Евгений Рахимкулов
Мне всегда было интересно, почему Айдар Хусаинов проповедует так называемую теорию матриархата. Почему он, человек с двумя высшими образованиями, одно из которых аж целый литинститут, говорит иной раз вещи… не то что глупые, а несколько странные, – вещи, для которых в огромном доме сознания человека неподготовленного сложно найти даже самую крохотную каморку, вещи, согласиться с которыми обывателю сложнее, чем убежденному дарвинисту согласиться с тем, что человек был вылеплен из куска глины по образу и подобию…
Айдар Хусаинов убежден в том, что «женщины сильнее мужчин, выносливее, живут дольше, болеют меньше. Они сами себя представляют хрупкими созданиями, которых обманывают злые, жестокие, отвратительные чудовища». И Дон Жуан в представлении Хусаинова не был никаким соблазнителем. Он был общим мужем сразу нескольких женщин, которого потом убил более молодой последователь. И не он, а женщины использовали его по своему усмотрению... «Когда матриархат закончился, все решили переиначить, и мужчины не нашли ничего лучшего, чем толковать этот миф в свою пользу».
А как бы вы истолковали вот эти строки Айдара Хусаинова о ведьме-жене?
Острый ножик я в руки возьму И зарежу я ведьму жену. Как так долго терпел – не пойму, Что так долго терпел – не пойму. И поеду я к маме родной, Снова солнце сверкнет надо мной. Наконец я вернулся домой, Наконец маме я не чужой.
Стихов, статей с подобным контекстом у Айдара Хусаинова немало. Те же идеи нет-нет да проскальзывают у него и в крупной прозе. А ведут они все к одному – к попытке объяснить людям, почему женщина на самом деле сильнее, главнее мужчины и почему в нашем обществе все вдруг перевернулось с ног на голову, и самое главное – как нам с этим жить, как влиять на ситуацию, чтобы свести к минимуму число социальных конфликтов на этой почве.
Действительно, понять и принять подобные теории довольно трудно. Но в любом, даже самом необычном на первый взгляд явлении можно разобраться, обратившись к его истокам. Именно так, кстати, называется газета, которую вы держите в руках, и именно на ее страницах правильным было бы до этих самых истоков докапываться. К любому замку есть свой ключик, к любому шурупу – своя отвертка, а к любому кокосу – своя обезьяна с булыжником. Вот я и сыграю роль той самой обезьяны, которая попытается расколоть для других читателей кокос хуса-иновских странностей. А булыжником мне послужит роман Айдара Хусаинова «Башкирский девственник». Чувствуете? Не девственница, а именно девственник! Только прорвав заветную плеву и углубившись в скрывающуюся за ней тайну этого тоже весьма странного и во многом непонятного для неподготовленного читателя текста, можно получить ключ к пониманию не только теории матриархата, но и всего творческого пути Айдара Хусаинова и всех его странностей. Итак, начнем лишать «Башкирского девственника» невинности, дабы он ответил за все свои теории и ереси, за ведьму-жену, за восемнадцать жен Салавата Юлаева и за все остальное. Собственно, на первый взгляд назвать романом три десятка страничек текста довольно сложно. Более того, текст этот состоит из отдельных главок, которые, хотя и объединены одним главным героем и некоторыми общими событиями, на самом деле никакой жесткой композиционной связки меж собой не имеют. Многие из них вполне можно поменять местами, а некоторые и вовсе изъять. Общий смысл повествования от этого не сильно исказится. Да и читать «Башкирского девственника» можно хоть с середины. Разрозненные, независимые друг от друга фрагменты текста здесь в то же время движутся по единому руслу, как льдины во время ледохода.
Больше всего такая структура напоминает блог в социальных сетях, который ведется одним человеком на одну тему, но где каждый пост вместе с тем самостоятелен и может восприниматься независимо от остальных, а последовательность постов в блоге не столь уж и принципиальна. В этом отношении Айдара Хусаинова можно условно назвать первым уфимским блогером. Ведь писался-то «Башкирский девственник» с 1989 по 1991 годы, когда и слов-то таких, как «блогер» или «соцсети», в нашем языке еще не было. И все-таки, несмотря на небольшой объем текста и зыбкую композицию, можно понять автора, который позиционирует свое детище именно как роман. Дело в том, что эти куцые главки, сильно напоминающие посты блогера, охватывают на самом деле огромные временные промежутки и раскрывают целые человеческие судьбы. В этом тексте так много идей, что их хватило бы на десять романов. За счет мобильности главного героя здесь показаны разные регионы нашей страны: города и села Башкирии, Уфа, Москва, Барнаул, Алтайский край. Здесь переплелись разные сюжетные линии и разные судьбы. Зыбкий композиционно, но наполненный множеством смыслов текст «Башкирского девственника», словно лоскутное одеяло, накрывает собой целую эпоху – эпоху перестройки и перехода от старого мира к новому. Весь этот винегрет судеб и событий пропущен через два фильтра. Первый – это старая как мир тема «про это», второй – мировосприятие главного героя, в котором люди, знакомые с Айдаром Ху-саиновым, легко угадают некоторые черты характера самого автора, а люди, не знакомые с ним, увидят весьма любопытный, очень неоднозначный тип человека, который кому-то через некоторые свои поступки покажется неприятным, а кого-то, наоборот, обворожит своей искренностью и детской непосредственностью.
И вот что интересно. Хотя главного героя сложно назвать персонажем однозначно положительным, тем не менее автор не стесняется проводить очевидные параллели между ним и своей собственной биографией. Автор старается быть максимально искренним перед своим читателем, открывает свою душу, нередко прибегая и к самоиронии. И во многом именно за счет этого ему удается интриговать читателя, полностью владеть его вниманием на протяжении всего повествования.
Хронологическая последовательность событий романа четко выстраивается в сознании только после прочтения всех его глав. И если следовать этой хронологии, то она охватывает довольно большой временной промежуток из жизни главного героя и связанных с ним персонажей – детство в одной из башкирских деревень, двойное студенчество сперва в Уфе в сельхозинституте, а потом и в Москве в литинституте, работа в Уфе и в Алтайском крае, семья, дети… И сквозь всю эту историю жизни длиной почти в три десятка лет проходит равная ей по продолжительности история взаимоотношений героя с противоположным полом. Его страсти, надежды, неудачи и разочарования, его чувства, эмоции, переживания, радости и обиды, связанные с женщинами.
Тема взаимоотношения полов подается в «Башкирском девственнике» через призму детского сознания. И в этом отношении роман можно назвать едва ли не пособием по сексологии. Вот как, например, описывается реакция ребенка, увидевшего в четыре года в общественной бане обнаженных женщин: «Я ходил в баню вместе с мамой, сидел там на скользком бетоне пола и смотрел, как в черном воздухе проступают большие женские животы с кудрявыми буграми внизу. Я не любил этих страшных женщин и только подергивал на себе черные семейные трусики как единственную защиту».
А вот как сказано об опасности случайных связей, чреватых неприятными последствиями: «В классе четвертом или пятом по дороге в баню моя добрая мама рассказала мне о сифилисе, которым награждается мужчина, сегодня ночующий с одной женщиной, завтра с другой. Этот образ меня поразил – было жаль мужчину, вынужденного еженощно спать с новой чужой женщиной в новом (естественно) месте, и в результате остающегося с носом, точнее без него. Малопривлекательная картина. Не мудрено, что спать одному казалось мне верхом блаженства,
и поползновений в противоположную сторону я не проявлял». У кого-то подобная визуализация образа «злого сифилиса» вызовет улыбку. А как еще порядочная советская женщина из башкирской глубинки могла в 1970-е предупредить своего сына об опасности случайных связей? Ее саму никто не учил, как правильно говорить с детьми на эту тему – тему, запретную в школе, запретную в СМИ.
Ну, и далее – эротические сны, неудачные попытки сойтись с противоположным полом, первый поцелуй, первый сексуальный опыт… Описывает все это автор довольно откровенно, интимно, но в то же время ненатуралистично, в результате чего после прочтения не остается послевкусия пошлости.
И вот что любопытно. По мере физического взросления героя не происходит его взросления психологического. Восприятие мира у него в двадцать пять лет такое же, как и в пятнадцать, как и в пять. Это особенно отчетливо видно на примерах его взаимоотношений с женщинами, да и на многих других примерах тоже. Поначалу герой, как любой мальчик, вступивший в пубертатный период, проявляет повышенное внимание к женскому полу. Он стремится познать запретный и от того кажущийся еще более сладким плод. Для него это словно игра, где главный приз скрыт под юбкой. На этом этапе вполне объяснимо его хищническое отношение ко всем девушкам, которых он встречает на своем пути. Но такое же отношение к ним с элементами игры сохраняется у него и в более зрелом возрасте, когда герой по-прежнему продолжает свято верить, что именно «регулярная половая жизнь делает чудеса». В студенческие годы герой решает головоломки – как переспать с той или иной девушкой. И хотя это ему до сих пор ни разу не удалось, он не отчаивается и всякий раз с азартом хватается за новую игру, за новый ребус. Эти задачи по соблазнению он берется решать с такой же детской наивностью, увлеченностью и изобретательностью, с какой Карлсон решает задачи вроде той, как стырить горячие плюшки с подоконника у Фрекен Бок. А когда ему не дают… он, как и Карл сон, потерпевший неудачу в очередной своей шалости, обиженно надувает губы, мол, ну, все, я так не играю. Словно не дали ему конфетку, а не тот самый запретный плод. Очень уж ощутимо сходство между этими двумя персонажами. И не важно, что один из них придуман для детской сказки, а другой для взрослой. Их роднит то обстоятельство, что оба, будучи умными, красивыми, в меру упитанными мужчинами в полном расцвете сил, остались детьми, остались ими, очевидно, навсегда.
Привыкая к такому герою, читатель уже не удивляется и тому, что знакомство по брачному объявлению для него тоже своего рода игра, приключение. Даже встретившись со своей потенциальной невестой, с женщиной, у которой на него, возможно, весьма серьезные планы, прогуливаясь с ней по вечерним улочкам Барнаула, обсуждая интимные темы, герой все равно сохраняет наивное детское восприятие этих тем, такое же, каким оно было у него, когда мама пугала его сказками о «злом сифилисе»: «Как-то мы перескочили на СПИД, а я-то думал, по простоте душевной, что СПИД выдумали американцы и скоро они объявят его секрет, и все будет хорошо. В общем, меня поразила перспектива оказаться в числе двух третей населения Земли, которое неминуемо погибнет, хотя я мог бы подумать, что окажусь в том остатке, которому суждено жить».
Даже когда герой наконец-то дозрел, лишился физиологической девственности, женился, обзавелся детьми и чувствует себя вполне счастливым семьянином, он все равно остается маленьким мальчиком, и именно через призму сознания такого мальчика подается восприятие героем женщины, а точнее, всех женщин, которые ему встречаются. И женщины преподносятся здесь исключительно как объекты сексуального влечения через подростковое хищническое отношение ко всем особам противоположного пола. Характеры женщин, их духовные качества чаще всего остаются далеко на периферии. Неудивительно, что «Башкирский девственник» в свое время был негативно воспринят женщинами-критиками. При таком взгляде на главного героя и на все события романа вырисовывается истинный смысл его названия. Девственность здесь подразумевается не в физиологическом ее понимании, а в духовном, моральном. Главный герой, даже став большим дядей, достигнув возраста, в котором физиологическая девственность мужчины вызывает уже чувство непонимания со стороны окружающих и чувство стыда и своей неполноценности в его собственных глазах, большим дядей на самом деле так и не стал. Он сохранил детское восприятие мира, остался маленьким мальчиком. Мальчиком наивным, инфантильным, крепко держащимся за мамину юбку, но в то же время с искренним и чистым восприятием окружающего мира.
Он по-прежнему неловок и стеснителен в общении с женщинами. Он не дозрел до серьезных отношений, не готов обременять себя узами брака, не готов брать на себя какие-либо обязательства по отношению к женщинам, и женщины, словно интуитивно ощущая это, угадывая в этом взрослом дяденьке маленького мальчика, избегают связей с ним, всякий раз ускользают от него. А ведь, казалось бы, герой, переживший отрочество, юность, вступивший в период своего расцвета, внешне неплох собой, умен, интересен, имеет хорошее образование и хорошую работу, неплохо зарабатывает. Но за этой внешностью солидного мужчины все равно скрывается мальчик. Именно поэтому его избегают даже те женщины, которые в подвыпившей компании за одну ночь отдаются сразу нескольким его друзьям. А он все время остается с носом, как тот самый мужчина из сказки про «злой сифилис», которую ему в детстве рассказывала мама. И оставшись с носом, герой делает такой вывод: «Меня не выбрал никто. Разумеется, есть во мне какой-то метафизический недостаток, не позволяющий меня любить. Но дело не в нем. Дело, видимо, в том, что дамы имели четкую жизненную позицию в смысле "выйти замуж" и любая видела, что есть во мне желание "переспать" и нет "взять за себя"».
Детскость, непосредственность героя «Башкирского девственника» сквозит во всех его поступках не только в отношении к женщинам. Он то и дело тыкается носом, как слепой кутенок, познавая мир. Он постоянно удивляется и, сталкиваясь с вещами очевидными, делает настоящие открытия, как герой вольтеровского «Простодушного». Он побаивается свою тещу и «воюет» с ней на манер Карлсона, воюющего с домомучитель-ницей. Он всеми силами старается избежать армии. Он все время играет, играет даже тогда, когда, подравшись с другом, прячется от него в автобусе и сдает его «ментам». Окружающими такой поступок воспринимается как предательство, но он сам смотрит на него как на занимательное и поучительное приключение. Да, такой тип героя героем в полном смысле слова точно не назовешь. Да, кто-то поморщится, столкнувшись с таким типом. Слишком уж он не соответствует официальным представлениям о роли мужчины, о подобающем настоящему мужчине отношении к женщине. Герой напрочь лишен мужества, ему чужды даже намеки на рыцарство. И действительно можно полагать, что при первом же половом сношении, ежели такое случится, не он лишит свою партнершу девственности, а именно она его. Конечно, такой тип героя может многим показаться несимпатичным. Но автор и не ставил перед собой задачу нарисовать образ положительного героического персонажа вроде д’Артаньяна. Он, как настоящий художник, ставил задачу повыше – добиться максимальной правдивости перед читателем, максимальной искренности в раскрытии внутреннего мира своего героя, а во многом и своего собственного внутреннего мира – слишком уж тонка грань между героем романа и биографией самого автора, слишком уж искренне повествование, которое, само собой, ведется от первого лица, слишком уж очевидна связь описанных в романе событий с реальностью. Не каждый решился бы на такой шаг – публично раскрыть свои самые сокровенные мысли и тайны. Публикация такого романа и в самом деле сопоставима с прилюдным лишением самого себя девственности.
Автора «Башкирского девственника» можно обвинить в чем угодно – в отсутствии положительного героя, в дурном примере, в попытках аморального воздействия на читателя, но вот отказать ему в художественности, в искренности точно нельзя. И главное, как бы читатель ни относился к самому роману и его автору, невозможно спорить с тем, что автор во многом прав. Он прав в том, что такие вот дяденьки-мальчики, такие вот «карл-соны» очень нередкое явление не только в литературе, но и в жизни. Их довольно много. И это настоящая проблема современного общества. Ее принято замалчивать, ее не принято выпячивать, мотивируя тем, что есть проблемы гораздо серьезнее, но она существует. Сегодня много мужчин, которые носят эту проблему в себе. Даже в нашей стране. Для Запада это свойственно в большей степени. Оттого там и обретают все большую популярность однополые браки. Да, Айдар Хусаинов не предлагает в «Башкирском девственнике» вариант решения этой проблемы, но он хотя бы привлекает к ней внимание, не стесняется говорить о ней, помогает читателю разобраться в этой проблеме, в ее корнях.
Здесь самое время вернуться к теории матриархата и к хусаиновским строкам о ведьме-жене и о возвращении к маме. К чему все это восходит и на что работает? А восходит это вот к чему. Был в истории и в самом деле период, когда люди жили при матриархате. И если отбросить бесчисленных Салаватов Юлаевых с их столь же бесчисленными гаремами и прочие гиперболы, которые использует Айдар Хусаинов, чтобы привлечь внимание общественности к своей теории, то на самом деле не столь уж и важно, как давно наши предки жили при матриархате – триста лет назад или триста тысяч. Важно, что в генетической памяти человечества живет информация о том общественном укладе, когда женщина была главной. И все мы, как герой из игр об ас-сасинах, питаемся памятью своих предков. Происходит это подсознательно. И чем благополучнее общество, тем больше в нем таких вот «девственников», которые вырастают, женятся, заводят детей и внуков, доживают до 90 лет, но остаются девственниками своим умом, особенностью своей детской психологии.
Эти дяденьки-мальчики воспринимают отношения полов как игру. Они могут быть внешне успешны в жизни. Они могут быть даже брутальны, но чуть что… обижаются и бегут за помощью и поддержкой к маме. И самое страшное, не принимая, возможно, умом, но подсознательно ощущая главенство женщины, такие «карлсоны» не готовы брать на себя ответственность. В первую очередь ответственность за род, за семью. Отсюда несчетное количество матерей-одиночек и такое же обилие мужчин, мужчинами в истинном смысле слова так и не ставших. Сперва они бросают свое Отечество, «кося» от армии, а потом бросают своих жен и детей, потому что не готовы брать на себя ответственность.
Явление это сегодня, к сожалению, нередкое. Возврат к матриархату на современном этапе развития общества как-то сложно представить. Да и нужен ли он? А если так, то дяденек-мальчиков надо перевоспитывать в настоящих мужчин. Кто, как и в какие сроки будет это делать? Ответить с ходу вряд ли получится. Но ясно одно: если делать вид, что проблемы не существует, отмахиваться от нее, то за скрытым социальным неблагополучием рано или поздно может последовать социальный взрыв. Айдар Хусаинов предлагает не скрывать проблему, говорить о ней и пытаться решить.
#литература #искусство