Распространение военных беспилотных летательных аппаратов во всем мире ускоряется тревожными темпами из-за готовности некоторых государств, таких как Китай, широко их экспортировать. Уже восемнадцать стран имеют на вооружении беспилотные летательные аппараты, причем еще более десятка стремятся приобрести их для применения в военных целях. Однако немногие из этих государств могут использовать как Соединенные Штаты беспилотные летательные аппараты (БПЛА) с глобальным охватом. Так, например, американский БПЛА RQ-4A Global Hawk может осуществлять полеты над Украиной или Афганистаном и при этом быть контролируемым с расстояния более 7000 миль. БПЛА большинства других стран применимы только к их собственным более ограниченным потребностям в области безопасности, таким как борьба с повстанцами в спорных регионах Индии или проведение пограничного наблюдения в Иордании.
Широкое распространение военных беспилотных летательных аппаратов или дронов (также известных как дистанционно пилотируемые самолеты — ДПА) является важной проблемой международной безопасности по нескольким причинам. Главной из них является то, что многие страны покупают вооруженные беспилотники у экспортеров, которые мало заботятся о том, как покупатели используют их. Когда Соединенные Штаты продают оружейную систему партнеру или союзнику, они требуют от покупателя соблюдать не только международное право, но и дополнительные ограничения. При этом у Соединенных Штатов есть рычаги воздействия, поскольку они могут перекрыть поставки запасных частей и боеприпасов. Когда же Китай продает оружие, он не устанавливает таких ограничений. В результате покупатель может использовать оружейную систему, не заботясь о международных законах и правилах. Это повышает вероятность того, что страны будут использовать вооруженные беспилотные летательные аппараты таким образом, чтобы способствовать нестабильности в регионах.
Распространение дронов на данном этапе остановить невозможно. Однако, как считают американские эксперты, этим процессом можно управлять таким образом, чтобы он был менее дестабилизирующим и способствовал более строгому соблюдению международного права. Увеличение экспорта американских беспилотных летательных аппаратов могло бы стать частью решения проблемы, но оно в настоящее время трудно выполнимо, учитывая обязательства Вашингтона в рамках режима контроля за ракетными технологиями (РКРТ). Ответ состоит в том, чтобы переосмыслить РКРТ — режим, предназначенный для контроля за распространением крылатых и баллистических ракет, который якобы управляет экспортом беспилотных летательных аппаратов, хотя до сих пор не смог предотвратить их распространение.
Соглашение, практически, потеряно. РКРТ был основан в 1987 году для предотвращения распространения систем доставки оружия массового уничтожения с дальностью действия более 300 километров (км) и грузоподъемностью более 500 килограммов (кг). Ракеты с такими возможностями были отнесены к I категории систем. Экспорт систем категории I государствами-членами РКРТ был обусловлен только «сильной презумпцией отказа», что означает, что страны должны были лицензировать их экспорт лишь в редких случаях. РКРТ в настоящее время насчитывает 35 членов, включая Соединенные Штаты и Россию, но не Китай. Членство и соблюдение положений соглашения являются добровольными.
Дроны отличаются от ракет в важных отношениях, в то время как РКРТ свалил их в начале 1990-х годов в одну «кучу» с крылатыми ракетами, потому что они дистанционно пилотируются, путешествуют на большие расстояния и теоретически могут нести оружие массового уничтожения. Со временем технологические разработки позволили БПЛА стать более универсальными в своем военном применении, что и явилось сильным мотивирующим фактором для того, чтобы остановить их распространение. Это, к сожалению, означает, что члены РКРТ не могут продавать БПЛА за границу, в то время как страны, не являющиеся членами этой организации, такие, например, как Китай и Израиль, могут экспортировать БПЛА, независимо от полезной нагрузки и дальности полета, многим клиентам. В случае Китая, к этим клиентам относятся Египет, Иордания и другие государства, которые являются союзниками или партнерами Соединенных Штатов. Возможности платформ БПЛА, продаваемых странами, которые не являются членами РКРТ, часто не ясны американским специалистам, хотя сами экспортеры утверждают, что все они попадают под пределы категории I.
Некоторые из недостатков, порождающих эту ситуацию, заложены в самом РКРТ. Например, применительно к беспилотным летательным аппаратам рекомендации по дальности и полезной нагрузке, встроенные в РКРТ, кажутся произвольными. К категории I относятся «ракетные системы ... и системы беспилотных летательных аппаратов», превышающие пределы в 300 км и 500 кг. Но эти пределы не обозначают сколько-нибудь значимого разрыва в возможностях БПЛА. Кроме того, пилотируемые воздушные суда освобождаются от ограничений РКРТ. Так и должно быть, так как ракеты и самолеты имеют разные характеристики. Но это означает, что США могут, например, экспортировать истребитель F-15, имеющий дальность полета более 2000 км и максимальную полезную нагрузку почти 13,400 кг, а запретить экспорт БПЛА MQ-9 Riper, который медленнее летает, его легче сбить, и он может нести груз размером в одну десятую того, что может нести F-15. Конечно, можно утверждать, что БПЛА должны считаться ракетами, потому что на них можно загрузить оружие массового уничтожения и использовать их как своего рода крылатые ракеты. Но военные специалисты могли бы использовать для выполнения той же задачи существующие истребители, которые не регулируются положениями РКРТ. На самом деле, самолеты гораздо больше похожи на дроны, чем ракеты, поскольку они многоразовые и пилотируются, а не запрограммированы. Из-за этой «сильной презумпции отказа» Соединенные Штаты не могут продавать вооруженные беспилотные летательные аппараты многим своим союзникам и партнерам, таким как Иордания.
Варианты реформы. Доверие к РКРТ в целом подорвано, и его реформа необходима. С американской точки зрения, если США могли бы экспортировать беспилотники по правилам больше похожими на те, которые регулируют экспорт истребителей, то они могли бы убедиться и в том, что страны используют свои беспилотники более ответственно, чем в случае приобретения беспилотников из других источников. Экспорт американских беспилотных летательных аппаратов также может укрепить потенциал союзников и партнеров США, которые, как правило, предпочитают покупать американские системы вооружений. Закон о контроле за экспортом оружия требует от правительств, получающих оружие из Соединенных Штатов, применять любое оружие только в целях законной самообороны и в соответствии с международным правом. Кроме того, уменьшение доли на рынке стран, не являющихся членами РКРТ, уменьшит их способность использовать доходы от беспилотных летательных аппаратов для будущего развития военных технологий. Кроме того, союзные войска, использующие американские БПЛА вместо китайских или израильских платформ, будут иметь большую совместимость с американскими военными системами. Оперативная совместимость позволяет создавать коалиции, сокращать военные расходы Североатлантического союза и повышать общую эффективность военного потенциала. Хотя и нет четких решений того, как надо продвигаться вперед, с тем, чтобы помочь в достижении этих целей, членам РКРТ необходимо переосмыслить некоторые его положения. Этот режим действует на основе консенсуса, что затрудняет достижение существенных изменений. Россия, например, хорошо осведомлена о том, как РКРТ сдерживает экспорт американских БПЛА, и может попытаться заблокировать любые изменения или угрожать нарушить режим, экспортируя больше ракет категории I. Несмотря на эти проблемы, было бы целесообразно продолжить обсуждение вопроса об изменении правил режима. Одним из вариантов было бы изменение РКРТ таким образом, чтобы поместить дроны в ту же категорию, что и самолеты, которые не регулируются режимом. Это было бы разумным решением, поскольку БПЛА больше похожи на самолеты, чем на крылатые или баллистические ракеты. Второй вариант мог бы предусматривать более широкий переход от исключительной опоры на ограничения в 300 км и 500 кг. Например, добавление ограничения скорости к определению системы категории I может отличить ракеты от БПЛА, поскольку ракеты движутся намного быстрее. Такой сдвиг может быть более приемлемым, чем первый вариант. Но БПЛА будут эволюционировать со временем, и могут стать значительно быстрее.
Если изменения в самом РКРТ невозможны, то у государств есть другие варианты. Например, Соединенные Штаты могут оставаться членом РКРТ, но просто игнорировать руководящие принципы режима в отношении БПЛА и относиться к дронам как к самолетам. В 2016 году Соединенные Штаты и 53 другие страны уже подписали Совместную декларацию об ответственном экспорте и использовании БПЛА. Если бы Вашингтон также подтвердил свою приверженность предотвращению распространения ракет большой дальности, то теоретически этот шаг позволил бы РКРТ сохранить доверие к предотвращению распространения баллистических и крылатых ракет. Однако такой односторонний шаг Соединенных Штатов может побудить членов РКРТ, таких как Россия и другие страны, увеличить экспорт ракет. Режим успешно замедлил распространение баллистических ракет большой дальности и в меньшей степени крылатых ракет. Этот эффект может значительно снизиться.
Наконец, нынешние члены РКРТ и другие заинтересованные государства могли бы заключить новое соглашение по контролю над вооружениями, ориентированное конкретно на распространение беспилотных летательных аппаратов, при этом освободив дроны от РКРТ. Но в нынешней международной политической обстановке трудно заключить новое соглашение. Простого ответа нет, но члены РКРТ должны рассмотреть различные варианты. Повернуть время вспять, когда в немногих странах были военные беспилотники, будет невозможно. Однако правительства могут управлять их распространением менее дестабилизирующим образом при меньшем числе нарушений международного права. Более здравый подход, рассматривающий дроны больше как самолеты, чем ракеты, вероятно, является ключевой частью ответа.