XIV век. Князья из династии Рюриковичей и татаро-монгольские ханы увлеченно гоняют друг друга по среднерусским степям. В Германии Люксембурги, Виттельсбахи и Габсбурги с переменным успехом делят имперскую корону. Папская резиденция переезжает из Рима в Авиньон и обратно. Рейтинг самых влиятельных политиков уверенно возглавляет чума. Во Франции Столетняя война, на Пиренейском полуострове Реконкиста.
Самый-самый запад вышеназванного полуострова и всей Евразии в целом занимает маленькое, но уже двести лет как независимое королевство Португалия. Правят страной последние представители Бургундской династии, о которых, собственно, дальше и пойдет речь. Итак, в 1339 году король Альфонсу IV решил женить своего единственного сына дона Педру. Его выбор пал на родственницу кастильского короля Констансу Мануэль. У принцессы была приличествующая рангу свита, а свите – знатная кастильская девушка по имени Инес Де Кастро. Как это было принято тогда и в тех кругах, Педру и Констанса познакомились непосредственно перед алтарем. Священник произнес слова брачного обета; молодожены повторили; Купидон выстрелил… промахнулся метра на три - четыре.
Равнодушно скользнув мимо невесты, взгляд инфанта остановился на хорошенькой фрейлине. Загорелось ровным пламенем большое и светлое чувство, которому суждено было стать достоянием не только португальского национального эпоса, но и всей мировой истории. Ну, градус романтики можете представить себе сами с учетом наличия любовного гнездышка дворцового типа, полного штата прислуги и трех прелестных… бастардов. Всё бы идеально, однако в один прекрасный момент выяснилось, что из всех португальцев бедную донью Инес и ее родственников любил только принц Педру.
Благородное семейство де Кастро заслуживает отдельного упоминания: кроме сомнительного королевского происхождения у них была еще одна особенность - хроническое пребывание в оппозиции, если не к власти, то к соседям или, на худой конец, к евреям. Без борьбы эти люди жизни себе не представляли, и где бы ни оказались, тут же начинали бунтовать, скандалить, плести интриги, устраивать заговоры и качать права. Верные фамильным традициям братья Инес, которых она продвинула на придворные должности, начали агитацию за вступление Португалии в кастильскую гражданскую войну, что в корне расходилось с политикой действующего короля Альфонсо IV и его кабинета министров.
В подобной ситуации разумнее всего выслать источник смуты из страны и жить себе дальше долго и счастливо. Не тут-то было. Источник смуты уперся на смерть (в буквальном смысле), и правильно сделал: мученица за любовь – фигура гораздо более почитаемая, чем отставная фаворитка с тремя незаконнорожденными детьми на шее.
Ура-патриотическая группировка не замедлила обвинить несчастную женщину во всех смертных грехах, включая приворотную ворожбу, и потребовала незамедлительной казни, в противном случае угрожая самосудом. Седьмого января 1355 года, когда инфант уехал на охоту, Инес де Кастро, по одним сведениям, была зарезана в собственном доме на глазах у детей, по другим – обезглавлена как государственная преступница.
Узнав об этом, принц с горя собрал кучку хулиганов, попытался замутить гражданскую войну и даже успел разорить пару населенных пунктов, но вскоре, здраво оценив соотношение сил, отказался от этой мысли и подался в отшельники согласно душевному состоянию.
Через пару лет Альфонсо IV умер. Его советники Пьеро Коэльо и Альвару Гонсалеш бежали в Кастилию, но не встретили там сочувствия и были выданы обратно. Как гласит легенда, новый король португальский лично вырвал сердца подстрекателям убийства ненаглядной возлюбленной: одному из груди, в лучших традициях культа Кали другому – посредством изобретенного древними викингами «кровавого орла», то есть из спины, вместе с легкими
Правда, этот смачный эпизод большинство современных историков обоснованно подвергают сомнению. Не оттого, что Педру можно заподозрить в милосердии, а потому, что даже первый способ казни технически трудно осуществим и требует серьезной теоретической и практической подготовки. А «кровавый орел» вообще считается фольклорным вымыслом, взятым на вооружение литературными маньяками гораздо более поздних времен.
Утолив жажду мести, Педру приказал извлечь из склепа то, что осталось от Инес, облачить в парадное платье и усадить на трон. Состоялась коронация новой португальской государыни, включающая в себя принесение присяги на верность. Придворные, мужественно борясь с отвращением и суеверным ужасом, по очереди подходили и прикладывались устами к руке полуразложившегося трупа. К их большому облегчению, по окончании церемонии многострадальное тело было похоронено снова, на этот раз навсегда. Эту исполненную отталкивающего величия сцену историография тоже считает легендой. Но лично мне она кажется правдоподобней показательной казни. Хотя бы потому, что реализация не представляет особых сложностей. А если принять во внимание свойственную Педру склонность к хулиганству, такое поведение кажется вполне логичным.
Даже если в этой сказке доля сказки приближается к ста процентам, ее стоило сочинить. В ней есть всё, что нужно для эпической трагедии: кураж, эпатаж, своеобразная извращенная эстетика, а уж мрачной поэзии столько, что хватило на десятки рассказов, пьес и романов; двадцать опер; полдюжины экранизаций; сотни гравюр и картин.
Разумеется, вся эта часть мирового культурного наследия воспевает вечную любовь с лебединой верностью и даже не сильно врет – просто немного недоговаривает. Заключительная сцена – триумф мертвой королевы. Но это конец не нашей сказки. У нас дальше по сценарию чудесное превращение дона Педру. Из сумасбродного принца, которого собственный отец как будущего правителя считал абсолютно бесперспективным – в твердого, разумного, бережливого короля. Он царствовал недолго, всего десять лет, но своему законному сыну от принцессы Констансы – Фернанду I, оставил страну пусть не процветающую (вряд ли можно говорить о процветании при тогдашней урожайности и производительности труда), но мирную и относительно благополучную.
Таки да: в тот самый период, когда принц наслаждался безоблачным счастьем с Инес, его жена, ни в каких порочных связях незамеченная, произвела на свет троих детей, и духа святого в посредничестве никто не подозревал. Собственно, не вполне отвергнутая супруга до поры до времени и была для Инес гарантией безопасности.
После смерти принцессы Констансы, влюбленные, по одной из версий, тут же бросились под венец. Это предположение косвенно подтверждается и тем, что непосредственно перед коронацией покойной Инес никакой свадьбы не было. Разумеется, брак сохранялся в тайне, пока Альфонсо IV не решил подыскать для сына новую невесту. Тут ему и сообщили, чтоб не утруждался. Стране, однако, был нужен стратегический союз с могущественным владетельным домом, а не нищая девица, отягощенная родственниками со скандальной репутацией. Ну, дальше понятно…
Здесь из хулиганских побуждений позволю себе отступление от темы и выведу на сцену еще одно благородное семейство – Вальядарес. Злой рок висел над последними тремя поколениями девушек, имеющих с ним родственные связи: все они были обречены становиться любовницами португальских королей без всяких перспектив… кроме производства бастардов. Сначала Бранка Вальядарес родила ребенка от кратковременной связи с дедом нашего героя Динишем I; потом Инес де Кастро – дочь Альдонсы, младшей сестры Бранки с соответствующими последствиями влюбилась в дона Педру; и та же участь постигла дочь самой Инес – Беатрису. Король Фернанду I не испытывал к своей единокровной сестре братской привязанности. Это были чувства…несколько иного рода. От инцеста родилась дочь, что не помешало Беатрисе впоследствии благополучно выйти замуж за младшего брата кастильского короля. Дочь от законного брака Беатрисы – Элеонора, ставшая женой Фердинанда I Арагонского, через своего сына Хуана II является предком всех Габсбургов, включая ныне живущих.
Ну, сами понимаете: проклятие семьи Вальядарес я придумала на ходу – для красоты. Реальность гораздо прозаичнее. Традиция была в знатных семьях: подкладывать под монарха дочь, сестру или жену в надежде поиметь с величества лишний титул, замок, придворную синекуру или, на худой конец, земельный надел какой… Вместе с тем благородные идальго были весьма щепетильны в вопросах чести: внебрачная связь, из которой не удалось извлечь никакого профита, считалась позором.
Но вернемся к нашим… героям. Один из сыновей Инес и дона Педру, Жуан, стал претендентом на трон после смерти сводного брата Фернанду I, не оставившего законных сыновей, но дискредитировал себя убийством жены, и бежал в Кастилию. Впрочем, умер он таки в тюрьме, куда попал отнюдь не за убийство. Просто Хуан I Кастильский женился на единственной законной дочери Фернанду. Только дурак не попытался бы присоединить к своему королевству соседнее, и монарх поспешил избавиться от конкурента. Но португальцы созвали в Коимбре кортесы, и выбрали королем другого Жуана – сына Педру I и его последней фаворитки Терезы Лоуренс (как видите, возвышенная скорбь не смогла заставить безутешного вдовца вести монашеский образ жизни). Организованная Хуаном карательная экспедиция провалилась. Король с позором вернулся на родину, где вскоре с расстройства умер.
Дона Педру и донью Инес де Кастро иногда называют «португальскими Ромео и Джульеттой». Я бы на их месте обиделась. А на месте цензуры перечитала бы пьесу и насторожилась. Романтизация подросткового суицида, однако… как бы чего не вышло. Ромео и Джульетта заслужили разве что премию Дарвина, ибо генотип настолько беспомощный перед стрессом, не может украсить генофонд. Наши же герои жили дольше; трудности преодолевали, обходили или пережидали; гены сохранили и передали потомкам; умерли не в один день и не добровольно, что тоже свидетельствует в их пользу.
Странно, что Голливуд до сих пор не использовал этот вкусный сюжет. Единственный сравнительно свежий фильм – это «Мертвая королева», французская экранизация пьесы французского же драматурга Анри де Монтерлана. И это не любовная трагедия, а достаточно нудная психологическая драма, где престарелый король Ферранте (он же Альфонсу IV) всю дорогу использует несчастную девушку как бесплатного психотерапевта, и в конце отдает приказ о ее ликвидации. Что, в общем, разумно, ибо живой свидетель королевской слабости – это чревато…
Посмертная слава Инес де Кастро в Португалии не померкнет, кажется, никогда. Не так давно там торжественно отметили 650-летие со дня ее гибели. И никто, ни разу, ни добрым словом и никаким другим не вспомнил двоюродную сестру доньи Инес – Марию (дочь Бранки Вальядарес и Диниша I). А между тем судьба этой девушки была в десятки раз более унылой, трагичной и незавидной: она прожила всего восемнадцать лет, причем в монастыре, где оказалась только за то, что экстерьером не вышла.
Современная Коимбра за сходную плату (а если издалека, то есть удаленно – совсем даром) с удовольствием продемонстрирует всем желающим утес, где дон Педру в одиночестве проливал слезы по Инес; аббатство со смешным названием Алкобаса, где подозрительно хорошо сохранившиеся беломраморные саркофаги с прахом влюбленных до сих пор стоят по обе стороны от алтаря. И особняк злодейски убитой фаворитки, получивший в память о трагической любви название «Дворец слез»… с нетронутой временем обстановкой как бы XIV века.
Да, туристический бизнес, он такой. У него разных чудес полно во всех уголках мира… Доспехи Ричарда III; костел с интерьером из человеческих костей; булыжник, отполированный задницами тридцати поколений Шотландских королей; замок Синей Бороды. И еще замок, в котором родной племянник дона Педру, тоже Педру и тоже I, но Кастильский, восемь лет держал в заключении свою жену Бланку, но это уже другая история.
Разумеется, вся эта часть мирового культурного наследия воспевает вечную любовь с лебединой верностью и даже не сильно врет – просто немного недоговаривает. Заключительная сцена – триумф мертвой королевы. Но это конец не нашей сказки.