В Жулебино старшеклассник пришёл в школу с ножом. Эксперты связывают психический срыв ребенка с усиленной подготовкой к экзаменам.
За последний год в России участились случаи агрессии школьников по отношению к другим ученикам и учителям. 6 декабря очередной инцидент произошел в московской школе №1359 в Жулебино. 16-летний Даниил пришел в школу с ножом. Охрана и дежурные сразу заметили торчащее из-под одежды холодное оружие. Парню дали пройти в раздевалку, где и закрыли. Детей в это время эвакуировали. Тем не менее, Даниилу удалась выбраться. Вначале он угрожал учителям, а потом стал говорить, что убьёт себя. После этого заперся в одном из кабинетов и ни кого к себе не подпускал. Поведение ребенка показывало признаки психического расстройства. Он отказался разговаривать даже с собственной матерью. Но согласился сдаться после общения с дедом. Сейчас с ним работают профильные врачи.
Что происходит в последнее время с российскими школьниками? Чем обусловлен этот массовый психоз? Свое мнение на этот счет в эфире радиостанции «Говорит Москва» высказал исполнительный директор Московского Центра образования школьников имени М.В.Ломоносова Константин Гусов.
На мой взгляд, у проблемы два аспекта: с одной стороны стресс у школьников и у родителей. Он действительно нарастает и он неизбежен. Почему? Потому что требования ЕГЭ усложняются, с каждым годом сдавать его и обойти заложенные в нем основы безопасности все труднее.
Но, с другой стороны, сложилась обстановка некой кампанейщины среди государственных чиновников, внедряющих ЕГЭ, в части того, кто сильнее прижмет. Вся их деятельность пропитана духом внедренчества, который, на самом деле, приводит к прессингу несчастных школьников. И этот дух порождает нежелательный стресс у школьников и их родителей.
Также хотелось бы отметить, что с точки зрения содержания школьная программа у нас сегодня не сбалансирована. Это надо признать. У нас очень высок уровень сложности преподаваемых материалов.
Вот я, например, у себя в Центре преподаю обществознание. Очень часто встречаются материалы, которые должны знать и осваивать студенты первых курсов ВУЗов. В итоге школьники сталкиваются с возросшим и усложнившимся потоком информации и перестают воспринимать даже простые вещи, которые могли бы усвоить, будь этот курс более сбалансированным. Это что касается содержания. Тут, действительно, надо включать экспертное сообщество.
Если брать советское образование, то в чем был его феномен? Была Академия педагогических наук, которая взяла учебники, написанные классиками еще XIX века. К примеру, учебник по химии, разработанный еще Дмитрием Менделеевым. Взяли, немного адаптировали и стали учить детей. И эти простые базовые вещи, системно между собой организованные, давали прекрасные плоды. Ребенок, зная, может быть, не так много, имел прочную систему знаний, на которой мог дальше строить свое дальнейшее образование.
Экспертное сообщество сегодня привлекается государством в этаком выборочном варианте, и механизмы его формирования непонятны. И есть огромное экспертное сообщество, которое к этому процессу не допущено. И эту систему надо конечно менять: расширять экспертную дискуссию, расширять круг допущенных к этой дискуссии педагогов, ученых и т.д.
Теперь что касается процесса внедрения требований ЕГЭ.
Возьмем пример из реальной практики нашего Центра. Мы работаем в рамках дополнительного образования и занимаемся именно подготовкой к ЕГЭ. Этим летом, готовясь к новому учебному году, мы собирали педсоветы по предметам. Это наша постоянная практика: мы собираем учителей по специальности и обсуждаем, какие изменения планируются в ЕГЭ, и, соответственно, какие изменения планируются в процессе подготовки детей. И вот педагоги по русскому языку сообщают, что, согласно новым требованиям, собираются сделать обязательную устную часть. Вроде бы. Также изменили полностью требования к нескольким компонентам экзамена: к сочинению и еще к нескольким вопросам. И тоже - вроде бы.
И только где-то в конце октября все эти изменения были наконец-то утверждены, вышли демонстрационные материалы, по которым можно судить, что же будет на экзамене. То есть, получается, даже сами учителя, – а у нас работают блестящие специалисты, эксперты ЕГЭ, кандидаты филологических наук – до недавних пор не знали этого. Вот эта обстановка непрозрачности, какой-то завесы таинственности на пустом месте – она очень нервирует даже экспертное сообщество опытных педагогов, не говоря уже о самих школьниках и родителях.
Конечно, в таких условиях дети испытывают огромное давление. Им внушают, что от итогов экзаменов зависит их дальнейшая судьба и что неудача будет стоить им очень дорого. И вместе с тем, ребенок не видит поддержки, а чувствует, что государственная машина пытается его напугать, обмануть, заманить в ловушку. Но подросток есть подросток: проснувшуюся в нём агрессию он направляет не на далекую от него чиновничью машину, а на тех, кто рядом – на учителей и одноклассников. Эту ситуацию необходимо срочно менять, чтобы снять этот стресс и остановить нарастающий психоз юных неокрепших сограждан.