Ставки Китая и его уязвимость в странах региона Южной Азии значительно выросли. США должны этим воспользоваться. Прошло ровно десять лет прошло с начала трехдневного нападения пакистанских террористов в Мумбаи, которое является аналогом для Индии событий 11 сентября в Соединенных Штатах. Во время и после нападения официальные лица США играли центральную роль в усилиях по урегулированию кризиса, которые предотвратили более крупный конфликт между Индией и Пакистаном. Сегодня неясно, смогут ли Соединенные Штаты играть эту же роль благодаря снижению своего потенциала по урегулированию кризисов в Южной Азии. Но по мере ухудшения американо-пакистанских отношений китайское влияние в Пакистане растет, равно как и экономические и геостратегические ставки Пекина в поддержании стабильности в регионе. Сегодня действия США и Китая крайне необходимы с тем, чтобы вывести регион из ядерной пропасти, и поэтому лидеры США должны адаптироваться к изменившимся обстоятельствам, работая с китайскими и другими партнерами над формированием механизмов совместного управления.
Исторически Соединенные Штаты были единственным крупным кризисным менеджером в Южной Азии. Особенно после того, как Индия и Пакистан провели испытания ядерного оружия в 1998 году, Соединенные Штаты приняли практический подход, оказав давление на обе стороны с целью деэскалации возможного конфликта. Интересы и участие Китая исторически были гораздо более ограниченными. Тем не менее, в главе книги, опубликованной центром Стимсона в начале этого года, наглядно показано, что роль Китая в качестве антикризисного менеджера в Южной Азии постепенно растет. В отличие от подхода США, роль Китая ограничивалась тихой, закулисной дипломатией. Например, дипломатические инициативы Китая по содействию деэскалации в ходе Каргильской войны 1999 года и кризиса 2001-2002 годов «Твин Пикс» были в основном направлены на Пакистан. Но к 2008 году, когда террористы нанесли удар по Мумбаи, Китай начал играть роль третьей стороны, больше похожую на роль «великодержавного брокера». Тогда Китай занялся публичной двусторонней «челночной дипломатией» как с Индией, так и с Пакистаном, направляя высокопоставленных политических и военных чиновников в Нью-Дели и Исламабад, а также привозя своих индийских и пакистанских коллег в Пекин. С тех пор наращивание ядерных и обычных вооружений в регионе привело к повышению потенциальных издержек эскалации. Вероятность будущего индийско-пакистанского кризиса остается высокой, и все это происходит на фоне усиленного обстрела через линию контроля, роста запасов расщепляющегося материала, разработки новых стратегических доктрин и развития систем доставки ядерного оружия. Между тем, рычаги влияния США в Пакистане находятся в упадке, и готовность администрации Трампа играть традиционную роль кризисного менеджера третьей стороны в будущем противостоянии Индии и Пакистана неопределенна.
Значительные стимулы Китая к обеспечению стабильности в отношениях между Индией и Пакистаном подкрепляются его нынешними и планируемыми инвестициями в регион в рамках инициативы «Один пояс — один путь» (BRI). Флагманом BRI является китайско-пакистанский экономический коридор, предоставляющий инвестиции в размере более 50 миллиардов долларов. Кроме того, число китайских граждан, живущих в Пакистане для работы над этим мегапроектом, быстро растет: от оценок 2007 года в 5000 человек, до оценок 2017 года в 30 000 человек, до прогноза 2023 года в 500 000 человек только для жителей порта Гвадар. Эта китайская диаспора представляет новый риск для эскалации вероятного конфликта, если Индия предпримет ответные действия против Пакистана за нападение, подобное в Мумбаи, которое непреднамеренно привело бы к гибели китайских граждан или уничтожению китайских инвестиций в Пакистане. Аналитики расходятся во мнениях о том, какие именно обстоятельства могут превратить Пекин в сторонника Исламабада, а не в стороннего кризис-менеджера, но, по крайней мере, некоторые видят в этом возможность.
Помимо ставок и рисков в самом Пакистане, Китай все больше инвестирует экономический и политический капитал в других странах по всей Южной Азии и в регионе Индийского океана. Издержки индийско-пакистанского кризиса, выходящего из-под контроля, будут длительными и широкомасштабными, что, безусловно, нанесет ущерб китайским экономическим и геостратегическим планам для региона. Интересам США в предотвращении появления грибовидных облаков над субконтинентом хорошо может служить участие в двустороннем диалоге по планированию того, каким образом Китай может быть полезен в управлении кризисами в будущем. Истощенное состояние американо-пакистанских отношений указывает на то, что Соединенным Штатам понадобится Китай, чтобы помочь Пакистану сесть за стол переговоров по вопросу деэскалации вероятного конфликта с Индией. Растущая экономическая и геополитическая конкуренция Индии и Китая в малых государствах наряду с секьюритизацией региона Индийского океана осложнит любые китайские усилия по посредничеству третьей стороны. Поэтому будущий индийско-пакистанский кризис, вероятно, потребует участия как США, так и Китая для предотвращения его эскалации. Подготовка к этому многопользовательскому сценарию антикризисного управления требует новых исследований и творческой политики, которые могли бы дать полезные уроки и иметь интересные последствия для ядерного кризиса, разворачивающегося на Корейском полуострове сегодня.