Однажды я приехал в родной посёлок, чтобы погостить у родителей. Прибыл поздно, уже наступала полночь, но моё удивление было очень сильным, когда я увидел, что в окнах школы, в которой я проучился десять лет, всё ещё горели огни. Можно было бы подумать, что это просто охранник ходит и проверяет, но нет - у здания стояли машины знакомых мне учителей. Так, хорошо - и чего же им делать в столь поздний час?Разве не нужно быть дома, со своей семьёй?
Конечно, нужно. Человек не живёт, чтобы работать, а работает, чтобы жить; если уж ему приходится работать допоздна, хотя рабочий день давно завершился, то явно что-то не в порядке. Всё дело в проверке Рособрнадзора. Когда я только устроился в третью из школ, в которых я работал, то уже сразу меня начали стращать какой-то мифически страшной проверкой. Она грядёт из центра и всех разнесёт. Поэтому будь добр, выполняй все требования. В общем-то, требования нужно, конечно, выполнять, но ведь всё-таки важно понимать, на что именно делается упор.
Что же это за зверь такой - Рособрнадзор? О какой грозной проверке речь?
Федеральная служба по надзору в сфере образования и науки (такое полное наименование этого ведомства) решает ряд задач, которые сводятся к тому, чтобы учебные заведения образовывали учащихся в рамках утверждённых государством стандартов. Именно она выдаёт лицензии на ведение образовательной деятельности. А раз ведомство решает, кому можно учить, а кому нет, то ей периодически нужно проверять, всё ли в порядке в школе, техникуме или вузе, эффективна ли их работа. Поэтому через какие-то промежутки времени приезжает целая делегация, которая и смотрит, как работает то или иное заведение.
Как проверить эффективность образования? Раз речь зашла о школе, то обратим этот вопрос именно к ней.
В нашей стране сложилась система, при которой ребёнок обучается в школе минимум девять лет, а если кто-то желает больше, то одиннадцать. Значит, перед образовательным учреждением ставится, грубо говоря, цель - дать ему за это время определённый круг знаний и умений. Разумеется, полностью результаты процесса можно узнать только по истечению поставленного срока, то есть тех самых девяти-одиннадцати лет (для вундеркиндов можно и меньше, но необязательно). Чтобы понять, насколько получаемое школьником было усвоено, применяется известный старый метод - экзамен. Когда я учился в школе, то он проходил внутри неё, разве что задание присылали из управления.
Ну, ладно, скажете, проверяют сами учителя: они же строгие, объективные. Казалось бы, да... но нет. На самом деле есть одно зло, которое поражает как систему образования, так и всю структуру управления страной. Там, наверху важны показатели - и показатели численные. Чиновникам от образования нет никакого дела до конкретного ученика. Как он там сдаст - его проблема. Но перед начальством выше нужно показать, какие цифры есть в общем. Они, по их мнению, отражают успешность образования. То есть экзаменаторам нужно лишь знать, сколько есть отличников, ударников, троечников и тех, кто не справился с заданиями. Вычислил среднее число - узнал, как хорошо школа работает. В это же время, когда я сдавал выпускные экзамены (и "впускные" тоже), активно внедрялся новый эксперимент, от трёх первых букв названия которого потом люди стали испытывать боль, - ЕГЭ. Мне повезло, потому что для нашего потока он ещё не был обязательным. И так как он единый, то сравнивать результаты работы школ стало несравненно легче. Я имею в виду там, наверху.
ЕГЭ - отдельная тема. Не стану пока углубляться в неё. Пока важно отметить, что так как он глубоко стандартизирован, то вся подготовка к нему в общем виде сводится к натаскиванию и заучиванию определённых шаблонов. Конечно, в последнее время применяются меры по расширению "творческой" составляющей, но определённого успеха не наблюдается. Зато учащиеся выпускных классов решительно не хотят получать глубокие знания: дайте им спокойно подготовиться в экзамену! И учителю ничего не остаётся, как натаскивать, поскольку результаты отражаются и на нём, на его зарплате.
Такое наблюдается во всех остальных аспектах. Всё сводится к измерениям. Теперь всё больше и контрольные работы стандартизируются; ещё появился такой зверь, как ВПР... И сплошь требования хороших цифр, цифр, цифр. Учителя напряжены, потому что цифры требуют с них; дети - потому что на них давят учителя (и родители). Педагогов также принуждают вести отчётность и анализы, которыми, по идее, должны заниматься отдельные специалисты. Провёл контрольную или лабораторную - посчитал результаты и свёл в таблицу; выставил оценки за четверть - опять посчитал. И ещё... Снова ещё! Нельзя забывать о рабочих программах, в которых на год расписаны темы уроков. Учитель её должен составить сам в начале учебного года, и в зависимости от хотелок администрации школы включить в неё также все домашние задания, методы проведения уроков, используемые материалы и т. д., и т. п. Нужно и индивидуальные особенности детей учитывать. Не закружилась голова? только это капля в море. Всю эту работу нужно делать правильно, ведь документы не терпят ошибок. Всё должно сходиться с принятыми стандартами.
Можно бесконечно перечислять кучу всевозможных сеансов, но так как я планирую серию подобных заметок, то в них всё и распишу. Здесь же вернёмся к учителям, которые оказались поздно ночью в школе. Работы у преподавателя много - много, даже если он устроился всего на одну ставку, то есть проводит только 18 уроков в неделю. Но ведь за эти часы платят неоправданно много, и поэтому ему приходится брать ещё больше. Я как-то вёл аж 42 урока в неделю! Можно ли в таком случае говорить о том, что учитель сделает всё правильно? Получится обойтись без ошибок в документах, которые и проверяет Рособрнадзор? Думаю, вы сами знаете ответ. Конечно, не везде всё так, как я описал, но в большинстве мест. Чтобы убедиться в этом, достаточно зайти в обсуждения учительских сообществ. Улучшений же в ближайшей перспективе не предвидится.
А я в итоге не дождался проверки: уволился из школы до неё.