-А как Вы относитесь к старообрядчеству? Задаю этот вопрос, потому что мне часто приходилось слышать восторженные речи в их адрес.
-Не знаю, расстрою или обрадую Вас, но я не разделяю всех этих восторгов. Я не буду в ответе на данный вопрос говорить об истории старообрядчества и причинах, благодаря которым появилось это явление. На эту тему в современной литературе появилось огромное количество книг, причём, смотрящих на старообрядческий раскол с различных точек зрения, как официальной церкви, так и различных старообрядческих толков. Выскажу лишь свою субъективную точку зрения на это явление.
Мне кажется, что старообрядцы в погоне за «буквой» потеряли дух христианства. Такие подмены в духовной жизни довольно-таки частое явление, когда молитвенное правило выполняется ради правила, а традиция соблюдается ради самой традиции. Древняя мудрость гласит, что «благими намерениями выстлана дорога в ад». Про старообрядцев можно сказать, перефразировав эту пословицу, что их «благие намерения» вывели их за ограду церкви. Вот так незаметно борьба якобы за церковь, незаметно для них самих превратилась в борьбу против церкви.
Вся история христианства говорит нам о главном качестве христиан – любви. «Потому узнают, что вы Мои ученики, если будите иметь любовь между собою». Любовь христиан к миру, гнавшему их и выразившему своё отношение к христианам словами римского императора «Вас не должно быть», поражала даже самих убивавших их язычников. Они были поражены, что умирающие в страшных муках христиане благословляют их, а не проклинают. Любовь, произрастающая в душе человека, делает его открытым каждому, способным вместить в себя каждого, с его болью и переживаниями. И вот, в свете всех этих рассуждений, я ставлю перед собой вопрос, а где эта любовь у старообрядцев? Что дали они миру? Увидел ли мир эту Христову любовь? Священное Писание учит нас: « идите, научите», т.е. ставя нам в обязанность проповедовать веру окружающему нас, мятущемуся миру. Ведь, если твоё сердце заполнила радость от обретения Бога, то ты стремишься донести её как можно большему количеству людей. Есть ли эта проповедь в старообрядческой среде? Нет, потому что в реальности мы видим, что не проповеди, не стремления даже к этому нет. По крайней мере, я этого не вижу, хотя живу в окружении достаточного количества людей, придерживающихся старообрядческих взглядов. Скорее даже, наоборот, в старообрядчестве выстраивается огромный ряд препятствий для желающих войти в их храмы.
Я не буду говорить сейчас о соотношении старого и нового обряда, понятно, что это дело вкуса. И, может быть, где-то и в чём-то у старого уклада, в том числе и богослужебного, образа жизни есть некоторые преимущества перед настоящим укладом. Но, даже если бы это было и так на самом деле, то стоит ли приносить в жертву главное ради второстепенного? Стоит ли ради продолжительных несокращённых богослужений и относительного небольшого количества прихожан, стоящих на этих службах, которые из-за непомерной продолжительности просто физически очень сложно вынести даже взрослому здоровому мужчине, терять многих молодых людей, так и возможно и ни когда возможно, ни войдущих в церковную ограду, просто потому что страшатся этого чужого и страшного, для них, замершегомира семнадцатого века? Стоит ли догматизировать, что собственно и сделало староверие, уклад и образ жизни того времени, вводя этот век в некий идеал, и говоря этим, что стремиться и расти больше некуда? Стоит ли так фанатично беречь традиции, не замечая всего ужаса восприятия отвержения жизни, который рождает эти, в основной своей массе, ненужные обряды? Все эти обязательные косоворотки, платки и юбки определённого покроя, эти косые взгляды на входящих в их церковь «не наших», боязни как бы они не перекрестились и, тем самым, сделав невольно всех молящихся в храме экуменистами. Более того, я не замечал у них боли за «заблудших братьев», стремления к единству с православной Эйкуменой, наоборот, скорее горделивое довольство своей избранностью и якобы чистотой веры. Уж очень напрашивается аналогия с евангельским фарисеем и его молитвой: « Боже, благодарю Тебя, что я не как прочие человеки…». Да мы и сами можем видеть плоды их более трёхсот летнего существования. Как говорит св. Писание: «По плодам узнаете их».
Так каковы старообрядческие плоды, принесённые за означенное время? Ответ не очень радостный: не сохранив единства с Матерью-Церковью, они не смогли сохранить единства и между собой, разделяясь на новые и новые «толки» и течения. Впрочем, это учесть всех расколов, основанных, чем бы они ни прикрывались и не мотивировали своё отступление от церковного единства, на одном - гордости. А гордость имеет страшное свойство, она ослепляет человека, лишает его возможности видеть очевиднейшие вещи. Этой очевидности они и не видят до сего времени, к сожалению.
Знаете, мне искренне жаль старообрядцев, ведь они - это мы, но только трёхсот летней давности. У них есть много хорошего и важного (как, впрочем, пустого и ненужного), но нет основного и необходимого – животворящего веяния Духа Божия. Там всё мертво, неподвижно, душно и давящее, там нечем дышать. Для меня в староверии нет главного- радости. Их вера не рождает эту радость. «Радуйтесь, и паки реку - радуйтесь». Хотя, в какой-то мере, я понимаю восторги некоторых людей в их адрес. Многим людям свойственно восхищаться чужим (неважно чем: политическим строем, верой, страной или ценами в магазине), пренебрегая своим и близким. Создавать себе некую загадочную «Атлантиду», где всё хорошо и прекрасно и не так, как у нас. Но восхищается человек этим потому, что не видит его изнутри, настоящим, без красивой, манящей и пусть даже благочестивой обёртки. Изнутри же всё видится совершенно иначе.
Многие должны понять, что наш спор со старообрядцами это не спор об обрядах. Это не спор о том, сколькими пальцами нужно креститься: двумя или тремя. Наш спор-это спор о понимании христианской жизни, её сути и места христианства в окружающем мире и сердцах людей, но людей всего мира и двадцать первого века, а не Московского княжества второй половины семнадцатого.
-Я слышал про такое явление, как единоверие.
-Да, есть такое течение в православной канонической церкви. Это своеобразный компромисс между нашей церковью и старообрядчеством. Старообрядцы, не приемлющие такое взаимоотношения, называют такую церковь униатской. В каком-то смысле они правы, это действительно единая церковь людей, оказавшихся способными выйти из плена предрассудков и увидеть правду и на противоположной стороне. Причём это в одинаковой мере относится как к нам, так и к людям старообрядческих убеждений. Мы должны помнить о главной и важной миссии христианства - просвещать светом Христовым мир. Это то, о чём как это не может показаться странным, многие верующие люди забывают. И вот здесь-то и играют свою главную и губительную антимиссионерскую роль церковные разделения- расколы. Раскол-это поистине огромнейшая трагедия церкви, как некая раковая опухоль поражающая церковный организм. Поэтому, преодоление раскола является всеобъемлющей радостью для всего церковного организма. Вот именно эта радость и исполняется в единоверии- преодолении старообрядческого раскола. Старообрядцы вливаются в семью православных поместных церквей через мать-церковь Московского Патриархата, а наша церковь оставляет за ними право совершать богослужения по традициям 17-ого века, от чего они не могут отказаться, да этого и не нужно делать. Тут нужно понимать психологию человека, родившегося и выросшего в старообрядческих традициях. Изменение своему обряду для него равнозначно предательству семьи и семейных традиций, которые и вне контекста веры дороги каждому нормальному человеку. Поэтому, требовать от такого человека искусственного влияния в современные обряды просто неумно, что наша церковь от него и не требует.
- Попадалось много всевозможных листовок, пугающих словом «экуменизм». На самом ли деле это явление такое ужасное?
-Тема тоже уже достаточно потрёпанная. Наверно, уже сложно найти воцерковлённого православного человека, не считающего своим долгом высказаться по данной проблеме, даже если и срок его пребывания в ограде церкви многим менее года. Отношение к данному явлению стало своеобразной меркой качества, особенно в крайне консервативной части православного сообщества. Понятно, что отношение для твоей положительной оценки в среде консервативно настроенных людей, это должно быть крайне негативным.
Но чтобы ответить на поставленный вопрос, мы должны определиться с самим значением слова «экуменизм». Кстати, поэтому поводу о. Андрей Кураев выпустил целую книгу, которая называется «Вызов экуменизма», где он насчитывает десять понятий и значений данного термина. Мне кажется, что в той книге отец протодьякон сказал всё, что только возможно. Я, раз передо мной поставлен вопрос, ограничусь только лишь немногим.
Если под экуменизмом понимать совместные богослужения с людьми иных, не православных (католических и протестантских) воззрений, то я однозначно против. Мы, безусловно, должны стремить к единству с инославными христианами, но через вхождение этих людей в ограду православной церкви, которое будет совершаться, возможно, через некоторое непринципиальное ослабление наших позиций в чём-то второстепенном, не касающихся сути веры. Мне кажется, что такое искусственное единство, создаваемое такими богослужениями, не принесёт никому никакой пользы, потому что инославные будут оставаться в заблуждении, что они с нами, в принципе, одно. А мы не должны стесняться говорить о наших отличиях, о том, что мы это не они и они - не мы. Говорить об их заблуждениях и расхождениях с нами. Но, на данный момент, таких богослужений попросту нет в нашей церкви. Поэтому, не стоит беспокоиться и паниковать, выискивая очередные вехи апостасии в Православной церкви. К сожалению, есть и такие не в меру ревностные прихожане в ограде наших храмов. Создаётся впечатление, что вся их духовная жизнь сводится к перемыванию костей высших иерархов и борьбой за якобы «чистоту веры».
Есть и другая сторона контактов с инославными, что тоже называют (кстати, не совсем справедливо) экуменизмом. Это совместные встречи, обменивания братскими посланиями, конференции и тому подобное. Что касается такого экуменизма, то я однозначно «за». И «за» просто потому, что это лучшая возможность проповедовать о Православии. Это одна из чуть ли не единственных возможностей донести до европейцев весть о нашей вере. Не для кого ни секрет, что христианство на Западе - это католичество и протестантизм, а православие- это странная вера этих странных русских. Всё у них странно и всё, даже вера, не как у людей. И вот эту возможность мы не должны упускать, заявляя, что православие это не культурный пласт и не своеобразная традиция, а иная, отличная от западной, вера, совершенно по-иному смотрящая на некоторые вопросы веры и жизни. Да и современный мир не является миром религиозных войн, где единственным веским аргументом является топор, а вероучительный спор заканчивается костром инквизиции. В современном мире нужно уметь находить золотую середину в борьбе за истину, не переходящем в банальное хамство и грубость. Понимать, что мы живём в светском государстве, с его законами и нормами поведения. Поэтому, если наши иерархи начнут извергать проклятия при виде инаковерующих, то может возникнуть у светских властей мысль о целесообразности существования данной конфессии в пределах данного государства. Да и вопрос, а где же собственно Христова любовь, встаёт как никогда остро. И много ли мы людей приведём в ограду церкви, озлобляясь на всех не православных, когда они, всматриваясь в наши глаза, увидят в них только злобу?