Поздравляю всех с праздником Покрова Пресвятой Богородицы.
Обычно на севере в эти дни выпадает первый снег. Народ наш любит внешние проявления веры – связывая не только этот земной белоснежный покров с небесным, но и в другие праздники – посещая храмы зачастую больше в те дни, когда что-то «раздают»: крещенскую воду, троицкие березовые веточки, вербу… Нынче климат изменился – какой тут снег, всеобщее потепление… Зато в других областях – напротив, такой лед встал, что никакое возмущение людей его пока что не пробивает…
И все же, хранимые верой, под невидимым покровом – идем к своей цели…Работаем. Делаем, что в силах наших…
«Ты напротив рая». После пятой книги – эта вроде должна быть шестой, но все на так!... Лишь пятая с половиной… Недописанная. Как-то внутренне настроился уже – завершающую в литературной карьере книгу написать, так не дали… Не досидел… Видя, с кем мы имеем дело – думал, времени спокойно хватит. Продержат сколько надо… ан нет! Выпустили! И в этой внешней суете – закончить ее, начатую там и написанную наполовину – не представляется пока что возможным…
По литературному родству – это, конечно все та же линия – и хроники «Россия в неволе», и Россия в плену» и «Наскальные рисунки (записки и семейной рыбалке)», и «Семья и мир», и – «Ты напротив рая», как итог, завершение… Недосказанное, не вошедшее в другие, но в которую из них… По сути любой писатель всю жизнь пишет одну книгу…
Зачем? К чему? Епископ Игнатий Брянчанинов в своем жизненном пути много указывал, что надо оставлять время, чтоб, как в Псалтири говорится – заняться таким делом, как «попекуся о гресе своем»…
И эта книга – внутренне, возможно последняя ступенька к этому (многие, в суеверии, толкают локтем в бок – не говори «последняя», скажи «крайняя», опасаясь смерти, так ты-то как раз ее и не боишься и даже ожидаешь в любой миг, но кому это объяснишь: именно то, что нас убивает, делает нас сильнее… а остальное – тюрьмы, преследования – закаляют). Не старость, не усталость, просто довольно сказанного – и так его много, в литературной форме… Хотя внутренний возраст – еще совсем другой, мальчишечий. Об этом тоже говорится – «да не преполовлю дней своих» – то есть, сколько бы тебе ни было лет, но юношеский огонь не оставлял тебя, поскольку все впереди. А у нас и так все действительно там, в бесконечности вечности, от которой небольшая земная часть всегда будет меньше половины…
И пережить события своей жизни в перспективе вечности – рассмотреть детально из событий как падения человека, так и изначальной, райской чистоты – это сравнение позволяет увидеть в тебе тот проникший и укоренившийся, может быть, червячок сначала – разъедающий сначала твои поступки, а потом душу… Яблочный такой червячок… Человек и изгнан был напротив рая, ведь есть известный напев: «Седе Адам прямо рая, и свою наготу рыдая, плакаше…»
Вот и ты, человек – падение наше именно таково, что в нашей жизни было все, что необходимо ко спасению, к вечной жизни – а сидишь ты напротив, видя, что было, и что ты наделал…
Потому это не просто «воспоминания», а опять те же лишь долги – за что не успел поблагодарить в своей жизни, в которой все было, и столько было даров…Что как блудный сын – расточал, да не успевал раздать…
И столько людей, рядом, которых не успел внимательно расспросить, разглядеть, поблагодарить, одарить теплом… Только вот так, осознавая, и кипятком будто обливая душу – от того, чего не вернуть – в оставшейся человеку возможности последней молитвы, которая в Псалтири еще воспринимается как обеты, а не просто просьбы и слова – попытаться найти очищение… «Окропиши мя иссопом и очищуся, омыеши и паче снега убелюся…»
Чистота духовная, конечно, ярче и белее снега, и эти открытия – что многие, многие вокруг жили так, храня эту белоснежность чистоты: прабабушка, дядья, родственники, близкие – что ты сокрушаешься: несся куда-то, суетился, а все было рядом… Сидел напротив, оказывается…
Думается, знакомо это многим – отсюда и повествование от третьего лица. Для тех, с кем мы родня, не только по прошлому, происхождению нашему, появлению, и не только по настоящему, дружескому и общительному, но и по будущему, безмолвному и удивительному…
А дальше, думалось там, в заключении – как в песне: «только небо, только ветер, только радость впереди!» Только безмолвие, только тишина вено ждущей, вздыхающей рядом тайги, и уже один на один, то безмолвие, которое достижимо для человека – как показал тот же Игнатий… Вот там, в желанном безмолвии, может и пожалеешь даже о том, что начал эти писать – к чему, для чего… Чтоб не пропустить, увидеть – где спотыкался, где недодал людям…
Но пока, как в другой песенке: «не хватает времечко, люди не дают»… Исполнить скорее все свои обеты – и на том хватит. Пришельцы мы и странники, и земные наши сокровища временны – даже такие, как тянущие северянина вечно в свои края – леса и реки… И то не для того, чтоб рыбу ловить, грибы-ягоды собирать… А лишь побывать напротив рая, хотя мы и так постоянно в этом состоянии…
И вот сидишь ты в камере, напротив рая, и смотришь… Становясь сильнее и закаляясь…
источник: https://yuri-ekishev.livejournal.com/36414.html