Так вот что имелось в виду под «вернуть контроль»? Правительство Терезы Мэй думает, как обеспечить импорт жизненно необходимых товаров в британские порты. Вероятно, будет возможность разрешить проход из французского Кале для европейских судов, перевозящих лекарства. Граждан Великобритании уже предупредили о предстоящих перебоях с поставками привычных продуктов. Очень может быть, что свежие фрукты и овощи станут роскошью.
Как только Британия выйдет в марте из Евросоюза, не имея на руках утвержденного соглашения, ее независимость сразу укрепится. За одну ночь. Это, определенно, будет тот самый брексит, которого добивалась партия Терезы Мэй – полный разрыв отношений с континентом. Принятие решений о закрытии и открытии портов и границ станет исключительной привилегией Вестминстерского дворца. Выражаясь языком сторонников брексита, Британия сбросит оковы.
Так это звучит в теории. Теперь же наступает очередь реальности вносить свои поправки. Морской проход Кале-Дувр – это наиболее важный для Британии торговый путь. Он функционирует при согласии Франции и взаимодействии с ней. Чиновники из правительства убеждены, что после брексита обмен товарами между Парижем и Лондоном сократится как минимум на 80 процентов. В результате большинство британских предприятий столкнется с перебоями поставок, а во Франции начнут портиться продукты, предназначенные для супермаркетов Великобритании. Вот и вся независимость.
Для премьер-министра подобные истории ужасов (а это только одна из многих) – единственный аргумент, которым она оправдывает невыгодную для Лондона сделку с лидерами стран ЕС. И это еще не все. Чем ближе брексит, тем более очевидным становится ущерб, который ожидает благосостояние и безопасность нации. Соглашение, которое подписала Мэй, может только отсрочить и на время замаскировать болезненные последствия происходящего. Глупо надеяться, что проблема решатся сами по себе, а пропасть между абстрактными понятиями о суверенитете и реальным положением дел в государстве исчезнет.
Можно понять тех, кто одобряет происходящее в парламенте и видит единственную проблему в особом режиме, который гарантирует открытую границу между Северной Ирландий и Республикой Ирландия на ближайшие пару лет. На самом деле, режим backstop – это лишь повод для дальнейших споров о суверенности. Вместо обсуждения жизненно важных проблем переговорщики от Британии и ЕС занимаются пространными дискуссиями о независимости. Соединенное Королевство, которое пытаются построить сторонники брексита, - это обессиленное, изолированное от всех государство, которое добилось права заниматься саморазрушением.
Как бы то ни было, парламентарии, кажется, не намерены принимать предложения премьер-министра. Представители Консервативной партии, которые будут до последнего поддерживать государственное самоубийство в виде брексита, цепляются за фантазии о «глобальной Британии». Лидер лейбористов Джереми Корбин выбрал политику бессмысленного противостояния всему. Пока английские националисты подозревают Брюссель в намерении подорвать демократию, мистер Корбин во всем видит заговор капитализма против рабочего класса. Большинство лейбористов посмеиваются над теориями своего председателя, но потом, вздыхая, все равно голосуют так, как того требует политика партии.
Судя по всему, большинство членов парламента все же против необдуманного брексита, который резко выдернет Британию из Евросоюза. Ради чего? Терезе Мэй пришлось пойти на слишком много компромиссов, и это убило первоначальную задумку о «брексите любой ценой». Наверняка сейчас большинство британцев проголосовали бы за норвежский сценарий отношений с ЕС. Но где те политики, которые смогли бы представлять эту точку зрения на политической арене?
Брексит уже нанес ни с чем не сравнимый ущерб имиджу Великобритании. Но теперь дела могут пойти еще хуже. В сегодняшнем парламенте не осталось ни друзей, ни союзников. Нет ничего более унизительного для государства, чем неспособность политиков договориться между собой.
Вот что происходит, когда парламентские демократии пытаются снять с себя ответственность. Референдумы подрывают политический плюрализм. Как говорила Маргарет Тэтчер, референдумы – это излюбленный инструмент демагогов и диктаторов. Так называемая воля народа превращает либеральную демократию в большевизм. В результате сейчас парламент просят об одобрении развода с Европой, хотя большинство парламентариев уверено, что это сделает страну беднее и слабее.
Ирония еще и в том, что Европейский суд справедливости может дать Великобритании шанс на спасение. Согласно Уставу Евросоюза, британское правительство может в одностороннем порядке аннулировать свою заявку на выход из ЕС. Судьи пока еще обдумывают свое окончательное решение по этому вопросу, но, вероятнее всего, они согласятся. И это – реальная возможность для премьер-министра вернуть контроль в свои руки.
Последним свершением Терезы Мэй на Даунинг Стрит (сложно предсказать, сколько еще она продержится на своем посту) может стать указ о подготовке к отмене брексита. Она могла бы попросить 27 стран ЕС переставить часы на 2016-й год – простой и очевидный выбор между изолированным суверенитетом и эпизодическими неудобствами, с которыми связано членство в ЕС.
Мэй надеялась, что ее запомнят как лидера, который провел страну через брексит и смог избежать раскола в Консервативной партии. Этот план уже окончательно и бесповоротно провалился. Но история будет к ней добрее, если она даст стране возможность подумать еще раз.