как выяснилось, не зря.
Он предложил усыпить колонистов перед отправкой на базу, а затем, постепенно подготовить их к жизни на корабле. Места для их временной изоляции было предостаточно.
Вопрос об управлении катерами для переброски соплеменников, решался ещё проще.
– У нас же есть 3D-принтер, – сказал Грегори. – Любой робот, любой конфигурации: нам будет доступен уже через двадцать минут. Вопросы есть?
Вопросов не было.
–Так идите и работайте.
…Они просыпались по одному и испуганно озирались по сторонам. Исчезли привычные тесные кубрики, а на их месте раскинулся просторный зал.
– Где мы! – воскликнул кто-то тихонько, но никто ему не ответил.
Некоторые вставали и молча прохаживались, осматривая помещение. Кто-то пытался открыть двери. Кто-то оставался лежать, ожидая развязки. Но паники не было. Их уже приучили быть готовым ко всему.
Как только проснулся последний, один из мониторов ожил и на экране возникла уродливая рожица, заполонившая всё видимое пространство.
– С вами говорит капитан «Надежды», – известила рожица, шамкая беззубым ртом.
– Прошу вас выслушать меня очень внимательно. Это предотвратит ненужные действия с вашей стороны, – рожица на секунду задумалась и уточнила: – И с нашей тоже.
Забудьте вашу легенду, что ваш корабль потерпел крушение и волею случая вы оказались на этой планете. Это не так. Вас специально высадили там, чтобы вы смогли основать там колонию, а легенда о крушении была нужна лишь для того, чтобы вы надеялись только на собственные силы. Часть плана удалась, но дальнейшее ваше пребывание на этой планете бессмысленно. У вас нет ни одного шанса там выжить. Поэтому мы забрали вас обратно и после карантина, вы станете равноправными членами экипажа этого корабля.
На все остальные вопросы вы получите ответы потом. Обживайтесь. Привыкайте к новой жизни и не думайте ничего плохого. Всё необходимое для вашего пребывания в карантине будет предоставлено. Удачи вам и до скорого свидания.
– Вы это видели?! – воскликнул Зот, едва капитан исчез с экрана. – Это урод хочет сказать нам, что он человек?! Вы этому верите?!
Он встал в решительную позу, уперев руки в бока, и продолжил:
– Я знаю, что случилось, – выждав многозначительную паузу, Зот победоносно обвёл глазами соплеменников. – Нас захватили инопланетяне!
Гул негодования прокатился по залу и это ещё больше вдохновило Зота.
– Ждать нельзя. А то нас опять усыпят и зарежут как баранов. Надо действовать. Они ещё пожалеют, что сделали это. Сильно пожалеют.
Зот указал пальцем на лежавшего рядом юношу и приказал:
– Джим-заморыш. Сделай вид, что ты умираешь. Ты славно выглядишь для этого, малыш.
«Малыш» тотчас стал корчиться, изображая предсмертные судороги, а Зот, развернувшись к экрану, закричал: – Нам нужна помощь врача. Срочно! Человек умирает.
Он снова повернулся к своим соплеменникам и расплылся в довольной улыбке:
– В этом они нам не откажут. Как только они войдут – убьём всех.
Приглушенные вздохи восторга заставили Зота улыбнуться ещё шире. Его час пробил. Он покажет этим уродам чего он стоит.
Когда в зал вошёл врач, Зот даже растерялся от неожиданности. Перед ним стоял страшно худой, уродливый карлик с огромной головой. Он казался таким хрупким и жалким, что Зота взяла оторопь – он боялся даже дыхнуть, боясь, что тот рассыплется. Только ехидный смешок сзади привёл его в чувство и Зот, скорее смахнув, чем ударив, отбросил врача далеко в сторону и помчался вперёд, к мнимой свободе…
Указательный палец капитана завис на красной кнопке, но всё не решался её нажать. Капитан запутался в своих раздумьях и уже не знал, как ему поступить. Опусти он палец и этот кошмар бы кончился. Озверелые парни оказались бы запертыми в отсеках бесконечных коридоров и начавшаяся бойня прекратилась бы. Но он не спешил. Он устал от этой бессмысленной жизни вечного скитальца и вечного заточения в этой огромной железной коробке. Всё равно никто из них не доживёт до ближайшей планеты, чтобы хоть краем глаза увидеть заветное возрождение расы.
Корабль умирал. Последний ребёнок родился тридцать лет назад и больше их уже не будет. Никогда. Так может, пусть эти… Им тоже не дожить до этих дней, но их дети… они доживут.
Краем глаза он уловил, что кто-то ворвался на капитанский мостик, но палец так и не лёг на кнопку. Капитан принял решение…