Глобальная система сдержек и противовесов все чаще дает сбои. Многосторонние саммиты оказываются бессильными перед новыми политическими и экономическими вызовами.
Одна за другой встречи в верхах не могут даже принять итоговые коммюнике из-за жестких разногласий между странами. Так, фактически провалился недавний саммит АТЭС в Папуа-Новой Гвинее. Противоречия раздирают даже США и их ближайших союзников по G7. Последняя встреча ведущих индустриальных держав закончилась безрезультатно.
Международные организации на глазах теряют свой авторитет и возможности влиять на глобальные процессы. Их решения (того же Совбеза ООН) практически не выполняются, либо изначально блокируются. Всемирная торговая организация (ВТО) по причине недостатка полномочий не реагирует на торговые войны и односторонние санкции. В этих условиях аргентинский саммит G20 закончился относительно успешно. Коммюнике, хотя и «округлое», по словам Владимира Путина, было опубликовано. Решились реформировать ВТО, а Дональд Трамп и Си Цзиньпин объявили тайм-аут в двусторонней торговой войне. Но уже через несколько дней американский президент фактически дезавуировал эту договоренность.
Битва титанов
«Большая двадцатка», объединяющая страны с самым большим ВВП, включая и Россию (всего 85% от мирового показателя), функционирует еще с 1990-х годов, но вначале – на уровне министров финансов и глав ЦБ. Главы государств и правительств стали ежегодно собираться после начала мирового финансового кризиса. Впервые такая встреча состоялась по инициативе Барака Обамы в октябре 2008 года в Вашингтоне.
В последнее время саммиты G20 результативностью не отличаются. На полях «двадцаток» что-то достигается лишь на тех или иных двусторонних переговорах. На 13-ом саммите в Буэнос-Айресе особое внимание привлекла встреча Дональда Трампа и Си Цзинпина. Лидеры США и Китая договорились о приостановке на 90 дней (начиная с 1 января 2019 года) новых ударов в двусторонней торговой войне.
Хроника боевых действий, начатых Америкой, впечатляет. Такого развития событий давно не было. В марте этого года Вашингтон вводит импортные пошлины на китайскую сталь (25%) и алюминий (10%). Те же меры направлены и против России. С 1 июня настала очередь и американских союзников из ЕС.
Удар был не очень сильный. Себестоимость металлопроизводства и в Китае, и в России по сравнению с европейской достаточно низка, чтобы продолжать поставки.
Тогда летом Вашингтон поочередно взвинчивает пошлины на обширный перечень китайских товаров, импортируемых в США. Сначала на 25% – на общую сумму в $60 млрд, а затем на 10% – на $200 млрд. Общий объем более чем значительный – более половины всего экспорта Поднебесной за океан.
Пекин ответил зеркально – увеличив ставки пошлин на товары общей суммой в $60 млрд, что является также почти половиной американского экспорта в Китай.
В 2017 году торговый дисбаланс в пользу Китая превышал $388 млрд. А так как экономика Поднебесной в большей мере, чем американская, настроена на экспорт, в том числе в те же США, то ограничительные меры Трампа болезненнее для китайской, а не американской экономики, хотя они бумерангом бьют и по инициаторам торговой войны.
По оценке Всемирного банка, в этом году темпы роста ВВП в Китае уже упали на 0,2%. Общие мировые финансовые потери – $500 млрд, значительная доля из которых приходится именно на Китай.
Так что тактика давления на торговых партнеров пока приносит Трампу неплохие дивиденды. Тем более, он угрожал китайскому руководству 10% пошлины повысить до 25%.
Неслучайно все большее количество инвестиционных и консалтинговых компаний ставят на Америку, а не на Китай. Так, Алексей Потапов, директор инвестиционного департамента UFG Wealt Management, на недавнем семинаре по недвижимости и активам Люксембурга представил график экономической активности в США и Китае. Кривая индексов Китая явно стремится к нулю, а США – вверх. То есть в торговой войне побеждает Дональд Трамп. Но «молниеносных» кампаний в такого рода схватках не бывает. Эксперты прогнозируют, что Поднебесная, загнанная в угол, может пойти на ряд крайних мер: существенно ослабить юань для поддержки экспорта и более интенсивно стимулировать спрос на очень емком внутреннем рынке, а также по возможности переориентировать часть экспортных потоков на другие страны, включая Россию.
Поэтому не удивительно, что в Буэнос-Айресе Дональд Трамп все же пошел на переговоры с Си Цзиньпином, предложив ему 90-дневные переговоры (до 1 апреля 2019 года). Для достижения договоренности о приостановке торговых схваток США обещают не поднимать до 25% пошлины на китайские товары, а Китай – больше закупать американской продукции, прежде всего энергетической и аграрной.
Остальные страны приветствовали итоги этой встречи – торговые войны никому не нужны. Но буквально через несколько дней – 5 декабря – Дональд Трамп вылил ушат холодной воды: в своем Twitter он отметил, что ему нужен «реальный» договор с Китаем, в противном случае он прервет переговоры.
Таким образом, аргентинская «двадцатка» может в конечном счете закончиться ничем и в сфере важнейших двусторонних связей.
Реформа ВТО по-японски
Один из немногих положительных итогов последнего саммита G20 – раздел коммюнике о необходимости реформирования ВТО. Конкретное обсуждение намечено на японский саммит в июне будущего года. Шаг, безусловно, в нужном направлении. «Финансовая газета» уже обращалась к кризису этой международной организации (№44 от 26 ноября). Фактически она буксует на одном месте, оказавшись не готовой к новым политическим и экономическим вызовам. В Женеве, где находится штаб-квартира ВТО, не берутся разбирать правомочность введения санкций и увеличения импортных пошлин сразу на тысячи товарных позиций (как в случае с Китаем). Ограничительные меры такого масштаба и направленности, которые применили западные страны к России, в нормах ВТО не отражены.
Резко повышать таможенные барьеры по правилам ВТО можно, но только при соблюдении ряда подробно прописанных условий. Например, увеличивать ставки вплоть до запретительных показателей разрешено, если внутренний рынок переполнен импортными товарами, что приводит к вытеснению отечественной продукции. Предусмотрены также антидемпинговые тарифы. Но в любом случае эти заградительные меры необходимо согласовывать с ВТО и устанавливать их на относительно короткие сроки, а не бессрочно, как это делают США. Есть проблемы и с процедурами разбора торговых споров. Арбитражные функции ВТО практически утрачены.
Среди других противоречий, раздирающих международный торговый клуб, – разные предпочтения развитых и развивающихся стран. Первые, особенно США, заинтересованы прежде всего в усилении защиты интеллектуальной собственности (именно «в пиратстве» Вашингтон в особенности обвиняет Пекин) и закрытии своих рынков от товаров и услуг конкурентов. При этом США и другие члены G7 пытаются добиться превосходства в ВТО удобных им положений. Развивающиеся страны добиваются открытия рынков, особенно аграрных, а также рабочей силы. Правда, пока безуспешно – Дохийский раунд, посвященных этим вопросам длится без особых успехов уже 18 лет.
На каких принципах будет реформироваться ВТО и будет ли вообще – сегодня не ясно. Слишком различны позиции ведущих игроков. Но оптимизм внушает сам факт договоренности в рамках G20 начать наконец этот процесс. И то, что он стартует в Осаке, внушает дополнительные надежды. Японское правительство занимает более компромиссные позиции, чем американское. К тому же контакты между российским и японским лидерами Владимиром Путиным и Синдзо Абэ становятся все более плодотворными. Компромисс по мирному договору с Японией наверняка усилит позиции России, которая в рамках реформы ВТО добивается заметного усиления арбитражных функций торговой организации.