В 50-60-е годы XIX века в авторитетных журналах "Современник", "Искра" и во многих других выходят сатирические произведения под авторством Козьмы Пруткова. Великолепная мистификация "отцов" этого персонажа снискала широкую любовь публики. По популярности Козьма Прутков значительно обогнал своих создателей.
За личиной Козьмы Пруткова прятались Алексей Толстой и его двоюродные братья Жемчужниковы: Владимир, Алексей и Александр.
Летние вечера 1851 года Толстой и братья Жемчужниковы коротали в имении, находящемся в деревне Павловка. Каждый из присутствующих мог похвастаться острым умом и недюжинным чувством юмора. Часами представители российской интеллигенции обсуждали и высмеивали знакомых, современные нравы.
Обладая сходными талантами, писатели специализировались в разных сферах. Толстой тяготел к эпистолярному жанру, Александр писал басни, Алексей создавал сатирические пьесы для домашнего театра, Владимир был не плохим пародистом.
В домашней и приятельской обстановке начали рождаться первые произведения. В начале появилась басня "Незабудка и запятки", за ней последовали другие не менее злободневные рассказы и басни.
Результат собственной деятельности понравился авторам. В их небольшом кружке несколько раз, при создании басен, поднималась шутка, что их труд ничем не уступает обласканным басням Крылова. Это сравнение и надоумило публиковаться под единым псевдонимом. Так появился на свет собирательный и пародийный образ Козьмы Пруткова.
В 1854 году вымышленный персонаж предстал перед широкой публикой. В "Литературном Ералаше", юмористическом приложении журнала "Современник", выходят "Досуги Козьмы Пруткова". Времяпрепровождения писателя Пруткова были весьма насыщены, здесь, и басни, и стихи, и "Письмо известного Козьмы Пруткова к неизвестному фельетонисту «С.-Петербургских ведомостей по поводу статьи сего последнего».
Образ Козьмы Пруткова обрастал новыми качествами, такими как исключительное рвение при дефиците чувства юмора. На примере Пруткова, сатирики высмеивали российскую действительность, умственный застой и политическую гибкость. Излюбленной темой их острого пера становилась литература, в том числе отсутствие оригинальности и подражательство.
После первой публикации Прутков молчал пять лет. В том же "Современнике" были опубликованы "Пух и перья. К досугам Козьмы Пруткова". Затем последовали "Мысли и афоризмы" в журнале "Искра". Также Козьма Прутков печатался в журналах "Свисток" и "Развлечения".
Афоризмы стали крылатыми и прославили Козьму Пруткова как философа:
Бди!
Не всё стриги, что растёт.
Единожды солгавши, кто тебе поверит?
Если хочешь быть счастливым, будь им.
Если на клетке слона прочтёшь надпись «буйвол», не верь глазам своим.
Одного яйца два раза не высидишь!
Гони любовь хоть в дверь, она влетит в окно.
Никто не обнимет необъятного.
Что имеем — не храним; потерявши — плачем.
В глубине всякой груди есть своя змея.
Заслуженный литературовед Николай Гербель сравнивал творчество Пруткова с произведениями Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Фонвизина и Грибоедова. Не обошли стороной юмористические произведения и многие писатели: Добролюбов, Григорьев и Чернышевский писали критические статьи о новом литературном даровании. Многие почитатели таланта Козьмы верили, что писатель существует на самом деле.
«Нравственный и умственный образ К. Пруткова создался, как говорит мой брат, не вдруг, а постепенно, как бы сам собою, и лишь потом дополнялся и дорисовывался нами сознательно.»
Владимир Жемчужников.
Козьма Прутков в 1853 году обзавелся собственным портретом. Творцами художественного шедевра стали Лев Жемчужников, Александр Бейдеман и Лев Лагарио.
Как и у многих заслуженных писателей у Пруткова выходит собственная биография: "Биографические сведения о Козьме Пруткове".
Согласно жизнеописанию Козьмы, родился будущий светила литературного поприща 11 апреля 1801 или 1803 года (точный год рождения не установлен) в деревне Тентелевой. У писателя в собственности находилось поместье в хуторе "Пустынька" недалеко от железнодорожной станции Саблино.
Обучение Пруткова проходило на дому, учителем был приходский священник. Писательский талант у Козьмы заметили довольно рано. По русской словесности у него значилась оценка "назидательно-препохвально", по счету - «смело-отчетливо».
В 1820 году Козьма Прутков поступает на военную службу по достаточно веской причине. Ему к лицу гусарский мундир, который Козьма проносит два года.
«Если хочешь быть красивым, поступи в гусары».
Скорое окончание военной карьеры привиделось Козьме Пруткову во сне. В ночь после товарищеской попойки с 10 на 11 апреля 1823 года нашему герою приснилось: нагой бригадный генерал, в эполетах, поднял Пруткова с койки за руку и, не позволив ему одеться, повел гусара за собой. Парочка долго пробиралась по странным и темным коридорам, на вершину высокой горы. Здесь оказался склеп с разными драгоценными материями. Генерал начал показывать эти материи Пруткову, даже прикладывал их к голому гусару. Когда тела Козьмы коснулась самая дорогая из находящихся материй, его ударило электрическим током и он проснулся. Козьма любил часто вспоминать эту историю, которая каждый раз приводила его в возбужденное состояние: «В то же утро, едва проснувшись, я решил оставить полк и подал в отставку; а когда вышла отставка, я тотчас определился на службу по министерству финансов, в Пробирную Палатку, где и останусь навсегда!» Слово свое, он сдержал, поступив на новую службу в 1823 году, Прутков останется на ней до самой смерти.
В 25-ем возрасте Прутков женился на Антониде Проклеветантовой. У них родилась куча детей, выжили только десять.
Государственным служащим Козьма Прутков пробыл более 40 лет, пять из которых писал книги. «Замечательные дарования драматического творчества» выявили в начинающем авторе, по данным биографии, братья Жемчужниковы и Алексей Толстой. Благодаря их протекции Козьма Прутков стал создавать свои творения.
В Пробирной Палатке Козьма был на хорошем счету. Он дослужился до действительного статского советника и директора Пробирной Палатки, удостаивался Ордена Святого Станислава 1-й степени, о котором давно мечтал.
Своим положением Прутков был доволен. Только во время подготовления реформ прошлого царствования Козьма растерялся и начал возмущаться в необходимости всяких реформ, называя себя "врагом всех так называемых вопросов!".
Когда необратимость реформ стала очевидной, он стал стараться продвигать свои "прогрессивные" проекты и раздражался, когда его идеи браковали, ввиду их несостоятельности. Прутков жаловался, что ему завидуют и не уважают его профессионализм. В порыве негодования Козьма пишет: «Сродство мировых сил».
На смену печальным настроениям пришло успокоение. Прутков снова начал продвигать свои идеи, уже не такие "революционные". Новые проекты начальство приняло с благосклонностью. Козьма Прутков начал лелеять планы продвижения по службе, которые оборвала нежданная кончина. 13 января 1863 года в кабинете директора Пробирной Палатки у Пруткова случился внезапный нервный удар. Так окончился двенадцатилетний творческий путь писателя.
В журнале "Современник" вышел некролог, написанный "племянником" Пруткова Калистратом Шерстобитовым.
«Ужасное горе постигло семейство, друзей и ближних Кузьмы Петровича Пруткова, но еще ужаснее это горе для нашей отечественной литературы... Да, его не стало! "
По мнению некоторых современников, участие Александра Аммосова в "прутковском кружке" не было оценено по заслугам. Автор нередко выступал под псевдонимом "последователь Козьмы Пруткова". По мнению Петра Шумахера:
"Братья Жемчужниковы нечестно поступили, умолчав об Александре Аммосове, который более Алексея Толстого участвовал в их кружке: "Незабудки и запятки" и "Пастух и молоко" - не их, а Аммосова. Это знают многие, а будь жив граф Алексей, он, как человек честный, правдивый не допустил бы этой передержки".