Найти в Дзене
Жареные гвозди

Советское детство - это сбывшийся коммунизм

В советское время детство представлялось солнечной и золотой порой жизни. При этом отводилось ей мало времени. Получался интересный парадокс. Вроде бы в социальном государстве, коим был Советский Союз во времена так называемого Застоя, инфантильным можно оставаться хоть всю жизнь. Никто тебя на произвол судьбы не бросит, с голоду не помрёшь, зарабатывать миллионы не очень-то и нужно, да и законным путём невозможно.

Но советский человек в пору взрослости вступал довольно быстро. «Мы уже не на высшем уровне детскости, а на низшем уровне взрослости», - характеризует 15-летний возраст один из героев фильма «Розыгрыш». К окончанию школы, или хотя бы института нужно было определиться с жизненными занятиями и ориентирами. А дальше как по накатанной – собственная семья, дети и восьмичасовой рабочий день.

Детские забавы должны забываться и желательно ещё в пору юности. На их место вставала профессиональная реализация. Заниматься только как мастер, к остальному же снисходительное отношение, как к самодеятельности, хобби.

«Мы уже не на высшем уровне детскости, а на низшем уровне взрослости»
«Мы уже не на высшем уровне детскости, а на низшем уровне взрослости»
«Если музыкант, то виртуоз. Если архитектор, то, как Корбюзье или Немейер», - говорит своему отцу главный злодей упомянутого «Розыгрыша» девятиклассник Олег Комаровский. Есть у его отца пренеприятная страсть – игра на трубе. Разве можно в столь солидном возрасте заниматься таким баловством?

Но Комаровский – антагонист главного героя, злодея же, как сказано. Ладно, не злодей, так, мелкий подлец. Но его противник Игорь Глушко, главгерой фильма и участник самодельного ВИА, извергает сентенции в том же духе:

«На гитаре умеют играть многие. Но настоящих гуру по пальцам пересчитать. Но не это главное. Надо сказать что-то своё».

Разница между ними только в характерах, тогда как идейное содержание – одно.

Такое отношение к детству – это не какая-то специфическая черта советской системы. Она характерна для всей индустриальной эпохи. Но в западных странах идеологический протест против такого положения дел начался раньше, чем по другую сторону железного занавеса.

Окружающие им постоянно об этом напоминают, а им никак не хочется взваливать на свои плечи главный атрибут взрослости – ответственность.
Окружающие им постоянно об этом напоминают, а им никак не хочется взваливать на свои плечи главный атрибут взрослости – ответственность.

Желание продлить детство натыкалось на общественный остракизм. Но желающие были. И советским философом Валентином Толстых для этого общественного феномена даже был придуман соответствующий термин «зиловщина», образованный от фамилии протагониста пьесы Александра Вампилова «Утиная охота». От Зилова идёт мостик к Андрею Бузыкину («Осенний марафон»), Сергею Макарову («Полёты во сне и наяву»), Игорю Брагину («Влюблён по собственному желанию») и даже слесарю-сантехнику Афанасию Борщову («Афоня»).

Они только на первый взгляд напоминают «ненужных людей» из классической русской литературы. Временной отпечаток на них лежит иной. У них не то чтобы простора для дела нет, у них дела просто достойны юношеского возраста, а не мужчин среднего возраста. Окружающие им постоянно об этом напоминают, а им никак не хочется взваливать на свои плечи главный атрибут взрослости – ответственность. Инфантильность куда как комфортнее.

Для советского человека детство должно было быть воспоминанием. Порой жизни, в которую нельзя вернуться. Поэтому обладатели этих воспоминаний любят порассуждать о том, как, бывало, купишь треугольник молока за 14 копеек, откусишь зубами уголок и пьёшь с бубликом, посыпанном маком, за 5 копеек.

Молоко в треугольниках
Молоко в треугольниках

Для них это – тот коммунизм, о котором мечтали взрослые. И о котором они мечтают. Но понимают его недостижимость и утопичность.

Неслучайно, что одни из самых утопических фильмов, пронизанных этим наивным светом, маркируют рубеж двух эпох. «Приключения Электроника», «Гостья из будущего» и «Выше Радуги» сняты между Застоем и Перестройкой и в них чётко ставится знак тождества между детством и коммунизмом. Кстати, события в повестях Евгения Велтистова «Электроник – мальчик из чемодана» и «Рэсси – неуловимый друг» происходили в будущем, уже в высшую общественную формацию. Но если детство - это осуществлённый в настоящем коммунистический идеал, то самым логичным представляется перенести действие в настоящее.

-5

Но оно скоротечно, и в него нет возврата. Билет в один конец в путешествие на острова и в удивительные страны, как в песне, которой заканчивается фильм «Выше Радуги». Но как не умоляли прекрасное далёко не быть жестоким, но такое случается только в сказках. Удивительная страна взросления пришла с рэкетом, бандитскими перестрелками, лохотронами и постоянной борьбой за выживание.

Подписывайтесь на канал!
Ставьте палец вверх! Нам нужно донести правду до всех!