4
Далее Иоанн Кассиан пишет: «В порядке духовных браней страсть гордости есть самая последняя; по началу, однако ж, есть самая первая и есть источник всех грехов и преступлений. Она не как прочие страсти, не одну только противоположную себе добродетель губит, то есть смирение, а есть губительницею всех вместе добродетелей, и набрасывается не на каких-нибудь посредственных и ничтожных людей, а особенно на таких, которые стоят на высоте материального или духовного могущества».
И это совершено естественно. Но мы не думаем, что гордость есть источник. Гордость есть последствие обогащения и властвования над другими или над собой. Полнота богатства и властвования порождает в человеке не поддающееся скрыванию преувеличенное довольство своей персоной на основании того, что всё имеемое он достиг с помощью своих физических сил или духовных способностей. То есть болезнь гордости есть последствие большого имения и обширного владения, а не его причина. Никто не начинает от страсти гордости стяжать и рваться к власти, а если и начинает, то только потому, что уже был болен ею как последствием стяжаний и владений своих предков.
Больная гордость является последствием великих стяжаний, когда человек ест лишнее, знает лишнее, понимает лишнее, говорит лишнее, умеет лишнее, проницает лишнее, обладает лишним. В грудном телесном и духовном младенце мы не видим никакой страсти гордости, ни один младенец не фыркает своей матери в лицо и высокомерно не взирает на своего отца, наоборот, он плачет, просит, зовёт, кричит, умоляет, потому что ничего не знает, ничего не может и ничего не имеет. И только тогда, когда он напитывается лишними силами и начинает знать, мочь и иметь лишнее, он заболевает надменностью.
Об этом и сказано: «И ел Иаков, и утучнел Израиль, и стал брыкаться; утучнел, отолстел и разжирел, и оставил Бога, создавшего Его, и презрел Твердыню спасения своего». — Втор. 32, 15.
Во́т последовательность возникновения болезни гордости.
Для того, чтобы избавиться от больной гордости, дỳши, ищущие Царства Божественных Отношений, прежде всего избавляются от материальных богатств и власти над людьми; но избавляясь от богатств материальных, они приобретают богатства духовные и власть над собой, и потому снова приходят к тому, от чего ушли — к больной гордости. Больная гордость остаётся одна и та же, просто предмет её меняется. Чтó же делать ? Гдé же выход ?
Выход в том, чтобы и в материальном и в духовном отношении избавиться от лишнего, но ни в коем случае не от необходимого. Наличие лишнего и избавление от необходимого одинаково приводят к гордыне. Необходимое есть Бог. Кто пребывает в необходимом, тот пребывает в Боге, а в том, кто пребывает в Боге, нет ничего больного, в том числе и больной гордости.
Однако, избавляться от лишнего нужно также по Воле и Планам Отца, а не по своей собственной воле и своим планам, ибо в конце концов, корень погибели заключён не в лишнем, а в своевольном, которое ведёт к лишнему — то ли к чрезмерному приобретению, то ли к чрезмерному лишению, — и об этом нельзя никогда забывать. Своевольное породило лишнее, а не наоборот. Поэтому, избавляясь от лишнего своевольно, мы опять-таки неизбежно сделаем что-то лишнее, например, спасая от лишнего себя, можем причинить вред тому, кому отдаём лишнее, ибо оно может оказаться лишним и для него. Ведь лишнее — это не только количественное, а ещё и временнόе и пространственное понятие, то есть это ещё и то, чтó может быть непотребно сегодня, но чтó понадобится завтра, чтó может быть вредным в одном месте, но полезным в другом. Обо всём этом знает только Отец Истинный, Которого мы должны слушаться всегда и во всём, Волю Которого должны познавать неустанно всеми своими силами, не считая, что чтó бы то ни было можем делать без Него на том основании, что делаем это ради Него.
Человек, для того, чтобы приблизиться к Господу и слиться с Ним, должен жить и умирать исключительно по Воле Господа. Если он изобретает свои способы жития или умирания, если, чтобы слиться с Богом, он стремится каким бы то ни было образом обворовать других или обворовать себя, — его действия приведут его только к больной гордости, которая преградит ему путь к слиянию с Богом.
Избавиться от гордости невозможно иначе, как только через жизнь и смерть по Воле Бога. Ни одно прижизненное действие, слово, мысль или чувство не будут чистыми до тех пор, пока не совершится Боговольная жизнь, Боговольное умирание и Боговольная смерть, ибо Ангел Гордыни истолкует любую нашу мысль, любое наше слово и любой наш поступок как средство самовозвышения и самоприсвоения.
Когда размер фундамента дома ýже размеров самогó дома, падение неизбежно. Когда оснований для гордости меньше, чем самой гордости, человек падает. Подведи под свою гордость соответствующее основание, тогда и гордись.
«Не гордись, но бойся...», — поучает Апостол. — Римл. 11,20.
Но кáк можно не гордиться, если гордость есть неизбежное следствие всякой успешной деятельности, расцветание, расширение души, её отдых, почивание, её довольство своими способностями и возможностями, её вера в свою полноценность, полновесность, полновластность и превосходство ? Это неизбежно. Однако бывает, что самоуверенность превышает успех, тем более, что всякая деятельность состоит из множества проходных успехов и может, в конце концов, завершиться неудачей, поэтому «не гордись, но бойся» означает не радуйся и не почивай раньше времени, не смотри свысока на других раньше времени, потому что на тебя самогó ещё смотрят сверху, ибо ты ещё не наверху, а проходные успехи, богатства, имения, способности создают лишь иллюзию вéрха, но не являются им. Вéрхом же является абсолютное слияние с Богом, становление Отцом, выражающееся в нечувствовании ничего своей собственностью, а в чувствовании всего общим, и прежде всего в чувствовании ответственности за всё происходящее внутри и вокруг.
Поэтому для освобождения от больной гордости и предупреждения этой болезни нужно с первых проблесков духовного сознания учиться понимать Бога для того, чтобы исполнять Его Волю и, в конце концов, слиться с Ним. Первые три года младенчества, пока дитя не умеет выразить себя, родители угадывают его потребности; но начиная с трёх лет они учат ребёнка понимать их требования и исполнять их повеления. Ничего иного не происходит и в духовном младенчестве и в духовном детстве: поудовлетворяв потребности, капризы и прихоти духовного младенца, Ангелы начинают учить его понимать Волю Бога и исполнять Божественные требования.
Если человек не идёт этим путём — путём всё более лучшего понимания своего Истинного Отца и всё более точного исполнения Его требований, он идёт лишь путём тщеславия и гордыни, так как если он не живёт пред Очами Божиими, то живёт перед глазами мирского и церковного общества, являющегося рассадником этих пороков.
Исполнение правил, обрядов, канонов, порядков, расписаний, уставов церковно-монастырской, отшельнической, иноческой жизни вменяется соблюдающему их человеку в доблесть, в праведность, в заслугу, в добродетель, а там, где живут доблесть, праведность, заслуги и добродетели, живут их тени — тщеславие и гордыня. Хочешь избежать теней, не прикасайся к предметам.
«По каким правилам нам поститься, молиться, давать милостыню и воздерживаться в пище?» — спросили как-то ученики Иисуса, и Он сказал: «Не лгите, и не делайте того, что вам ненавистно, ибо всё открыто перед Небом: нет ничего тайного, что не будет явным, и нет ничего сокровенного, что осталось бы нераскрытым. Распорядки и правила не приблизят вас к Отцу, а только заразят вас тщеславием и гордыней. Учитесь чувствовать Бога сердцем и стать душой поистине чистой, достойной Его Милостей».
Однако, если человек вовсе не слушает других людей, он также может наткнуться на тщеславие и гордыню. Покоряться правилам людей — одна крайность; не слушать тех людей, к словам которых велит нам прислушаться Сам Отец — другая крайность. Крайности всегда грозят тщеславием и гордыней.
Отец Иоанн Кассиан, напоминая о том, что Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать, говорит:
«Сетей духа гордости мы можем избежать, если о каждой из добродетелей, в которых чувствуем себя преуспевшими, будем говорить с Апостолом: «Благодатиею Божиею есмь то, что есмь... Не я, но благодать Божия, которая со мною»; а также «Бог производит в нас и хотение и действие по Своему благоволению»; и как припевает Псаломник: «Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его».
Так говорить — прекрасно, но если мы будем говорить это при людях, мы духа больной гордости не устраним, потому что, как мы уже говорили, этот дух истолкует наше самоуничижение или самоустранение как способ самовозвышения и самоутверждения в глазах людей — людей, которые подобные говорения считают признаком смирения. Говорить это надо так, чтобы никто из людей не слышал этого. Пусть среди людей мы даже прослывём гордыми, лишь бы Господь видел неподдельность нашего смирения и Своим присутствием в нас подтверждал нашу очищенность от порока гордости.
Так чаще всего и бывает: смиренные кажутся гордыми, а гордые — смиренными, ибо толпа смотрит на внешность, а не на внутренность. Смирение — есть покорность Воле Бога даже при несогласии с ней, а не коленопреклонённая поза и опущенные глазки, изображающие согласие с чем угодно.
Далее: «Итак надлежит нам так стремиться к совершенству, прилежа постам, бдениям, молитвам, сокрушению сердца и тела, чтоб, надымаясь гордостью, не делать всего этого напрасным...».
Кáк же не сделать всего этого напрасным ? Напрасным не сделать всего этого можно только одним образом — делать всё это только по Воле Господа или по Воле Наставника, который дан нам вместо Господа. Если же поститься, молиться, бдеть, сокрушаться сердцем и телом мы будем по своемý плану, чтобы достигнуть Господа, то мы достигнем только гордыни.
«Мы должны веровать, что не только самогó совершенства не можем достигнуть собственными усилиями и трудами, но и то самоё, в чём упражняемся для достижения его, то есть подвиги и разные духовные делания, не можем как должно совершать без помощи Божией».
То есть руководительство должно принадлежать Господу, а нам должно принадлежать напряжение в добросовестном и самоотверженном исполнении Его повелений. Нужно дать Богу возможность спасти нас, как больной даёт возможность хирургу прооперировать его. Не самих себя мы должны оперировать, ибо это невозможно, а Богу надо дать возможность сделать с нами всё необходимое для нашего исцеления от всего, чтó мешает нам соединиться с Ним.
Поэтому не в постах, молитвах, бдениях, трудах и сокрушениях дело, не в орудиях дело, а в своевольном или в Боговольном обращении с орудиями. Всякое воздержание или состояние духа — есть орудие, которым нам повелевают пользоваться ради слияния с Господом. Поэтому, чтобы орудие это послужило нашему спасению, мы должны брать его в руки или пребывать в нём (если это состояние) не иначе как только по Воле Господа, тем паче обращаться с ним по Воле Господа. Только в этом случае мы можем надеяться на то, что гордыня не сожрёт плоды всех наших трудов и мук.
Больная гордость уничтожается довольно продолжительным (в зависимости от степени заболевания) житием и умиранием по особо жестокой Воле Господа и только по Его Воле. Тень — мертва, рука — жива. Поэтому мы должны стать тенью Его Руки, и тогда гордиться нам будет нечем, потому что не будет того, в кóм будут зарождаться горделивые помыслы, потому что в тени ничего не зарождается.
Поэтому для того, чтобы избавиться от болезни гордости, нам нужен тот, кого мы будем слушаться, как тень, в мыслях, в чувствах, в нервах, в словах, поступках и делах, сознательно не предпринимая ни одного ни внутреннего, ни внешнего действия по своему произволу и ради своих удобств, не говоря уже о своих целях и своих желаниях.
Избавляться от болезни гордости без Наставника, достигать вообще чего-либо без Воспитателя — значит усугублять болезнь, закладывать фундамент для гордыни, уподобляясь какой-то фантастической ветви, которая вырастает и растёт не из предшествующей ей ветви, а самопроизвольно вися́ в воздухе, не будучи отростком никакого дерева.
Тот, кто хочет взойти к Богу, увидеть Его Лик, слиться с Его Душой, должен взмолиться к Нему и попросить у Него Наставника, через которого его будут вести к смыслу его жизни. Это первоначальное взмоление о даровании Наставника есть первый шаг на пути к избавлению от больной гордости. Тот, кто, не взмолившись о Наставнике, начинает спасать себя сам, идёт в погибель, а не в спасение. Потому что всякие руководства к всевозможным совершенствам спасения он будет всё равно вычитывать в каких-нибудь книгах, подслушивать под чьей-то дверью, записывать на чьих-то лекциях и проповедях, и, пытаясь их осуществлять самостоятельно, будет хвалиться своими достижениями перед людьми с тайной мыслью или с явным словом о том, что всего этого он достиг сам, зная, что никто не видел, гдé, когдá и кáк он всё это добыл. Такой человек вор и вор тайный, скрывающий от других своё воровство. И наказан он будет не за гордыню, ибо гордиться ему, по существу, нечем, а за воровство и ложь, с помощью которых склонял других людей к мысли о том, что чего-то благого и вечного можно достичь воровством, а не честным обращением к Богу.
Надо знать и помнить о том, что многие, молясь о встрече с Наставником и даже встретив Его, начинают тайно использовать его для своих духовных достижений, а не предавать себя в его власть. Такое поведение не избавляет их от гордыни, а лишь укрепляет её, ибо наша способность обманывать кого-либо и пользование ею является одной из самых лучших пищ для этого порока. Искренность же и открытость, доверие и вера Наставнику есть надёжное спасение от погибели гордыни. Для того, чтобы спастись от неё, мы должны быть искренни и откровенны со всеми людьми, разумеется, помня о том, что, конечно же, не всем людям полезна или безвредна наша искренность и откровенность. Но Наставнику мы должны открывать абсолютно всё — всё, чтó переживаем, мыслим, желаем, не желаем, делаем, говорим или намереваемся делать. Если от Наставника будет сознательно (и даже бессознательно) скрыта хотя бы одна мысль, хотя бы одно чувство, хотя бы одно действие, хотя бы один поступок или намерение, — все наши труды пойдут прахом, ибо скрывание чего-то одного при исповедании всего прочего подобно излечению от чумы и оставлению в себе лишь одного микроба чумы, который заново расплодится и погубит нас.
Есть понятие профессиональной гордости и профессиональной гордыни. Профессиональная гордость — это способ сохранения себя в рамках сродной нам работы, когда мы не отворачиваемся от сознания того, что успехами в своей работе обязаны людям многих других профессий и специальностей. Профессиональная же гордыня — это забвение связи наших успехов с успехами людей в других областях человеческой деятельности, без которых невозможны были бы не только наши успехи, а и само существование нашей работы и нас самих.
Если гордость препятствует Божественному единению человека с другими людьми — это больная гордость. Если гордость способствует Божественному единению человека с другими людьми — это здоровая гордость .
Больная гордость от имени тьмы подсознания, указывая на других людей, говорит мне: «Ты — не они, используй их ради себя, они нужны только ради тебя». Здоровая гордость от Имени Света Верховного Сознания говорит мне: «Ты — не они, но ты без них — ничто, без них ты Мне не нужен».
Больному гордыней слушать речи о здоровой гордости не полезно так же, как больному желудку есть пищу, предназначенную для желудка здорового.