Инструктор профессионального обучения Эмма Эдуардовна уже намеревалась собираться домой. Большинство учениц сдали зачет и покинули класс. Оставались лишь две копуши, которые долго возились с удалением кутикулы. Вдруг открылась дверь и на пороге возникла Маша Абакумова, лихорадочно-возбужденная, и очень пожилая женщина с пустым помойным ведром, недоуменно озиравшаяся.
– Эмма Эдуардовна, я нашла модель на маникюр! – рапортовала Маша.
– Лучше поздно, чем никогда, - ответствовала Эмма, – ведро в класс не вносить!
С трудом отняв у бабули ведро, Маша усадила ее за маникюрный столик. Засуетилась, запорхала по кабинету, набирая воду в мисочку и собирая набор необходимых расходников: полотенце, апельсиновые палочки, ватные диски и тому подобную ерунду. Тем временем две ученицы сдали зачет и Маша с бабулей остались в аудитории одни, не считая мастачки Эммы. А та устроилась поудобнее, чтобы ничего не упустить.
– Абакумова, как зовут твою модель? Маникюр с лаком или нет?
– Ой, а как вас зовут? – поинтересовалась Маша.
– Баба Валя, доченька.
– Баба Валя, Эмма Эдуардовна, –- сообщила Маша.
– Это у тебя дома может быть баба Валя, баба Маня, кто угодно. Ты работник салона! Будь добра обращаться к клиентке уважительно, без фамильярностей, - менторским тоном заметила Эмма, постукивая по столу флакончиком лака для ногтей.
– Ой, простите, Эмма Эдуардовна! – закивала Маша и снова обратилась к бабе Вале, - А как вас зовут? Имя и отчество? Ногти лаком красить будем?
– Валентина Ивановна, - испуганно отвечала бабуля, косясь на преподавателя, - Не красьте мне ногти, пожалуйста.
– Ее зовут Валентина Ивановна, маникюр без лака, – рапортовала Маша.
– Неправильный ответ. Правильно сказать: «Сегодня у меня в качестве модели на маникюр очаровательная Валентина Ивановна. Рекомендую», - продолжала мастачка Эмма под стук флакона.
– Да не надо, я привыкла по-простому, - выступила в защиту Маши Валентина Ивановна.
– Совершенно не согласна с вами, - возразила Эмма, неожиданно сменив тон. В нем даже послышались душевные нотки, – Слышали вы поговорку: «Простота хуже воровства»? Упрощать можно не все! Если женщина упрощает свой внешний вид, она опускается, ею пренебрегают. Это, в конце концов, недостойно. Я вижу в вас не бабу Валю, как вы себя называете, а зрелую даму Валентину Ивановну. Кем вы работали до пенсии?
– Бухгалтером.
– Какие костюмы у вас были для работы? И где вы их покупали? – с интересом спросила Эмма.
И Валентина Ивановна начала рассказывать о том, как трудно было купить достойную одежду. В каком ателье она шила костюм, как ночами мастерила юбку с соседкой. В какой-то момент Маша так заслушалась, что забыла о маникюре.
– Абакумова, не жалеешь мое время, пожалей хоть Валентины Ивановны, – не меняя дружелюбного тона, заметила Эмма, - До ночи будешь работать?
И Маша склонилась к рукам клиентки. Она и не подозревала, что можно так разговорить эту старушку. У нее оказалась замечательная улыбка, светлые голубые глаза и красивые брови. Эмма даже уговорила ее нанести сиреневый лак. Когда маникюр был закончен, баба Валя исчезла. На ее месте сидела английская леди. Маша проводила ее до крыльца и любовалась, как она перекинула через руку свое ведро и несла его, как корзину. Семенящая походка сменилась неспешным плавным шагом.
– Что, хороша? – подошла сзади Эмма.
Маша покивала головой, не в силах выразить эмоции.
– Вот это наша работа, а не ногти. – улыбнулась мастачка Эмма, - А зачет ты, кстати, не сдала. Но не из-за маникюра. Модель твоя руки не помыла.
Маша обернулась, но Эмма уже удалялась по коридору. И, кажется, на ее устах затаилась хитрая улыбка. «Ну и что, что не сдала! – подумала Маша, - Зато сегодня я узнала, как оставаться женщиной». И побежала к подруге Ленке, подпрыгивая на бегу, напевая, боясь расплескать охватившую ее радость от полученного урока.
-