Было безумно страшно, это то что запомнилось мне на всю жизнь. То чувство, когда у тебя нет возможности помочь, абсолютное бессилие перед сложившимися обстоятельствами. Именно в этот миг я задумался о боге, о его существовании и начал молиться, хотя я не знаю ни одной молитвы. Капли скупых мужских слез стекали по грубой, щетинистой, похожей на наждачную бумагу щеке. Моя дрожащая рука судорожно сжимала ее ладонь, в горле встал ком, будто не до конца проглотил огромный кусок еды, дыхание перехватило и стало безумно жарко, на столько , что моя одежда стала мокрой как после дождя, пройдись я под ливнем осенним вечером без зонта. Эмоции которые были пережиты в тот момент переполняли всю мою сущность, в мысли приходили разные кошмарные картины, как из страшных фильмов. Нет, не может этого быть! Разве так должно все закончиться? Это несправедливо! Она лежала на кровати еле дыша, голос уже давно сел и стал доноситься хрипотцой, вместо привычного звонкого. Сквозь кряхтение и боль можно было разобрать: воды, дай воды попить. Сколько? Намекая на времени, спросила она. Ответил почти три часа, совсем скоро все закончиться, потерпи ещё немного. И это при условии, что за плечами уже тринадцать часов дикого мучения прошло. Вот как так скажите на милость, зачем так мучать людей? Каждая минута длилась вечность, по крайне мере мне тогда так казалось. Приходилось ловить врачей кто был свободен, а они как неуловимые по коридору из палаты в палату, сложная у них работа конечно. Дайте обезболивающее уже! Чего вам стоит? На что был один и тот же ответ, сейчас посоветуемся и выберем что будет эффективнее, а вы не беспокойтесь и идите дальше следите. Как тут не беспокоиться скажите мне? Сердцебиение то усиливалось как бы набирая обороты, то сокращалось, даже жутко, а вдруг остановиться? Мелькнула мысль, но тут же попытался побороть и успокоить себя. Ближе к шести часам вошли врачи и сказали выйти в коридор ждать, что собственно я и сделал подчинившись. Пока ждал, в голову опять приходили всякие темные мысли, а как же без них? Тут сложно сдерживать свои эмоции. Наконец в 5:55 я услышал ее голос! Да-да этот голос который я впервые услышал и был несказанно рад, но тревога все же не отпускала меня. Когда все закончилось и разрешили войти, я бросился к жене, она лежала измученная, уставшая, ещё бы 16 часов такое терпеть без обезболивания. Жива! Жива моя родная! Как же я рад, выдохнул я с облегчением, а где наша дочь? И с ней все в порядке! Это чудо девочка лежала на кювезе и даже не плакала. Достав язык намекала на свой голод. Маленькая куколка, подумал я, привет моя хорошая, добро пожаловать в этот мир!