Сергей Уточкин зарабатывал немало. Успешные спортивные выступления и публичная демонстрация полетов на шаре приносили довольно большие гонорары. Он никогда не был скопидомом. Множество людей обращалось с денежными просьбами к одесскому спортсмену. Он не отказывал никому.
А вот теперь Сергей сам вынужден был выступать в роли просителя. Нет-нет, он убедит одесских финансистов в огромной выгоде от того, что Одесса станет центром авиатики...
Сергей уже раньше долго и скрупулезно подсчитывал, во что обойдется покупка аэроплана и какую прибыль сулит устройство публичных полетов.
Свои выкладки он пытался изложить барону Каульбарсу и промышленнику Анатре, возглавлявшим одесский аэроклуб. Но оба отвечали уклончиво. Последняя надежда оставалась на банкира Ксидиаса, всегда проявлявшего интерес к спорту. И, скрепя сердце, Сергей отправился в контору на Дерибасовской.
Правда, у него уже был неудачный опыт сотрудничества с Ксидиасом. Финансист взялся тогда за издание спортивной газеты. Он возлагал большие надежды на доходы от нее, но не желал нести никакой ответственности за публикацию материалов. Сергей согласился стать редактором, но оказалось, что для этого необходимо выполнить множество формальностей. Уточкину стало невыносимо скучно.
И вот теперь Сергей снова должен был встретиться со своим несостоявшимся компаньоном. Дороги их снова пересекались.
Его пригласили в пустынный кабинет с массивным письменным столом у окна и шкафами вдоль стен. Хозяин был любезен. Он заботливо усадил Сергея в кресло, предложил кофе, не торопился начать деловой разговор, будто заранее знал, о чем пойдет речь. Гостя смутил столь неожиданный ласковый прием.
Банкир слушал внимательно, кивал головой, поддакивал. Но когда Сергей исчерпал все свои доводы и вопросительно взглянул на собеседника, Ксидиас сдержанно проговорил:
— Я человек осторожный, а риск велик. Подожди несколько дней, я обдумаю твое предложение,— и сгреб листок с вычислениями Уточкина в стол.
Ксидиас не заставил себя долго ждать. Вскоре Сергей получил контракт. Финансист вкладывал в дело около семидесяти тысяч, покупал аэроплан, строил для него ангар и нанимал механика. Для покупки машины и обучения пилотированию отправлял Уточкина во Францию.
Чем дольше читал Сергей, тем мрачнее становилось его лицо. По договору, предложенному Ксидиасом, пилот не только должен был зарабатывать деньги хозяину, но и вообще переходил в полное его распоряжение.
Ну нет! В кабалу Уточкин даже ради аэроплана не пойдет! Мелкие клочки разорванного контракта посыпались на пол. Так Уточкин сам себя вывел из кандидатов в ученики авиашколы Фармана, недавно созданной во Франции.
Ксидиас же довольно быстро подыскал замену. Известный одесский мотоциклист Михаил Ефимов согласился на все условия контракта и вскоре уехал за границу.
Выучившись летать на "Фармане" именно он в итоге стал первым русским авиатором. Так Сергей Уточкин упустил свой шанс стать первым, учиться летать ему пришлось самостоятельно.
А Михаил Ефимов после обучения долго отказывался возвращаться в Одессу, не смотря на условия контракта. Кое-как его удалось уговорить и в начале марта 1910 года одесситы увидели полёты первого русского дипломированного пилота на биплане "Фарман", который был куплен на деньги Ксидиаса.
Сергей Уточкин тоже был в числе зрителей. Сговорившись с приятелями, он выкупил аэроплан у банкира и в течение недели обучился летать - самостоятельно, без инструктора. Так начиналась его авиационная карьера, но это совсем другая история...
Если понравилась статья - жмите палец вверх и подписывайтесь на канал. Впереди вас ждёт много интересных историй.