Эта история произошла в самом конце восьмидесятых годов, во время учебы в военной академии. Будучи курсантом, я активно занимался спортом, входил в состав сборной Ленинградского военного округа по офицерскому многоборью. Режим дня у спортсменов был более свободным, чем у остальных курсантов. Ежедневные увольнительные в город на тренировки, выезды на спортивные сборы и соревнования. Был у меня дружок в роте, тоже спортсмен. Постоянно ходили вместе в увольнения, бегали по ночам в самоволки. Однажды кто-то принес ему записку, что его двоюродный брат просит в воскресенье встретиться и поговорить, он отбывает наказание в колонии общего режима на окраине города. Ну, естественно, он взял меня с собой. Мне интересно, я таких заведений еще не видел. Оказалось «встретиться и поговорить», - это кричать через двойной забор с "запреткой" с насыпи щебня напротив технических помещений зоны. Тут находились десятки людей, родители родственники, друзья осужденных. Руководство колонии пустило на «самотек» это мероприятие, зеки залезали на крыши зданий и перекрикивались с посетителями. Кто-то пытался перекинуть пакеты с передачами, но почти все не долетали, заборы были высокие, расстояние очень большое. Друг попросил позвать родственника, он скоро появился на крыше и они начали перекрикиваться. Какая-то женщина попросила меня перекинуть сверток с едой, спортивная подготовка сказалась, я легко закинул его прямо на крышу к ногам ее родственника, метров сорок с лишним. Тут со всех сторон ко мне потянулись посетители, я перекидывал, пока рука не перестала слушаться от непривычной нагрузки. По запретке ходили караульные и собирали под свист посетителей и зеков не долетевшие узелки и свертки с передачами. Через два часа зеки разбежались, то ли построение, то ли облава. Мы поехали обратно в казарму. Оказалось, у родственника моего друга скоро день рождения и они договорились, что он принесет ему «передачу» в следующие выходные, но не в обычное время, а вечером, когда уже посетителей не будет, чтобы никто не «сдал». В следующее воскресенье мой друг неожиданно заболел «медвежьей болезнью», торчал в туалете постоянно. Попросил меня одного сходить и перекинуть родственнику передачу, он ее уже подготовил. Сверток килограмма на три, в нем еда на день рождения и водка, перелитая в пластмассовую бутылку, чтобы не разбилась. Я был не в восторге от такого мероприятия, но что делать, друг все-таки просит. В увольнение поехал в спортивном костюме и кроссовках, якобы на тренировку. От станции метро по уже знакомым тропинкам пришел к насыпи, вокруг никого нет. Свистнул условленным сигналом, вместо его родственника вылезли два каких-то зека, крикнули что они от него. Я удачно перекинул сверток с «передачей», собрался уходить, но с той стороны крикнули, что двоюродному брату надо передать ответный подарок, и бросили какой-то предмет, завернутый в тряпку. Я подобрал его и развязал, это был выкидной нож. Пошел обратно к метро, но меня ждал сюрприз, недалеко от насыпи меня встречала "засада", прапорщик с пистолетом Макарова наперевес и восемь бойцов-краснопогонников с автоматами Калашникова и двумя немецкими овчарками на поводках. Я сделал вид что споткнулся и незаметно сбросил нож в лужу, пришлось промочить ноги. Оценив ситуацию, убегать не решился, хотя был уверен, что стрелять никто не будет по гражданскому человеку на неохраняемой территории города, но от немецких овчарок удрать шансов не было никаких. С эскортом из девяти человек и двух собак меня проводили на территорию колонии. Там меня встретил заместитель «хозяина» по воспитательной работе, долго промывал мне мозги, что я спаиваю заключенных, а потом они совершают бунты и преступления внутри колонии. Меня обыскали, ничего не нашли, документов тоже не было. Я тянул время, но отпускать по-хорошему меня не собирались. Хотели вызвать милицию, но этого я не мог допустить, был бы скандал на весь гарнизон, пришлось признаться, что я курсант, только фамилию соврал. Кому передавал водку не сказал, молчал упорно. Куда дел нож тоже не говорил, мол, никакого ножа не было. И откуда они узнали про нож, наверняка кто-то из зеков и настучал. Даже шантажировал их тем, что если вызовут милицию или гарнизонную комендатуру, скажу что меня избивали, как раз были пару хороших синяков после тренировок. Это сработало, вызвали сразу дежурного по академии, обошлось без комендатуры и скандала на весь гарнизон. Я думал меня прикроют в роте и я смогу выкрутиться с чужой фамилией, мол учился здесь раньше, но дежурный уже знал кто я такой, в роте меня не смогли прикрыть и доложили по команде что из увольнения я не вернулся. Дежурный по академии привез меня в казарму уже в час ночи, встречали все офицеры роты и начальник факультета. Допросили обо всем, друга я не сдал конечно, немного приврал, но выкрутиться в такой ситуации было невозможно. Мне объявили семь суток гауптвахты, максимальный срок, который мог дать начальник факультета. После отбытия наказания на построении роты выступил замполит академии. Гневная речь о паршивой овце, проникшей в элитное чистокровное стадо. Что меня надо незамедлительно исключить из комсомола и отчислить из рядов академии. Я стоял перед строем уже мысленно прощаясь с учебой. Замполит вошел в раж, спросил меня, могу ли я что-то сказать в свое оправдание. Естественно, я пробубнил что совершил недостойный поступок, но хочу все исправить и остаться учиться в академии. Тогда он, уверенный в результате своей гениальной воспитательной речи сказал, что если хоть один курсант скажет что я достоин продолжать учебу, то не будет меня отчислять, потому что в данный момент он остался врио начальника академии и моя судьба решается только его подписью. После этого победно посмотрел на роту. Все курсанты стояли в строю и молчали. Я с надеждой посмотрел на своего друга, но он опустил глаза и тоже молчал. Вдруг из середины строя раздался чей-то голос:
- «Я за то, чтобы он остался учиться!»
У замполита глаза из орбит вылезли:
- «Кто сказал, выйти из строя!»
Вышел курсант, даже не из моего взвода, я его толком и не знал, так, пару раз показал в спортивной комнате как правильно работать со штангой, да один раз отогнал от него старшекурсников, которые пытались издеваться над младшим щуплым пареньком. Замполит «переварил» увиденное, и спросил его:
- «И ты готов взять его на поруки? Если он еще раз хоть одно взыскание получит - отчислю обоих!»
Вдруг, начали выходить из строя курсанты из моего отделения и еще несколько человек из других взводов, рапортуя:
- «Я готов взять на поруки!»
Замполит увидев, что его гениальный спектакль по поддержанию дисциплины не прошел, махнул рукой, сказал начальнику курса разбираться самим и ушел. Затем была череда смен руководства академии, поменялся весь штат, от начальника до заместителей, все это было одновременно с развалом Советского Союза. Меня с моим «залетом» в этой суматохе забыли, я остался учиться и получил лейтенантские погоны. В тот день вышли из строя в мою защиту человек десять, но друга среди них не было. Вернее бывшего друга. А еще точнее он им никогда и не был.
Уважаемый читатель, если публикация понравилась - поставьте "лайк". Спасибо! Подписывайтесь на канал.