Ачисай затерялся в Южном Казахстане. Гордится Ачисай церусситом — рудой, богатой металлами. Положите кусок церуссита на ладонь, поднесите к свету — он сверкает алмазными блестками, взорвется фейерверком разноцветных огней. Красивая руда церуссит! И польза от нее значительная. Церуссит содержит свинец. Чем больше добудут свинца в Ачисае, тем больше выстрелов по фашистам на фронтах. И девчата из школы ФЗО, работая на Ачисайском руднике, понимали это. Девчата попали в Ачисай из Белоруссии, из детского дома. Вывозили детский дом поездом. В пути состав разбомбили, и все, кто был в эшелоне, разбежались по окрестным полям, лесам, селениям, а потом пробирались кто куда по охваченной пожарами, занятой фашистами стороне.
Девушки: сестры Таня и Олеся Ковач, Зося Шульга и Марина Ильченко — решили держаться вместе. Сколько они увидели в обугленной и политой кровью Белоруссии! Об этом можно написать отдельную книгу.
Из эшелона они больше никого не встретили. Слышали автоматные очереди и прятались в лесной чаще. Ели березовую кору, ягоды, грибы. По ночам забирались на огороды опустошенных селений, и неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы их не обнаружили партизанские патрули. Девушек привели в отряд, накормили, дали им отдохнуть и с первым самолетом отправили на Большую землю: А там эвакуация на восток, и вот они в школе ФЗО при Ачисайском руднике...
Вечерами вспоминали девушки далекие яблоневые Соколичи, пели родные песни, и казалось им, что песня несет их в край, где на берегу старенького, заросшего пруда, в двухэтажном домике, утопающем весной в волнах яблоневого моря, прошло их детство...
Мастер в школе ФЗО видел, что тоскуют девушки по родным местам. Останавливал их в коридорах школы, заглядывал им в глаза и говорил:
— Что, лебедушки, пригорюнились, отчего ясны очи затуманились?..
И серьезно добавлял:
— Я и сам ведь не здешний, девчата, но Ачисай ни на какое место не променяю — уж больно хорош здесь церуссит! Если мне скажут: «Поезжай добывать золото на прииск», — ни за что не соглашусь! Потому что нет сейчас руды дороже этой.
Узкий, неестественно белый язычок карбидки создавал на стене фантастическую игру теней. Девчата, склонившись, рассматривали переливающийся в свете карбидной лампы кусок руды. Ничего не скажешь — красивый минерал. А ведь какая в нем силища скрыта! Мастер предупреждал девчат — первый день в штольне праздником не покажется. А вышло все даже хуже, чем думали. Как спустились на горизонт, так и просидели там все 24 часа. Компрессор, что подает воздух к перфораторам забойщиков, вдруг отказал.
— Девчата, пособляйте! На вас вся надежда! Не пустим компрессор — не пойдет руда!
И девчата «включились»!
Вся смена задержалась под землей на целые сутки и они тоже. И когда поднялись на поверхность, глотнули теплого воздуха с гор, вдруг поняли, что хозяевами земли становятся там, внизу, на глубине далеко разбегающихся горизонтов. И с этой минуты пришло ощущение единства Соколичей и Ачисая.
Да, трудна была тут жизнь! Но спасала взаимовыручка: спать под одним одеялом, делиться последним — будь то хлеб или одна пара ботинок на четверых!..
А Ачисай кипел! Горячая пора была на рудниках. Горы накрепко запирали двери на пути к подземным сокровищам. Как перехитрить коварных духов гор, маленьких горбунов, которые, по казахскому поверью, свято сторожат тайну ачисайских кладов?
И вот в Ачисай приехал знатный забойщик Илларион Янкин. Слава замечательного мастера давно перешагнула родной Урал и разнеслась по самым далеким окраинам страны. Докатилась она и до Ачисая. И когда узнали на руднике о приезде Янкина, все были рады познакомиться с прославленным кудесником забоя.
Честь подготовить перфоратор для знаменитого уральца выпала девчатам. Как же они старались! Лично проверили компрессорную установку, вычистили перфораторный механизм. Когда Янкин попробовал его в работе, он улыбнулся девушкам.
— Хорош! Ничего не скажешь!
Им разрешили остаться в забое. Скупыми движениями Янкин направил перфоратор в толщу породы, с инженерной точностью рассчитывая расстояние между шпурами. Уверенность и аккуратность действия напоминали работу опытного чертежника за кульманом. Без малейшего сомнения он находил место для следующего шпура, словно читал на невидимом чертеже, где сфокусированы линии наибольшей эффективности от взрыва. Это было виртуозное мастерство.
В свете карбидки серебристой струйкой билась под буром и рассеивалась светлая пыль отхода. Девчата смотрели, затаив дыхание: вот бы научиться так, как Янкин! А по горизонту уже разбегались запальщики. Крепко забиты заряды в янкинские шпуры. Гулкое эхо взрыва прокатилось по горизонту. И гора, покорная человеческому гению, послушно расступилась, открывая свое свинцовое сердце. Забой за забоем проходил Янкин, каждый раз подбирая нужный ключ к накрепко замурованным сокровищам.
— Слово что ли какое знает? — тихо сказал кто-то из стоящих сзади.
А Янкин окончил бурить и, сняв каску, вдруг широко улыбнулся девчатам.
— А у нас на Урале и девчата бурят не хуже. Хотите, обучу вас?
Но на этом закончилась Ачисайская история и началась новая страница в жизни девчат. После отъезда замечательного мастера они долго писали ему письма, потом, после окончания ФЗО, уехали на уральский рудник к знаменитому наставнику и с его помощью стали сами полновластными хозяйками подземных кладовых.
Понравилась статья? Поставь лайк, поделись в соцсетях и подпишись на канал!