в дневниках участников
ИЗ ДНЕВНИКА САШИ ОБРЕЗКОВА
"Дневник белогвардейца, который хотел стать красным". Материал подготовлен Олегом Черноусом. Журнал «Арт-Лад», №3, 2017, стр. 88 — 100
Переписано в с. Кослане в августе 1921 г.
17 сентября 1919 г. Кег-остров
Как будто кончились муки путешествия. Вчера на маленькой «винташке» привезли нас на остров, по-видимому, отстоящий 3-4 километрах от Архангельска, а сегодня я имел возможность снова вести записи.
Из Мезенской тюрьмы «выехали» 14/IX, получив на дорогу паёк продовольствия ¼ фунта хлеба и 2 ш. сельдей. Это на 2 суток. Начальник тюрьмы — седобородый хам, произнёс напутственную «речь», призывая нас раскаяться в поступках, в политических убеждениях, не губить свою молодость и пр. брехню. Мне загадочно, почему он выдал мне на руки мои деньги 475 руб.? (удержал за разбитое стекло 25 руб.)
История со стеклом: 12/IX я первый раз очутился в тюрьме вместе с удорцами. Тюремный надзиратель, оставляя нас в камере, предупредила, что до утренней прогулки выпущены на отправление нужд не будете, указав на «парашу» (высохшая кадка), и познакомила с правилами внутр. распорядка». Я не захотел пользоваться «парашей» и разбил стекло в окне одним ударом ноги, через которые пользовались... Результат — штраф 25 руб., и лишили прогулки.
Морем ехали отлично. Погода стояла солнечная, тихая. Я был согласен бесконечно долго, долго смотреть и любоваться на бесконечную морскую гладь, где нарушали покой только одинокие чайки и гул паровой машины, но восхищаться красотой моря нам почти не давали, а силой толкали в трюм. Этап состоял из 14 человек, в т.ч. мои земляки: Александров и Зося. Среди нас был некто Яковлев, политический, прибывший с Мезенской тюрьмы 13 месяцев назад. Правда, он крестьянин, но крепко верит в свою правоту. Он мне много рассказал об ужасах и страданиях в застенках тюрьмы. Что с ним делают? Его оставили в Архангельской тюрьме (по Костромской, куда нас водили всех). Никогда не забуду его куплет из какой-то, очевидно, тюремной песни:
«Воля святая, прощай, дорогая! Долго не видеть тебя мне, родная! Вот уж темнеют ворота тюрьмы и т.д.»
В трюме теплохода я нашёл целый мешок крупчатки, накрытый брезентом в куче железа. Конечно, при такой находке голод прошёл. Мука — первое блюдо, а вода второе — разве плохо? Только скоро хватился конвой, потому что многие из нас были похожи на мельников, особенно Остапов, который запихал муку в котомку. Ну что ж? И на том спасибо. В Архангельске нас таскали целый день по различным тюрьмам (а их, видимо, порядочно), но никуда нас не приняли. Конвойные устали, ругались. Оказывается, все тюрьмы переполнены. Только в 11 ч. вечера посадили на «Винташку». На Поморской ул. уб. Соловецкого подворья стояли около 2-х часов. На одном из военных кораблей, стоявшем у причала, играла музыка, идут отчаянные танцы. Выяснили, что провожают иностранцев. Видимо, навоевались, награбили и уезжают домой. Хочется знать многое, но спросить не у кого, мы же скоты, спрашивать не позволено, отвечать запрещено. Какие стервы-барышни танцуют? Конечно, продажные проститутки. На душе мерзко.
Островок, куда на привели, оказался «обитаем». Видимо, не одна тысяча людей загнана сюда, в так называемый концентрационный лагерь, преимущественно из военнопленных.
Мы попали в лагерь №1, в территорию комендатуры. Ночь провели в палатках, при чём дали тёплое одеяло по 2 ш. Спал я смертельно крепко, а на утро увидел, что буквально вся одежда покрыта неисчислимым количеством насекомых — вшей. Пришлось долго казнить непрошеных «сожителей».
Вот уже 3-и сутки мы не видим горячей пищи, если не считать мучную похлёбку на пароходе. В желудке пусто. Сегодня утром кто-то увидел стаю воронья, которые «безконтрольно» клевают и таскают из помойной ямы, видимо, испорченный сыр. Голод заставил нас проявить «агрессию» и отбить ворон. Закусили отбросами сыра, покрытыми плесенью. Я ожидал отравления, но всё прошло благополучно. Жаль, что нет врача, а то бы ему пришлось удивляться крепости мужицкого организма.
Что ожидает нас дальше?
18/IX
Вчера вечером много раз заходили в палатку шпики, переодетые и подлаженные под заключённых, уговаривают на побег, указывают дорогу. Всё обходится в порядке. Распознал шпиков Д.Ф. и на своём коми языке предупредил всю коми группу быть скромными, не давать волю языкам. Сегодня впервые после ареста (6/VIII) наелся вволю. Случилось так, что Александров «снюхался» с деньщиком Коменданта и пригласил меня и Зосю таскать воду и мыть полы. Деньщик за труд нам предоставил стол с объедками офицеров. Мало того, полакомились английским ромом. На душе гадко, но какой выход?
Сегодня по любопытству заглянул в столярную мастерскую. Оказывается, охрана лагерей состоит из местных ополченцев. Караульный похож по физиономии скорее на праведного Иова, чем на солдата, поинтересовался мною; спросил, сколько мне лет, почему попал и т.п. Я сказал ему, что 12/IX «отпраздновали» мои именины в Мезенской тюрьме, исполнилось 17 лет, почему попал — пустил пыль в глаза. Видимо, дядя оказался сердобольным, дал мне 200 гр. коробку хорошего английского табаку и буханку хлеба. Кто он? Конечно, сперва, мещанин, но взял. Я не поклонник теории Льва Толстого. Голод не тётка.
Так живём, Шурик!
19/IX
Сегодня встретил заключённых глотовцев Ульянова А.М. и Высоких А.Т. Они рассказали, что братяша Григорий уехал воевать на Удору с каким-то Орловым. Григорий на Двине то ли сдался со всей ротой в плен, то ли попал. Неужели он оказался предателем? Думаю, скорее он перейдёт к красным со всей командой. Целый день среди коми толковали об этом.
Между прочим, в нашей коми группе я не вижу ни одного преданного идейно Советской власти человека. Это группы дезертиров, не хотящих войны, аполитичных мужиков, тоскующих по хозяйству, сохе и бороне, оказавшихся в лагере вовсе не потому, что они преданы Советской власти.
Сегодня встретил политически грамотного товарища И. военнопленного красного командира. Пытались познакомиться.
Нас определили на работу в мастерскую. Кормят так, что сдохнуть нельзя. Мой кузен-ополченец дал мне почитать газету «Русское слово». В сводке командования указывается, что Советская власть оказалась в кольце, хвастливо заявляют о близком конце войны, о повсеместном уничтожении красной чумы большевизма. Я твёрдо верю, что это хвастливая брехня. Такого же мнения т. И. В палатке на эту тему пошли горячие споры. Петчины и Остаповы каркают как вороны о конце войны, в надежде вернуться в хозяйство к бабам. Я долго и крепко убеждал, стыдил, но, очевидно, толку мало. Эти серые мужики, неучёные холопы не хотят да и не могут понять цели войны, не верят в светлое будущее, во имя чего ведётся гражданская война. Холуй Петчин обозвал меня молокососом, чуть не дал в морду. На душе тяжко. Долго беседовал с т. И., который оказался политически развитым товарищем.
21/IX
Сегодня опять получил через «кузена» газету. Почитали с т. И. Он оказался прекрасным географом и во многом помог мне понять разобраться в театрах военных действий. Он вселил уверенность безусловной и неизбежной победы над белой армией.
Работа моя лёгкая, — подноска материалов из сушилки. Сегодня Ульянова и Высоких увезли неизвестно куда за отказ ехать на фронт. Прощались через простенки проволочной изгороди. Неужели расстреляют? Палачам-извергам законы не существуют, можно считать, что они погибнут смертью героев. При прощании у меня навернулись слёзы, авось всё пройдёт благополучно, ведь это только предположение.
Вечером нас выстроили в полуподвальном помещении в шеренгу, по всем правилам устава строевой службы. Сосчитали, оказалось 47 человек. Вдруг выводят примерно взвод «настоящих» белогвардейских солдат, одетых в английские френчи и ботинки. По команде командира роты нас повернули лицом к лицу и дали команду стоять вольно. Недоумеваем, для чего это делается? расправа? Оказалось, что они задумали «агитнуть». Какой-то гнусавый подполковник закатил речь: посмотрите друг на друга, на что вы похожи? Он обозвал нас оборванцами, нищими, отщепенцами, шайкой бродяг, богоотступников и т.п., обывательской руганью. Напротив, начал хвалить чистоту и опрятность «своих» солдат. Наконец, он торжественно объявляет, что по «милости» Верховного командования нас допустили в ряды «доблестной» народной армии на защиту отечества от чумы большевизма и варварства и т.д.
Я внутренне смеялся этой глупой затее. Очевидно, тупица подполковник хотел вызвать в нас отвращение к советской власти и восхищение богатством и роскошью белой армии, но получилось абсолютно наоборот. Это дикое нравоучение, издевательство. Мне бы тоже хотелось выступить подобной бранью, бранью базарной бабы и обозвать его: шеромыжник, болван, неучёный холоп, чёртов сын, неумытое сало. Ну вот, кажется, я видел и слышал «подлинного» представителя дворянской России, России сытой, вымытой, варварской.
Подожди, подлец, ты мне ответь на один вопрос: за какие интересы ты воюешь? Расскажи программу белобандитов. Теперь мы как будто уже не скоты. Спать не хочется. Состояние возбуждённое. Что же дальше? Живём, Шура! Скоро будем там... А.
28/IX
Сегодня утром повели в баню и переодели. И так: я очутился в рядах «благочестивого воинства», воинства бандитов, кровопийцев, братоубийцев, способных грабить, убивать, насиловать бедный трудовой народ, защищающих интересы капиталистов, богачей, кулаков.
Вот тебе ответ, слюнявый и гнусавый подполковник, на вчерашнюю слабоумную речь. Так думают все, кто происходит из трудового крестьянства, видевшие на опыте жизнь при советской власти.
Сегодня встретил т. Иванова, он оказался санитаром. Получил назначение — писарь первой роты. Командиром роты оказался красивый офицер, Просеков Ес. Н., киевлянин, пробравшийся на Север через Англию. Зовёт меня Советским Секретарём с иронией и нахальством, видя перед собой 17-летнего наивного мальчика. Посмотрим, офицерик, который из нас окажется «наивнее». Он долго расспрашивал меня о биографии и убедился, что я сын кулака. Так лучше.
30/IX
Сегодня встретил Глотовских мобилизованных, в т.ч. братяшу Мардоню. Кого только не взяли! Тут хромые, безрукие, безпалые, полуслепые, глухие инвалиды. Очевидно, мобилизовали всех мужчин до 45 лет. Узнал, что дома преследуют старушку-мать. Неужели и ей придётся отведать тюрьму и нагайку? Видимо, так и случится. Там звероподобные Мартюшевы, Марковы и пр. сволочь способны замучить на смерть старых и малых. Звери в жертвах не разбираются. Но пусть знают сволочи: если они пальцем потрогают, я жёстко отплачу, а час расплаты близится.
Через них узнал, что дядя Андрей сидит в тюрьме Архангельске, а жена и дети в г. Мезени. Варвары арестовали 5 лет. Мишу! Это ли не звери?
Долго толковал с Мардоней, упрекнул его в дезертирстве из Кр. Армии, дал понять об ответственности после окончания войны. Обещал искупить вину при первой возможности сдаться красным. Посмотрим — увидим. Хочется писать Маме, но что толку? Разве дойдёт? Нет, лучше уж молчать.
На проводах Мардони видели, как отчалил последний пароход с Союзными войсками. Скатертью дорога. Говорят, что перед уходом взорвали очень много боеприпасов и продовольствия. Почему уходят? Никто не знает. Вечером осторожно спрашивал к Ком. роты, но он меня выругал. Пожалуй, сделал глупо. Ничего, узнаем.
(Продолжение следует)