Жил-был мальчик.
Мальчик был аустист, но в советской стране таких слов ещё не знали. Поэтому у мальчика был какой-никакой диагноз, но сильно он ему не мешал.
Ещё у мальчика была мама, а больше никого, потому что мама была круглая сирота, выросла в детском доме, в войну была подростком и участником трудового фронта. Заслуженная мама, короче.
Папы вот не было. Папа случился в жизни мамы только на период короткого курортного романа и больше о нем ничего не известно.
Всё у мальчика было хорошо, несмотря на диагноз – он учился в общеобразовательной школе № 13, окончил её, увлекался техникой, помогал маме.
А маму он любил безгранично, о чем с удовольствием рассказывал всем, кто попадался ему под руку. Чаще всего под руку «попадались» мамины подруги и коллеги по совету ветеранов Завокзального района, к числу которых принадлежит и моя общественно активная родительница.
Мама также в сыне души не чаяла, жила для него, работала на нескольких работах и всё заработанное откладывала для сына.
Беспокоиться о том, что станет с мальчиком, когда её не станет, мама начала задолго до смерти. Она очень боялась, что недобрые люди обидят её ребенка, когда он останется один. Поэтому доверяла только государству.
Этим она сына и погубила.
Во-первых, за 14 лет до смерти, в 2000-м году, мама с помощью прокуратуры через суд добилась, чтобы вторым официальным опекуном был признан психоневрологический диспансер города Сочи (солдат государство ребенка не обидит).
Во-вторых, квартиру мама категорически не приватизировала, считая, что государственная – надежнее.
Когда в июле 2014 года она умерла, сын никому дверь не открывал и с ножом защищал тело матери. Ничего удивительного, мама научила его не доверять никому, особенно чужим и незнакомым.
Были вызваны спасатели, дверь взломали, нож отобрали, тело увезли.
Ну а сына Мишу увез опекун – ПСИХОНЕВРОЛОГИЧЕСКИЙ ДИСПАНСЕР.
Больше в свою квартиру Миша не вернулся.
Продолжение здесь .