Начало хвойному украшательству города положил Петр I, переняв немецкую моду еще в 1699 году. В указе «О праздновании Нового года», царь повелел: «В честь Нового года учинить украшения из елей, детей забавлять, катать на санках с гор. По большим улицам, у нарочитых домов, пред воротами поставить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, еловых и мозжевелевых. А взрослым людям пьянства и мордобоя не учинять — на то других дней хватает!». Насчет пьянства и мордобоя потомки царю не вняли, но елочки как символ праздника ставить стали, хотя приживалось новшество тяжело.
После смерти Петра традицию долгое время блюли только питейные заведения. По еловым веткам или целым елкам - привязанным к колу, установленным на крышах или же воткнутым у ворот - узнавали кабаки:
У двери скрыпучей
Красуется елка…
За дверью той речи
Не знают умолка. <…>
К той елке зеленой
Своротит детина…
Как выпита чарка —
Пропала кручина!
(Стихотворение «Кабак», М. Л. Михайлов, 1848 год)
Так и стали кабаки называть «елками» или «иванами елкиными»: «Пойдем-ка к елкину, для праздника выпьем»; «Видно, у ивана елкина была в гостях, что из стороны в сторону пошатываешься». Так весь диапазон осуждения алкогольной темы постепенно приобрел хвойный оттенок. «Поднять елку» обозначало пьянство, «идти под елку» или «елка упала, пойдем поднимать» - приглашение в кабак. Появилась поговорка: «Елка чище метлы дом подметает» (о возможности просадить все деньги в кабаке).
Возродилась елка как символ праздника (а не пьянства) в ХIХ веке. На Рождество 1828 года императрица Александра Федоровна устроила детскую елку в Аничковом дворце для своих детей, племянниц и детей некоторых придворных. В большой столовой на столах стояли елочки, украшенные конфетами, позолоченными орешками. Под ними лежали подарки — игрушки, безделушки, платьица.
Постепенно традиция украшать рождественскую елку распространилась в богатых семьях. В канун 1840 года в издававшейся Федором Булгариным газете «Северная пчела» появилась заметка о «прелестно убранных и изукрашенных фонариками, гирляндами, венками» елках.
В январе 1842 года жена Герцена описывает в письме подруге, как устраивалась елка для двухлетнего сына: “Весь декабрь я занималась приготовлением елки для Саши. Для него и для меня это было в первый раз: я более его радовалась ожиданиям”. В середине XIX века публичные елки стали устраивать в здании Благородного собрания в Охотном ряду (Дом Союзов). А уже в 1899 году в пособии для учителей и родителей было написано: «В настоящее время обычай зажигать на святках елку для детей все более и более распространяется по России. Редкая школа даже по деревням и редкий частный дом в городах не устраивает в это время для своих детей елки».
