Дело было житейское. Обычное в общем‑то дело.
Жила‑была почти одинокая, лет тридцати женщина, у которой муж‑моряк годами бороздил просторы чужих морей и топтал мостовые чужих портов. Женщине, как и всем прочим женщинам, хотелось немножко мужского тепла и ласки в долгие зимние, равно как и в короткие летние, ночи. Всегда хотелось. А не только когда ее муж ненадолго наезжал из своих заграничных вояжей.
Раза два в месяц к этой одинокой женщине захаживал мужчина. У которого была законная жена. И была еще эта женщина. К которой он приходил в строго определенное время, когда его «посылали» в очередную командировку.
На их предприятии все мужчины периодически «ездили» в командировки. По крайней мере так говорили звонившим в офис женам, если они вдруг интересовались, куда подевался их супруг. И выписывали командировочные удостоверения, если жены вдруг не удовлетворялись звонком. На командировочном удостоверении, предъявляемом ревнивым супругам в качестве алиби, стояла печать предприятия, пославшего «гражданина Иванова Ивана Ивановича в город Урюпинск с… по…». И печать предприятия города Урюпинска, которую мужская часть коллектива вскладчину заказала у знакомого гравера и которую ставила на все командировочные удостоверения.
– Да. Уехал. Как всегда, в Урюпинск. К смежникам. Когда будет? Скорее всего завтра будет. Ближе к вечеру. Если, конечно, управится. Но мы думаем, управится. Там дел всего ничего. Минут на десять, если без дороги. Нет, не больше суток. Уверен. В командировки, которые больше суток, мы тех, что помоложе, посылаем. Ну, у которых еще сил в достатке. Так что, думаю, завтра он будет уже дома. Конечно, сообщим. Не за что.
Иванов Иван Иванович обычно прибывал в город Урюпинск в шесть часов вечера. Он звонил в дверь и прятал за спиной букет цветов. И доставал его, когда дверь открывалась.
– Ты?
– Я.
– Здравствуй.
– Здравствуй.
Иван Иванович проходил в коридор, снимал ботинки и привычно нащупывал ногой под лавочкой тапочки.
– Ты чай будешь? – спрашивала женщина.
– С удовольствием.
Потом женщина и командированный в город Урюпинск мужчина пили чай. Потом совместно смотрели телевизор. И ложились спать.
– Ты на сколько? – спрашивала женщина.
– До завтрашнего вечера.
И женщина ласково припадала к своему любовнику. А потом, удовлетворив свои взаимные потребности, они выключали свет. До утра.
Обычно. Но не на этот раз. На этот раз женщина выключить свет не успела. Потому что в дверь позвонили. И еще раз позвонили.
– Кто это? – насторожился командированный.
– Не знаю.
– Может, муж вернулся?
– Откуда? Из Австралии? Он последнюю радиограмму из Австралии прислал. Звонок в дверь повторился.
– А кто же это тогда?
Женщина пожала плечами. Встала и, тихо ступая, прошла в коридор.
– Открой! Это я, – сказал из‑за двери голос.
– Федя! – ахнула женщина.
– Какой Федя?
– Такой Федя!
– Это я, Федор! – подтвердил из‑за двери голос.
– Кто это такой? – с напором прошептал командированный любовник.
– Это такой… Это такой, что тебе с ним лучше не встречаться! – испуганно ответила женщина.
– Кто это?! – еще раз спросил Иван Иванович.
– Я сама точно не знаю. Но у него пистолет. И вообще я его боюсь.
– Открывай. Я же знаю, что ты дома, – сказал голос.
– Прячься! – потребовала женщина. – Иначе он тебя убьет.
– Ну, это мы еще посмотрим…
– Убьет. Ну или сдаст в милицию.
– Он что, милиционер?
– Он хуже. Он из каких‑то органов.
– Может, ее дома нет. Может, пойдем? – донесся из‑за двери еще один голос.
– Никуда я не пойду. Лучше ключ найду. У меня где‑то ключ был.
В замочной скважине зацарапал металл.
– Мать честная! Их двое!
Не успевший себя реализовать любовник заметался по комнате, хватая руками встретившиеся на пути тряпки и пытаясь прикрыть ими бедра.
– Не сюда! В шкаф, – скомандовала женщина, распахивая дверцы и подталкивая внутрь голого любовника.
– Иду! Иду! Не стучи так громко! Щелкнули замки. Хлопнула входная дверь.
– Ты чего не открывала?
– Я не слышала.
– Как не слышала! Я чуть дверь не выломал.
– Я же говорю – заспалась.
Застучали шаги. Визитеры прошли в комнату.
– Иди на кухню и без приказа не высовывайся, – приказал один голос.
Иван Иванович тихо наклонился к дверцам и заглянул в сочащуюся светом щель.
Вначале он увидел запахнувшуюся в халат женщину. Потом молодого мужчину, прошедшего мимо нее на кухню. И закрывшего за собой дверь. Потом другого мужчину, постарше. Который наклонился и поцеловал женщину в щеку. И стал стягивать с плеча пиджак.
Под мышкой у него из полированной кобуры торчала рукоятка пистолета.
Ё‑моё! Мужчина снял пиджак. И штаны. И пошел шкафу.