Азамат Галин – общественный деятель, предприниматель
Расшифровка программы «Персонально ваш» от 28.11.18
Ведущий: Руслан Валиев
Руслан Валиев: Полтора месяца работы Радия Хабирова. Делаешь ли ты какие выводы исходя из того, что наблюдаешь в эти полтора месяца?
Азамат Галин: Я заметил, что стиль управления Хабирова очень совпадает с тем стилем, который был у Муртазы Губайдулловича. Возможно здесь проявляется то, что Хабиров прошел его школу — управленческую. Я думаю, что это оставило отпечаток.
Руслан Валиев: Это в части поездок по региону или не только?
Азамат Галин: Не только. Меня уже спрашивали, и я говорил, что в обиход вернулось слово «хужа» - то есть хозяин. Хамитова так не называли.
Руслан Валиев: А Муртазу Рахимова так называли?
Конечно. «Хужа едет».
Руслан Валиев: Не Бабай?
Азамат Галин: Бабай - это уже потом. Бабай — это в нашем политическом сленге появился после того, как он отправлен в отставку. Хотя, сначала это употреблялось в неформальной обстановке, а сейчас сам Муртаза Губайдуллович не против. Но он и тогда был не против. Вообще говорили: «Хужа едет». Этот момент — он такой индикатор общественного состояния, когда люди, привыкшие к тому, что была сильная рука, знают, кто в доме хозяин. Очень много чиновников, бизнесменов и людей скучали по временам Муртазы Губайдулловича, когда все команды исходили из одного центра. И если какие-то процессы политические, экономические вопросы были согласованы в Кабинете, а президент дал отмашку, это уже не подвергалось никакому сомнению. Чиновники приходили и говорили: «президент сказал». Это вернулось. И, в общем-то, я даже по бизнесменам ощущаю, что у них появился некий оптимизм относительно управленческого аппарата. Что если есть правильные проекты и они согласованы, то можно смело над ними работать. У Хамитова был такой большой минус — он мог сказать всем абсолютно «да», кивнуть, а в последствие это не реализовывалось.
Руслан Валиев: И чиновники могли легко это саботировать?
Азамат Галин: Да, саботировали в основном. Это первый момент. Второй момент — это поездки. Он за эти полтора месяца объездил больше, чем Хамитов за 8 лет. Это тоже большой плюс. Плюс в том плане, что он приезжает на место, знакомится и принимает управленческие решения. Министр природопользования был отставлен исходя из того бардака, который происходит. Заметь, об этом бардаке мы говорили постоянно.
Поэтому в этом плане конечно есть изменения, которые имеют отражения в реальной жизни, к каким они последствиям приведут — поживем и увидим.
Руслан Валиев: Ты писал в фейсбуке, что с экономикой не все хорошо в команде.
Азамат Галин: Если внимательно следить за тем, что Хабиров транслирует. Первая передача была в эфире федерального канала. «Вести», по-моему, с Брилёвым, если не ошибаюсь. Там он сказал такую вещь: «Мои министры должны быть первыми людьми, которые сидят под дверью у министра с проектами и выбивают деньги». Тогда я обратил внимание на эту фразу. И сейчас, когда смотришь эти оперативки, уже складывается цельная картина. Если у Бабая был источник формирования бюджета — это предприятия ТЭКа, собственно налоги и какие-то добровольные пожертвования, то у Хабирова основным источником наполнения бюджета будет являться федеральный бюджет. Этот момент меня немного насторожил, потому что мы все от него ждем создания условия для нас. Для бизнеса. Сейчас проходит мероприятие — боюсь ошибиться — стратегические сессии Агентства стратегических инициатив. По привлечению инвестиций. И вот я читаю их отдельные резолюции и складывается такое ощущение, что все хотят, чтобы... Инвестиции почему-то должны привлекаться извне. Когда говорят об инвестициях, говорят: «Почему вы сидите в кабинете, почему не едете в Израиль, в Германию и не привлекаете инвестиций?». У нас 6 годовых бюджетах республики лежит на депозитах. Здесь. Внутри. Почему мы не рассматриваем это в качестве инвестиций?
Руслан Валиев: Около 500 миллиардов, по-моему...
Азамат Галин: Ну, грубо говоря 6 бюджетов — доходной части. Поэтому этот вопрос для меня не праздный. Когда Хабиров встречался с дорожниками федеральными, Росавтодор — что-то такое было. Он даже эмоциональный пост написал: «Пока не нашелся тот башкир, сам езжу».
На месте наших министром я, после того как посмотрел Брилёва, я бы уволился. Потому что невозможно из федерального бюджета вытащить 100 миллиардов рублей. Ну не вытащите вы 100 миллиардов. Вы вытащите ну может миллиард, может два миллиарда. Очень сильно постараетесь и на какие-то строительные объекты вытащите деньги, потому что федеральный бюджет тоже имеет параметры. Он должен и Чечню кормить, и все другие регионы должен кормить.
Мы не обращаем внимание на то, что у нас происходит внутри. За мной уже вчера очень многие начали писать. Я обратил внимание на пост Чанышевой, которая писала: «а как же малый бизнес?». Такой простой пример. Я был слегка шокирован тем, какая компетенция у нашего министра экономики. Вот представьте себе такую ситуацию: банкротится крупнейшее в нашей республике предприятие — Давлекановский молочный комбинат.
Руслан Валиев: А, кстати, причины банкротства объективны?
Азамат Галин: Там причина в дорогих деньгах. Нужно платить по всем кредитным обязательствам. Вторая причина — это маркетинговая война. Очень сильная жесткая маркетинговая война в отношение этого предприятия велась, почему-то никто не заступился из наших чиновников за это предприятие. Когда писали в средствах массовой информации, что в молоке, в давлекановской молочке обнаружили кишечную палочку. Наши чиновники должны были быть первыми, кто сел бы и начал в этой ситуации разбираться. Ну, вот представьте себе, обращается журналист Андрей Иванов — это «Правда ПФО» - к нашему министру экономики и спрашивает у него: «А что происходит-то с Давлекановским молочным комбинатом?», и министр отвечает: «Я не в курсе. Обратитесь в министерство сельского хозяйства». Вот представьте себе такую ситуацию в Татарстане — министр экономики Татарстана говорит, что не в курсе, что происходит с этим предприятием. Минниханов, наверное, затащил бы его за уши к себе в кабинет и прямо там бы, наверное, придушил.
Там сотни людей останутся без работы. Там тысячи, грубо говоря, мелких производителей молока, режут своих коров. Министр у нас не в курсе, что происходит.
У нас экономика не нуждается в том, чтобы ты был теоретиком марксизма, определял параметры как мы будем двигаться, формировал экономическую политику. У нас министерство экономики со своими отделами местными — дублер отдела статистики. Они сидят там в своих отделах, собирают ту же информацию, что и отдел статистики, потом передает ее министру, а тот эту информацию переваривает и передает Марданову, премьер-министру.
У нас министр экономики должен быть человеком, который ищет рынки под наши товары. Вот мы молоко производим, у министра экономики должна быть номенклатура производимого товара, он должен ездить, открывать, искать нам рынки. Вот в чем его задача. Она такая приземленная, но она приносит свой результат. Вот, например, как нам поднять ВВП на 15%?
Руслан Валиев: Увеличить производство конкретных товаров.
Азамат Галин: Абсолютно верно. Ничего делать не надо, надо заставить работать министра и его отдел экономики — огромную армию чиновников, которая сидит и ничего не делает. Почему-то ни Хамитов - сколько мы его за это критиковали, - ни Хабиров на это внимания не обращают. Вот Хабиров говорит: у нас конкретный источник формирования бюджета — это федеральный бюджет. Извините меня, а как же мы? Что, нам искать новую прописку там, где создаются условия для малого бизнеса? Может, нам поехать в Татарстан?
Есть очень большая разница между нашими двумя регионами, хотя мы являемся соседями. Допустим, вы являетесь производителем. Вы произвели какой-то товар и следующий ваш шаг какой? Вы должны с этим продуктом выйти в магазин, то есть положить его на полку и желательно положить так, чтобы покупатель пришел и его взял. Что у нас происходит? Во-первых, наши местные товаропроизводители не могут попасть на полку. Объема недостаточно. Плюс есть большая проблема — в наших местных башкирских сетях иногда бывает трудно найти категорийного менеджера. Есть одна сеть, мы два года пытались выйти на категорийного менеджера. Пока я не сказал на круглом столе об этой проблеме, причем публично, всем этим красиво сидящим людям стало неприятно и на нас вышли сами. На что я обратил внимание? Мы работаем с одной зарубежной сетью и одной федеральной сетью, нам этого достаточно. Я в общем-то ен проявлял особого интереса к региональным сетям, мол, не хотите — не надо, ребята, мы сами будем двигаться. Но тут произошла такая ситуация, когда я был вынужден обратиться к их договорам. Начинаю читать обязательства сторон и они состоят из обязательств поставщика. 31 пункт и штрафы, штрафы, штрафы. 24 часа тебе дают на поставку товару, не поставил — штраф. Вовремя не предоставил акт сверки — штраф.
Руслан Валиев: Эти условия у местно сети жестче, чем у федеральной?
Азамат Галин: Там вообще с ума сойдешь. Я примерно посчитал: 24 часа тебе дали на поставку товара, ты не успел, 50 тысяч получил. У тебя там товара на 50 тысяч.
Региональная власть как-то на это может разве повлиять? Это же бизнес.
Азамат Галин: Вот! К чему я все это веду. Есть такой документ, который называется Кодекс добросовестных практик. Это документ, который принял сам ритейл, он в интернете доступен. Я им пишу: «А как же Кодекс?». Я сколько работаю, сколько поставляю, я у зарубежных сетей не видел таких штрафных санкций. Вы — наша, местная региональная сеть, вы отсюда. Вы должны быть нашими помощниками, вы должны быть заинтересованы в том, чтобы местная экономика развивалась, чтобы платежеспособность населения росла.
Руслан Валиев: А власти причем?
Если мы берем аналогичные договоры поставки по Татарстану, так большими буквами написано - рәхим итегез. Добро пожаловать! Понимаешь?
Руслан Валиев: А как же наша программа «выбирай свое — покупай родное»?
Азамат Галин: Я про такое не слышал.
Руслан Валиев: При Хамитове было, даже полки в магазинах были...
Азамат Галин: Не, при Хамитове много, о чем говорили. У нас есть ведомство «Продукт Башкортостана», можно получить знак. Там есть внутри какие-то определенные стимулирующие программы, но это не то. Новиков должен был пригласить все эти сети и сказать: «Я тут внимательно посмотрел и понял. Что вы — диверсанты. Вы продвигаете санкционные товары».
Руслан Валиев: Может, местные сети сами жертвы федеральных. Ведь количество местных игроков все меньше и меньше.
Азамат Галин: Тем более они должны быть заинтересованы в том, чтобы продавать более качественную продукцию местного производства.
**
Руслан Валиев: Ростислав Мурзагулов в нашей студии говорил, что Хабиров никак о выборах следующего года не думает и чуть ли не будет участвовать в избирательной кампании. На твой взгляд, каких выборов мы ждем? Ждем ли мы переноса единого дня голосования?
Азамат Галин: С точки зрения результативности, конечно, их надо перенести. Если мы их переносим, та волна, которая есть на сегодняшний день, протащит Хабирова. С вероятностью в 99% он будет избран главой региона. Если мы эти события оттягиваем до сентября, то мы попадаем в первую очередь в зону высоких политических рисков. Люди начнут критиковать, критика-то уже началась. Ситуация достаточно непростая экономическая. Есть факторы, которые не зависят от региональной власти. Повышение НДС автоматически лишает людей десятой части их дохода, у нас появляется еще одна дополнительная графа — плата за ТКО, плюс ЖКХ возрастет в два раза. Когда мы это все заплатим и откроем кошелек, посмотрим, будет неприятно. Мы с января попадаем в зону высоких социальных рисков. С точки зрения этой ситуации выгодно провести выборы в марте — мы ситуацию еще контролируем, регулируем. Что будет осенью — непонятно. Возможно, этот градус будет расти
Руслан Валиев: Все отрицают, что выборы могут быть перенесены на март.
Азамат Галин: Это зависит полностью от воли наших депутатов, которые полностью подчиняются администрации
Руслан Валиев: То есть при желании это решение можно протащить?
Азамат Галин: Да за 10 минут. Даже напрягаться не будут, депутаты примут решение, что это в целях экономии бюджета.
Руслан Валиев: По какому сценарию пройдут выборы?
Азамат Галин: Повторения 2003 года не следует, если у нас не будет большой турбулентности и коммунисты не начнут что-то придумывать и чудить. На сегодняшний день это те, кто могут реально дать конкурентов. Нужен какой-то сильный игрок региональный. На сегодняшний день у нас на горизонте такого вообще не наблюдается.
Руслан Валиев: Дильмухаметов?
Азамат Галин: Вопрос очень спорный. Мы же должны говорить в первую очередь о тех людях, которые реально получат регистрацию.
Руслан Валиев: Он считает, что если будет воля сверху, то зарегистрируют быстро, все нужные бумаги подпишут, законы поменяют
Азамат Галин: Если воля будет — да, зарегистрируют. Но нужно понимать, что в этом случае он играет в шахматы с ними, по их сценарию.
Руслан Валиев: Есть на этом фоне еще одна история, она связана с башкирским национальным движением, в частности — БОО «Башкорт». Фаиля Алсынова оштрафовали на 150 тысяч рублей, суд, который длился 11 с половиной часов, вызвал недоумение у многих, кто наблюдал за этим. Почему? Решения ждали в суде из администрации Хабирова, а Хабиров был не в курсе и долго не отзвонился?
Азамат Галин: Ну, не факт, что к этой истории имеет отношение новая региональная администрация. Для того, чтобы так однозначно утверждать, надо быть уверенным в том, что региональная администрация имеет влияние на аппарат судей. Даже в бытность Муртазы Губайдулловича судейский аппарат не всегда поддавался волевым командам, которые сверху спускались.
Руслан Валиев: А если они снизу инициативу проявляют? «Ребята, ждем от вас решений»...
Азамат Галин: Я думаю, то, что происходило с движением «Башкорт»... Я ни в коем случае не оправдываю региональную администрацию, это их упущение, я об этом изначально говорил. ТО, что происходило в суде — я больше склоняюсь к версии, что это месть коррумпированных чиновников из МВД. Именно оттуда идет эта установка, потому что они потеряли те возможности, которые у них были. А эти ребята — они же первыми подняли эту ситуацию. Пошла такая волна, них же мобилизационный потенциал большой, чуть что происходит они начинают сразу собираться. Они превращаются в политическое движение. И когда это превращается в политическое движение, это либо, а) коррумпированные чиновники мстят, либо б) региональное ФСБ пытается таким образом регулировать эти процессы.
Что касается самого движения «Башкорт». Оно имеет достаточно сложную структуру управления, не все и не всегда зависит от Алсынова. Я вообще прогнозирую, что в ближайшее время будет происходить раскол - им нужно этого опасаться — на лоялистов и на правых. Я думаю, что правая часть будет усиливаться и правая часть будет расти. И Алсынову с Габбасовым придется решать, в какой половине этого лагеря они остаются — в правом секторе или в секторе лоялистов. Это очень сложный выбор. И исходя из это ситуации дальнейшая траектория развития этого движения будет нам видна. Но, тем не менее, это будет происходить в том числе не без усилий Айрата Дильмухаметова.
Руслан Валиев: Переименование аэропорта. Споры, скандалы вокруг этого вопроса до сих пор не утихают. Общественники требуют отменить этот процесс.
Азамат Галин: Вообще абсолютно глупый проект, изначально он мне казался глупостью, потому что есть сложная система. Аэропорт — это вообще сложная система, нельзя просто так взять и назвать аэропорт именем кота Базилио там. Есть международные нормы, нормативы. У нас аэропорт международный и мы не можем его по своему усмотрению взять и просто переименовать, иначе мы потеряем статус международного аэропорта. Второй момент: мне показалось глупостью терять это уникальное написание. Мы единственный аэропорт в мире, где название города соответствует тому, что в билете написано.
Руслан Валиев: Хорошо. Ты против самой идеи, а то, что произошло вокруг — скандал, в СМИ публикация.
Азамат Галин: Я понимаю, о чем вы говорите. Появление Мусы Гареева, потом волна, которая якобы пошла от внука Мустая Карима. Возвышение что ли Мустая Карима и желание назвать аэропорт его именем.
Руслан Валиев: Отсутствие Заки Валиди, кстати, в шорт-листе.
Азамат Галин: Да. Отсутствие вообще Заки Валиди или там Урал-батыра. Я в спор между персоналиями вообще не хочу лезть, потому что как бы ты его не назвал, все равно будет нехорошо. Всегда найдутся люди, которые будут недовольны. Поэтому в этой ситуации мне очень понравилась шутка, которая в соцсетях ходит — назвали бы «три шурупа» и все. Вообще название аэропортов, я изучал эту историю, это европейско-американская система присвоения имени. Она исходит из того, насколько человек имеет международный статус.
Руслан Валиев: Тогда Рудольфа Нуреева может быть имеет смысл?
Азамат Галин: Да. Если человек международно узнаваемый, то его именем назовут международный аэропорт. В Китае ситуация была такая, что они наоборот, после того как произошла авария — самолет разбился в аэропорту — они обратно переименовали аэропорт, потому что политически некорректно называть место, где разбился самолет именем выдающегося партийного деятеля.
Я был в кавычках очень рад, когда перестали в этой связи склонять имя Салават Юлаева. Вот хоккейная команда «Салават Юлаев». Представь себе ситуацию: приезжают они в какой-то город, начинается игра. А там люди не знают и спрашивают кто такой Салават Юлаев. «А вот это место, где самолет разбился». Такая негативная история... Аэропорт такое место повышенной опасности, мне бы не хотелось, чтобы имя моего деда, прадеда было присвоено к месту. Люди же не знаю, кто он. Люди не знаю, кто такой Муса Гареев. Ты не живешь здесь — ты не знаешь, кто такой Муса Гареев. Ты здесь не живешь — ты не знаешь, кто такой Мустай Карим. А может получиться так, что в негативном свете это будет потом транслироваться.
Руслан Валиев: Упомянули Рудольфа Нуреева, в этой связи хотелось бы вспомнить памятник работы Церетели в Казани, хотя в Уфе он тоже предлагался. Почему так случилось?
Азамат Галин: Для меня это было сюрпризом определенным. Казань в этом плане очень бедна — в Казани нету Зефиры, в Казани нету Шевчука. И когда они так уцепились за Рудольфа Нуреева я подумал «ну ладно, соседей можно простить». Несмотря на то, что экономически экономически сильный регион, многовековая история, но почему-то он очень беден на такие имена. Все выдающиеся люди родились в Уфе, родились у нас. Мы должны был поставить этот памятник у себя, но мы упустили этот момент.
Руслан Валиев: А кто — мы?
Азамат Галин: Мы — это общественность прежде всего. Те, которые промолчали, когда нужно было сказать свое слово и сказать, что этот памятник должен стоять у нас и обозначить место, где он должен стоять.