...Многим испытаниям подвергла война детей Черноморского порта. Те, кто остался на родной земле, познали все ужасы оккупации; те же, кого вихрь войны занес в далекие края, всегда вспоминали с благодарностью родной уголок земли.
Далеко от черноморского прибоя, на берегу величественного и плавного течения Волги часто вспоминала солнечный город учащаяся куйбышевской школы ФЗО Дина Ибрагимова. Здесь, в Куйбышеве, куда привела Дину судьба, она нашла верных друзей — они помогли ей забыть пережитое, теплом и заботой наполнили ее жизнь. Много горя пришлось пережить Дине с начала войны. Ее родители, врачи, мечтали о том дне, когда дочь наденет белый халат и продолжит семейную традицию. Начиная с прадедушки, которого Дина знала по рассказам, вся семья посвящала жизнь лечению людей. И Дина считала дорогу, выбранную родными, своей судьбой. Почти перед самой войной по окончании семилетки она поступила в медицинский техникум. Какое это было время! После занятий вместе с подругами мчалась на Ланжерон, где морской воздух возвращал силы, наполнял тело бодростью и свежестью. Хотелось жить и радоваться солнцу, одесским улицам и вечно безмятежному небу.
Война все изменила. В первые дни ушел на фронт отец, и вскоре семья получила «похоронку». Вызвали в военкомат мать. Ее долго не было, затем она вернулась в военной форме. Всю ночь она обнимала дочь. Обе плакали. Утром Дина проводила ее к эшелону. Долго стояла на путях, глядя вдаль, где давно рассеялся дымок паровоза... Понуро покинула девочка пустой перрон .. Домой Дина не вернулась, переехала к бабушке, в район Молдаванки. А через несколько дней пошла в военкомат и попросилась в санитарную часть, на фронт.
Ей отказали — мала.
Между тем фронт приближался к Одессе. Уже можно было слышать рокот канонады. Кольцо боев сжималось вокруг портового города. На улицах строили баррикады, из витрин вынимали стекла, в проемы укладывали мешки с песком на случай сражений в городской черте. По улицам маршировали отряды добровольцев. Ползли слухи — Жмеринка захвачена врагом! В порт один за другим возвращались суда, недавно ушедшие в рейс, — к море было неспокойно.
Дина еще раз обратилась в военкомат. Теперь ее попросили оставить заявление, и через несколько дней пришла повестка...
Санитарный батальон, куда определили Дину, располагался в тылу морских пехотинцев. После каждой атаки полевой госпиталь — им назывался участок около ручья и несколько раскинутых палаток с красными крестами — принимал раненых. Оперировать приходилось быстро и почти без болеутоляющих средств — лекарств в санбате оставалось мало. Снабжение почти прекратилось, так как фашисты блокировали подъезды к городу, а в море перекрывали путь подводные лодки. Дину восхищало мужество и стойкость советских воинов. Ей часто приходилось работать в палатке под названием «операционная». Она разрезала полосатую ткань тельняшек, ссохшуюся от крови, плотно прилипшую к ранам, и осторожно отделяла ее, стараясь не причинять лишних страданий. Но это, увы, не всегда удавалось. Раненые же не только терпели, но иногда даже пытались шутить, подбадривали ее: «Смелее, смелее, сестричка. Как отобьем Одессу, в первый вечер в шесть у Дюка! Смотри не опоздай! Первый вальс с вами!»
Передовая приблизилась к самому госпиталю, и теперь раненых приходилось выносить прямо из-под огня. Маленький рост очень помог Дине. Она ловко и быстро пробиралась к раненным морякам и прямо на месте оказывала им первую помощь. Постепенно прошел страх перед визгом пуль и частыми взрывами. Но вот к чему не могла привыкнуть Дина и от чего всегда у нее захватывало дух, это атака, когда свист и лихая «полундра» возвещали о начале вылазки. Дина не отрываясь смотрела, как поднимаются в наступление моряки. Они на бегу сбрасывали бушлаты, оставаясь в слепящих рябью «полосатках», кончики лент бескозырок были зажаты в зубах. За бляхами ремней видны гранаты, на груди — вороненая сталь автоматов.
«За Родину! За родную Одессу! Ура!» — кричали они. И кажется, ничто не могло остановить эту грозную лавину, способную смести с земли любую нечисть. Фашисты боялись вступать в рукопашную с «полосатыми дьяволами», как прозвали они черноморцев, и всегда с позором оставляли позиции при виде бешено мчащихся на них моряков. С криком: «Фанатикум» — фашисты в панике покидали окопы, пытаясь найти защиту в тылу танковой брони. Героизм моряков на всю жизнь остался в памяти у девочки. Пренебрежение к опасности передалось мечтательной от природы, впечатлительной Дине. Единственно, что запомнилось ей в тот день, когда она получила ранение, это бледное, без единой кровинки лицо раненого и его губы, силящиеся выговорить чье-то имя. Она, не обращая внимания на прицельный огонь вражеских снайперов и минометов, изо всех сил хлопотала над ним, истекающим кровью.
Очнулась уже в одесском госпитале, после тяжелой операции. И жить осталась лишь потому, что помогли опытные руки хирурга и молодость. Во время обхода Дина, осунувшаяся, слабая, превозмогая страшную головную боль, спросила, еле выговаривая слова: скоро ли ей можно назад, на передовую? Врач замахал руками:
— Что вы, голубушка, какая передовая. Я занес вас в списки срочно эвакуируемых! При первой возможности уедете...
И сколько Дина ни просила — не помогло. Потом долгое путешествие на Большую землю. Была атака торпедных катеров на судно, шедшее под знаком красного креста, были налеты с воздуха на санитарный поезд с ранеными. Наконец, лечение в далеком Куйбышеве. Комиссия постановила — после выздоровления направить на учебу. Так, Дина Ибрагимова стала учащейся трудовых резервов.
В школе ФЗО она прижилась не сразу. Ей, посмотревшей в глаза смерти, эта работа казалась неинтересной и маловажной. Мастер, чувствуя, что происходит в душе девушки, как-то оставил ее после работы в цехе.
— Слушай, Дина, ты скучаешь по семье, боевым друзьям, может быть, по родным местам. Все это, можно понять! Но ведь война не окончилась. И она всюду! Разве ты здесь в стороне от фронта?! Вот если сдать позиции на передовой врагу, это значит проиграть бой, ну, а если не выполнить в срок фронтовой заказ — поднести целую армию! Так как же быть? А ведь ты, тоскуя, работаешь спустя рукава и твои фронтовые товарищи, наверное, тебя сейчас бы не похвалили! Подумай-ка об этом всерьез...
Мастер ушел, но слова его запали ей прямо в душу. Вначале Дина приглядывалась к работе, пытаясь освоить упорно не желающие подчиняться инструменты, а потом увлеклась. Вскоре дело пошло на лад. И вот на заводе заговорили об успехах новой обмотчицы. Еще через некоторое время — стахановский рекорд, очерк в центральной газете. Рабочая слава пришла к юной одесситке вдали от родного города. Но если бы довелось тогда спросить у нее, где произошло главное событие в ее жизни, она наверняка назвала бы Куйбышев. Именно здесь Дина поняла всю важность для фронта и значимость дела, которое в состоянии вершить только рабочие руки!
Понравилась статья? Поставь лайк, поделись в соцсетях и подпишись на канал!