Проигранная Гражданская война заставила сотни тысяч людей покинуть пределы России и расселиться чуть ли не по всему миру. Исход русской эмиграции затронул судьбы около двух миллионов людей, весомая доля которых на родину так и не вернулась. Изгнанники выбрали для себя разные дороги — одни верили в скорое падение большевистского режима, который казался им абсурдным и преступным недоразумением.
Такие люди продолжали свою борьбу — иногда агитационную, но порой и вооруженную. Существовала например организация РОВС, коорая вела шпионскую и даже подрывную деятельность, кроме того, некоторые белогвардейцы приняли участие в испанской Гражданской войне, притом не только на стороне националистов Франко. Иные предпочитали заниматься политическими дрязгами, выясняя, кто из них там в эмиграции теперь главный. Основная масса «штатских» беженцев постепенно растворилась среди местного населения тех стран, в которых оказалась.
Вопреки весьма популярному еще при советской власти мнению о том, что белая русская эмиграция поддержала единогласно Третий Рейх, на самом деле бывшие царские офицеры раскололись на два достаточно условных лагеря. Эта ситуация вообще очень напоминает споры между социалистами накануне 1914 года — поддерживать или нет нелюбимую монархию в начавшейся Мировой войне с Германией и Австро-Венгрией. Тогда левые поделились на два лагеря — патриотично настроенные «оборонцы» (в массе своей меньшевики и эсеры) и интернационалисты-пораженцы (практически вся партия большевиков во главе с Лениным.
Владимир Ильич считал, что Россия должна проиграть эту войну и пройти еще одну, но уже Гражданскую, между массами народа и «эксплуататорами». Но такую точку зрения основная масса даже левых политиков не разделяла, считая это предательством национальных интересов, которые превыше классовых.
Вот такие же похожие течения образовались и в среде русской эмиграции накануне 1941 года. Одни считали большевиков большим для себя злом, превосходящим даже нацистов. Потому немало эмигрантов — казаков и офицеров шло в пронемецкие вооруженные формирования, такие как Казачий Стан, Русский охранный корпус, «Зеленая армия особого назначения» и некоторые иные. Через перечисленные части прошли десятки тысяч русских эмигрантов. Особенно охотно шли на сотрудничество с нацистами «непримиримые» казаки, так как Гитлер на полном серьезе считали их представителями арийской расы, ближайшими родственниками немцев.
А вот русских-«неказаков» немцы к военной службе привлекали не так охотно, а на Восточном фронте подобные подразделения по сути, толком и не воевали. Руководство НСДАП опасалось стремления многих таких субъектов к созданию независимого русского государства, что не отвечало интересам немецкой элита, которая смотрела на СССР как на склад ресурсов и дешевой рабочей силы. На этой почве «старые коллаборационисты»-эмигранты конфликтовали с «новыми» — теми, кто стал работать на нацистов, уже повоевав ранее в Красной армии (тот же Власов, бывший советский генерал). Наиболее известными «пронемецкими» сторонниками стали бывший лидер Донской армии Петр Краснов, кавалерийский командир «волчьих сотен» Андрей Шкуро, авантюрист и сотрудник немецкого абвера Борис Хольмстон-Смысловский, генерал Борис Штейфон и один из руководителей Дроздовской дивизии — Антон Туркул.
Но большое количество белых эмигрантов стало и «оборонцами». Яркий пример подал всем бывший Главнокомандующий Вооруженными силами Юга России — Антон Деникин. Он демонстративно посылал немцев с их предложениями о сотрудничестве в известном направлении. С пренебрежением и неприязнью относился к тем белогвардейцам, что пошли на службу к нацистам. Есть даже сведения, что Деникин на свои средства посылал в помощь Красной армии медикаменты, от чего знатно офигели лидеры Советского Союза.
При этом Деникин, как и прежде, остался противником большевизма. Но из двух негативных для себя явлений выбирал все же Красную армию. Кроме того, Антон Иванович лелеял надежды на кажущийся нам ныне невероятным исходя событий: победив немцев, наследники славных воинских традиций русской армии могли бы повернуть оружие против большевиков и свергнуть советскую власть. Однако, Антон Иванович, видимо, был мало осведомлен о Большом терроре, деле «Весна» и других мероприятиях, которые превратили Красную армию в весьма надежную силу, лишив ее многих более-менее нелояльных и независимых военачальников, бывших царских офицеров.
Деникина поддержали очень многие деятели белого движения, они отказывались служить нацистам, а некоторые даже оказывали им вооруженное сопротивление.
Талантливый русский адмирал Михаил Кедров в свое время блестяще подготовил остатки имперского флота в Крыму к эвакуации, благодаря чему барон Врангель смог вывезти из страны большую часть своей армии и немало гражданских беженцев, до ста пятидесяти тысяч человек. За границей после войны работал инженером, также не пошел на службу к немцам и впоследствии утверждал, что лишь откровенные авантюристы, мечтавшие о власти и жаждавшие возвращения утраченной собственности, купились на предложения немцев.
Сергей Войцеховский стал в свое время тем самым человеком, который сумел вывести голодные, замерзшие и разбитые остатки сил адмирала Колчака в Забайкалье. Он являлся одним из наиболее выдающихся белых полководцев на востоке. Генерал никогда не был сторонником советской власти и искренне ее ненавидел, служил потом в чешской армии. В 1938 году желал вступления Чехословакии в войну, а не присоединения ее к Рейху. За это был изгнан из армии, ушел в подполье. По семейной легенде, ближе к концу Второй мировой войны к нему заявились немцы и предложили — ни много ни мало — возглавить Войцеховскому ту самую РОА Власова. Сергей Николаевич же в ответ заявил, что коммунистов терпеть не может, но с русским солдатом драться не пойдет.
Отказался поддерживать казачье пронемецкое движение бывалый кавалерийский генерал и донской атаман — Петр Попов. Еще один донец — Петр Писарев — пошел еще далее и возглавлял подпольную организацию русских эмигрантов. Погиб в немецком концлагере из-за жестокого обращения генерал-лейтенант Павел Кусонский.
Большое количество русских эмигрантов и детей «изгоев» принимало участие в европейском движении Сопротивления или сражалось на фронте, в составе армий стран антигитлеровской коалиции. Казнена была нацистами княгиня Вера Оболенская, она собирала разведданные и помогала военнопленным. Воевал во французской армии сын адмирала Колчака, Ростислав.
Один из организаторов белогвардейского движения на севере России, морской офицер Георгий Чаплин обращался к британскому командованию с идеей создания боевой части, которая состояла бы целиком из русских добровольцев. Но это предложение англичане отклонили. Зато сам Чаплин успел повоевать в Бельгии и в Нормандии, принимал личное участие в вооруженных столкновениях.
На самом деле список людей, которые являлись бывшими белогвардейцами и не поддержали при этом нацистов, можно продолжать еще очень долго. Так что далеко не все участники антибольшевистских формирований пошли к немцам в услужение. Многие из них ответили отказом, иные воевали на фронте, некоторые вели подпольную деятельность. К сожалению, до сих пор крайне сложно подсчитать более-менее точное количество таких людей и оценить их вклад в победу над нацизмом... С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, ставьте лайки, смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте.