Из грязи да в кино

Еще не успели затихнуть баталии по поводу полнометражного анимационного фильма «Владимир» (2004) и блокбастера «Вий»

(2014), как очередная супердиковина отечественного кинематографа расколола публику. Одна часть негодует, другая видит в «Викинге» (2016) чуть ли не историко­документальный фильм о жизни Древней Руси перед принятием христианства.

Весомость спору добавляет то, что картина режиссера А.Ю. Кравчука позиционировалась создателями как близкая к реалиям X - XI вв.

К слову, «Викинг» имел профессиональных историков-консультантов, например, известного ученого В.Я. Петрухина.

Целью настоящей заметки не является под­робный разбор плюсов и минусов фильма. Мне бы хотелось остановиться только на некото­рых, на мой взгляд, не совсем ясно проговорен­ных моментах и сделать определенные, как будет видно, далеко идущие выводы.

Во-первых, с чем согласны большинство ре­цензентов - грязь, море грязи. Герои фильма хо­дят непричесанными, немытыми, в нестиранных одеждах. Их оружие и доспехи тоже нельзя назвать, мягко говоря, блестящими. Предположим, что правы те, кто говорят: в Средние века не было гигиены в нашем понимании. Во­ины проводили дни и ночи в суровых походных услови­ях, им было не до омовений. Посмотрите хотя бы канадс­кий сериал «Викинги» (2013), там тоже скандинавы ходят не в доспехах из мифрила. Хорошо, не поленился про­смотреть несколько кадров на ютубе. И, знаете, грязи не увидел. Увидел блестящие украшения, чистые панцири, королей в сияющих венцах, девушек в хорошо пошитых платьях. Свисающие с грязных телес окровавленные лох­мотья я увидел только в военных сценах.

Потом, простите, а как же в нашем фильме торжествен­ные въезды в город, как же смотры? Неужто и в походы ви­кинги отправлялись в затрапезном? Более того, в немыс­лимом вретище не только варяги-викинги, но и население Киева: женщины, знать, торговцы, ремесленники, жрецы! Вот оказывается, как выглядели наши предки!

Во-вторых, крайне убогие жилища и неподходящие пейзажи. Я готов поверить тому, что авторы фильма кон­сультировались с историками, но почему жилище киев­ского князя ничем не отличается от задымленной полу­землянки, я так и не понял. Уже в VII веке у восточных славян были печи, а не открытые очаги. Но даже в курной избе стены, за исключением верхней части и потолка, не были закопченными. Более того, если брать Киев конца Х столетия, то в нем, по всей видимости, имелись белока­менные сооружения, в том числе (со времен Ольги) пер­вые христианские храмы.

Все же, зачем эта грязь? Зачем показ Киева убогой ры­бачьей деревенькой с непонятной крепостицей на голом, пустынном береговом холме? Я понимаю, снимали в вы­жженном солнцем Крыму, но тогда, если денег не хвати­ло на «великий лес и бор вокруг Киева» (как в летопи­си), хотя бы деревья на компьютере нарисовали. Да все потому, чтобы показать, что абсолютно грязной, пустой, дикой Руси противостояла солнечная, яркая, плодонося­щая Византия! Создатели фильма пошли даже на то, что­бы представить Херсонес (Корсунь) чуть ли не подобием Константинополя! Раз такая гулянка пошла, чего же Ки- ев-то выставили скопищем жалких хижин?

Абсолютно согласен с мнением, что сюжетную идею противостояния старого язычества и нового христианства можно было сохранить, не прибегая к одним серым тонам. И тут, действительно, даже неловко комментировать то, как были показаны жрецы. Бритые, женоподобные, они больше всего похожи не на длиннобородых славянских волхвов (по мнению В.В. Иванова и В.Н. Топорова, слово «волхв» родственно слову волосы, что, видимо, связано с ношением длинных волос), а на скифских... энареев. Да, описаний славянских жрецов не сохранилось, мы не мо­жем достоверно сказать, каков был их облик, но, еще раз повторюсь, представлять их, как справедливо отметили в сети, неким средним между кришнаитами и саамскими шаманами, тоже будет большим перебором.

Явно неубедительно и замалчивание имен важней­ших летописных богов. «Бог Святослава», да и языч­ника Владимира, это вполне достоверный Перун. И не мной уже замечено, что демонстрируемое в кадре обгоре­лое бревно никак не напоминает известных археологамславянских идолов, большей частью очень грубо выре­занных и изваянных, но, как правило, увенчанных кня­жескими шапками (Збручский идол, идолы Новгород- щины и т. д.). Да и святилище само располагается не перед княжескими хоромами (как в летописи), а почти на берегу Днепра, где стоял кумир. Велеса.

В-третьих, очень неубедительно вообще показана фигу­ра главного героя князя Владимира. В этом, думаю, нет ви­ны актера Д. Козловского. Авторы сценария преподнесли столь значимую фигуру русской истории не как искусного политика, реформатора, а как известного персонажа клас­сика, сравнивающего себя с гонимым челном по бурному морю житейскому. Сколь бы ни скудны были историчес­кие источники, они и, в конце концов, здравый смысл, не позволяют считать Владимира слабым и безвольным.

Очевидно, что фильм делался в расчете на западных потребителей, убежденных в том, что до прихода викин­гов, то есть предков нынешних шведов, у славян не было ни сильных мудрых вождей (Святослав поминается ско­рее как какой-то упырь), ни красивых опрятных жилищ. Обряды были дики и безобразны, боги - безымянны. За­то славянские девушки, конечно, отличались чисто фи­зической, животной красотой (Рогнеда, сыгранная бело­русской актрисой А. Бортич).

Конечно, нельзя сказать, что фильм - полная неуда­ча и трата денег. Нет. Приведу высказанное в сети мнение уфимской поэтессы Евы Крестовиц: «Если рассматри­вать фильм детально, то трудно назвать его одним боль­шим плохим словом хотя бы потому, что картинка в нем получилась годной: спецэффекты, декорации, рекви­зит, костюмы, грим - ничего не рвет глаза и смотрится норм. Очень понравилась первая сцена - охота на бизона, мрачный лес, атмосферно. Плюс большинство актеров хорошо сидят в своих ролях - персонажи получились ко­лоритные, чисто внешне (Ярополк, Олег, Варяжка, Све- нельд, Федор). Ставка сделана на экшн и сцены битв.».

И все же я бы не согласился с критикой сценария. Есть небольшие провисания, когда начинаешь смотреть время, оставшееся до конца просмотра. Да и эпизод со съездом ладей по жидкой грязи на врагов выглядит неплохо в кон­цепции самого фильма. Хотя я больше доверял бы «Повес­ти временных лет», где рассказывается о том, как Вещий Олег (вот уж точно варяг!) поставил ладьи на колеса, и они побежали посуху как по воде!

Финал с крещением народа, при всей спорности (некоторых киевлян, скорее, заго­няли в воду, они и не понимали, что происхо­дит), концептуально выдержан. Он произво­дит действительно сильное впечатление. Он художественно убедителен, хотя и вряд ли со­ответствует исторической правде. Но главное было показать движение души, возможность обновления и возрождения человека, а не од­ну только покорность жребию, року.

И все же, главный вывод в том, что созда­тели «Викинга» с чистым сердцем, добрыми намерениями, может быть, только в некото­рой степени боясь обидеть церковные круги, собрали довольно русофобскую картинку. Она, несомненно, будет использоваться чуть ли не в качестве видеоряда для создания роликов о «диких славянах». Кстати, если брать рос­сийское кино в целом, плохо дело обстоит не только со славянами. Другие народы России, например, финно-угорские, тюркские, кав­казские, сибирские, с их богатейшими языческими тради­циями - до сих пор остаются вне поля российских режис­серов (если не считать «Золотой бабы» (1986), где действие происходит уже в XVIII в., но показываются почти перво­бытные ханты-манси). Обещавший стать первым славяно­угорским блокбастером роман А.В. Иванова «Сердце Пар­мы» так и не был экранизирован.

Кто виноват? Историки, точнее засилье историков оп­ределенного рода, скажем так, вольно или невольно допус­кающих очень спорные оценки. Тот же В.Я. Петрухин до­говорился до того, что считает легенду о Рюрике и его двух братьях заимствованием из. Библии. А.Л. Баркова пере­плюнула и его, заявив, что славянская мифология на 90 % произвольно выдумана, а русский героический эпос - вов­се даже не героический, ведь славяне всегда отличались покорностью. Тут хочется напомнить слова склавинского князя Добреты (570 г. н. э.): «Родился ли на свете человек, который бы подчинил себе нашу силу? Не другие нашей землей, а мы чужой привыкли обладать!» Здесь я не хочу петь осанну завоевателям-славянам. Во времена великого переселения (IV - V вв. до н. э.) все народы были воинс­твенны. Зачем же подтасовывать факты и выставлять сла­вян мальчиками для битья или блаженными?

А вот теперь надо сказать о корнях явления. К сожа­лению, это заблуждение, что в советское время господс­твовал антинорманизм и чуть ли не официальный язы­ческий культ Перуна. Собственно, большевикам все, что было до первых восстаний угнетенных смердов, все, что не касалось развития ремесла, торговли, было глубоко неинтересно. Отмечалось, что предпосылки государства у восточных славян возникли еще до призвания Рюрика.

Имелась, как у всех народов, вера в языческих куми­ров, потом она заменилась более прогрессивным на тот момент христианством.

Едва ли стоить говорить о том, что работы Б.А. Рыбакова, В.В. Иванова и В.Н. Топорова, пос­вященные славянской языческой цивилизации, смотрелись как киты на безрыбье. Даже из вузовс­ких учебников (я не говорю про школьные, по кото­рым до Рюрика царила абсолютная пустота) следо­вало, что историю про дохристианского посадника Гостомысла и родоначальника славян Словена вы­думал... В.Н. Татищев. При этом никого не волнова­ло, что это всего лишь повторение, сейчас во многом устарелой, разделяемой разве что рядом украинских исследователей (А.П. Толочко), теории придворного историографа Н.М. Карамзина.

Нельзя сказать, что языческий период в советс­ком киноискусстве игнорировался. Вспомним хотя бы эпохальные — «Легенду о княгине Ольге» (1984) Ю.Г. Ильенко и «Русь изначальную» (1986) Г.Л. Ва­сильева. Отметим сравнительно недавние рабо­ты: польскую картину «Когда солнце было богом» (2003), российскую «Волкодав» (2006) и чешскую «Королеву славян» (2009). Как там рисовался быт языческих пращуров (в «Волкодаве», разумеется, условных «вендов-славян»)? С огромной любовью и научным знанием дела! Вожди племен щеголяли в мехах, князья знали, что оружие и доспехи надо держать в чистоте. Послов-иноземцев принимали не в сараях, а в просторных светлых палатах.

Казалось, исчезновение идеологического давле­ния в исторической науке даст шанс взглянуть на языческих князей и культы предков как-то поин­тереснее, шире. Объявятся полноценные россий­ские картины о Святославе, Игоре, Вещем Олеге, Рюрике, Вадиме, Словене, Бусовом времени. Но тут власть не смогла удержаться от соблазна заме­нить марксистский костыль (надо сказать, к концу совка в содержательном смысле уже почти отбро­шенный) на проверенную скрепу «православия и народности». Опять история стала начинаться от Владимира Святославича. Все, что «до», — сплош­ной мрак, грязь, скотство.

Позиция церкви, для которой «нет ни эллина, ни иудея», понятна, человечна, да и во многом выстра­дана. Но что осталось мало кому заметным — это почти полное исчезновение объективных, благо­желательных в отношении языческого периода ис­ториков. В свое время Б.А. Рыбакова критиковали за некоторые ошибки, увлеченности. Сейчас же са­мые дикие концепции историков-русофобов, до­стойных продолжателей Э. Кинана (этот американ­ский ученый объявил подделкой практически всю древнерусскую литературу от «Слова о полку Иго- реве» до писем Ивана Грозного), сделались единс­твенно верными. Они тиражируются и распростра­няются. Причем для разгрома тех историков, кото­рые не считают язычников-славян прямоходящими обезьянами, обычно используют бредни всевозмож­ных любителей вроде А.Т Фоменко, В.А. Чудинова, А.И. Асова. Мол, да вы еще скажете, что Рюрик при­летел со звезды Сириус. Так ведь такого серьезные исследователи и не говорят! Они лишь призывают быть объективными (как, например, талантливый этнограф Т.В. Муравьева, лингвист А.А. Зализняк, археолог В.Л. Янин) и не считать предания о том же Гостомысле ура-патриотическими выдумками.

Вопреки сложившемуся мнению, духовное на­следие славян уходит гораздо дальше времен приня­тия христианства. Неправильно думать, что до кре­щения они были кровожадными варварами. Из ис­точников известно, что у них имелось даже подобие письменности: черты и резы. Как справедливо пи­шет Л.Р. Прозоров, в мифологических представле­ниях славян, их языческой истории «не меньше дра­матизма, не меньше подвигов и трагедий, чем в ле­гендах эллинов или суровых сказаниях скандинавов, не меньше красоты, благородства и мудрости, чем в легендах Круглого стола короля Артура».

Какие образы возникают при упоминании имен Перуна и Велеса, Гостомысла и Святослава? Густые леса, полные зверья и дичи, гремящие на перека­тах реки, за которыми зеленеют привольные степи. Города, срубленные из дубовых бревен, белокамен­ные палаты, шумные торжища. Гордые князья, пи­рующие под украшенными росписями хоромными сводами, скоморохи, певцы-сказители, седоборо­дые волхвы-жрецы. Девушки в поневах и налобных повязках, купальские венки, усыпанные свечами, и плывущие по воде, подобно маленьким ладьям.

Одним словом, давайте изучать историю подлин­ной Древней Руси, пропагандировать ее, добиваться права знать самые истоки. В них — мудрость, красо­та и величие предков!

#рассказ #уфа #проза