Продолжение автобиографической антиалкогольной серии Романа Грачева "Хроники синей ямы". Читать начало.
Я рос хорошим мальчиком... Знаю, вы скажете, что все дети сначала хорошие, а потом что-то идет не так. Мы, родители, зачастую отказываемся признавать свою ответственность за провалы в воспитании потомства и валим все на школу, сомнительных друзей, влияние глобализации (сейчас в роли удобного оправдания выступает "разлагающий" интернет, хотя и по общедоступному телевизору, в который таращатся предки, высокие рейтинги получают отнюдь не фильмы Тарковского и репортажи с выставок Пикассо, а ментовские сериалы вперемешку с новостями о зверствах американской военщины). Однако стоит отметить, что уже в детсадовском возрасте с развитием ребенка все более-менее очевидно: с кем дружит, как общается, чем увлекается. Все самое важное закладывается в первые годы жизни, и если ты что-то упустил, дальше можешь курить бамбук и жаловаться хоть в Большой Курултан. Поздно, почки отвалились.
Но я и правда рос "зайчиком". Шила в мешке не утаишь.
В детском саду я пел песенки, играл на балалайке, слушал пластинки со сказками. В школе звезд с неба не хватал, учился прилежно, на уроках мечтательно смотрел в окно на дерущихся за пайку пшена нахохленных снегирей. Школьная тусовка мне была не интересна. Коллектив разбивался на "ячейки" и группы влияния, а я в ус не дул, мне было хорошо с самим собой и никогда не скучно... Нет, я не был изгоем - у меня имелась своя компания таких же чудиков-середнячков, угорающих по кино, музыке диско и русскому року, и этого вполне хватало. Даже когда в шестом классе связался с не очень хорошей компанией (о чем я уже рассказывал в книге "Знаешь, доча..."), внутренние барьеры позволили мне уберечься от увлечения никотином, алкоголем и девочками легонького поведения.
Тем временем живущие рядом взрослые не отказывали себе ни в чем, что удавалось раздобыть в советских магазинах. В праздники и дни рождения на столе всегда были плавленный сырок, домашние соленые огурчики, квашеная капуста, чудом добытая синяя птица и, конечно же, "Столичная". Каждый раз гуляли как перед Апокалипсисом. Было всё: "Виновата ли я?!", "Ты меня уважаешь?", пьяные слезы, надкушенные уши и многоканальный храп поутру. Разумеется, детей никак не изолировали. А куда нас денешь? Квартиры тесные, спасибо Никите Сергеичу, комнаты чуть больше скворечников, а сплавить к тетке или бабушке нельзя, потому что они здесь же за столом сидят и огурчиками занюхивают.
На нетрезвых взрослых мы смотрели в целом спокойно. Они не инопланетяне, они обычные люди, простые, хорошие, нормальные, заботливые. Просто иногда с ними что-то происходило, и тогда становилось боязно за них и за себя. Потеряется папа на улице в толпе, забудет тебя где-нибудь или просто завалится на диван спать, оставив тебя голодным... веселого мало. Но мы точно знали, что все пройдет, все наладится, и завтра мы снова пойдем в кино или в парк, будем есть мороженое. Они же нас любят, наши взрослые.
Не помню, когда до меня дошло, что причиной их странного поведения является та самая прозрачная жидкость в стеклянных бутылках. Кажется, я учился в начальной школе. Мне стало интересно, что же это за чудо-чудное и диво-дивное. И вот перед началом очередного семейного празднества, когда стол уже ломился от дефицитных закусок, но еще сохранял нетронутость, я прокрался к распечатанной бутылке. Отвинтил крышку, понюхал. Запах меня не воодушевил, но отступать было поздно, уж коли решил все выяснить, надо идти до конца. Запрокинул голову и сделал один глоток...
Твою мать!
В тот день я решил, что никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах не пригублю эту мерзость. И какое удовольствие они в ней находят?! В общем, дудки! Пойду лучше во двор мячик погоняю.
В старших классах кое-кто из моих приятелей потихоньку начинал баловаться сигаретами и выпивкой - я же оставался неприступным. Помню, однажды в девятом классе родительский комитет устроил нам новогоднюю вечеринку в кафе "Шоколадница" на улице Кирова. Соки-воды, пирожные-морожные, танцы. В какой-то момент мальчиши-плохиши в количестве пяти человек решили испариться из кафе. Почему-то позвали меня с другом, что было неожиданно. Мы, конечно, согласились. А чего тут делать, на этих гребаных танцах, когда девочка, которая нравилась, отказалась с тобой танцевать, презрительно выпятив губки! К черту ее! В кабак!
Пристроились во внутреннем дворе того же дома, где ютилась "Шоколадница". Залезли в крытый деревянный домик. Плохиши достали сигареты, с важным видом закурили. Потом самый главный, Женька, вынул из-за пазухи бутылку портвейна. Чпок! - и вскрытый флакон пошел по рукам. Буль-буль-буль...
Мне стало не по себе. Я понял, что избежать "причастия" не удастся. Дружок мой, впрочем, не парился, булькнул пару раз и передал бутылку мне.
- Не, я не буду.
- Да попробуй, чо ты! Прикольно же! Вставляет! Я тебе жвачку дам, зажуешь.
- Да не, неохота.
- Ромка ссыканул! - засмеялся Женька. - Пионер! Мама заругает?
Издевательский смех подхватили все остальные.
Я скромно покинул убежище, а парни допивали портвейн и курили. Я чувствовал себя чужим на этом празднике жизни, потому что знал: не хочу и не буду. Никогда и ни за что. Мне это не интересно.
Угу...
ОБ АВТОРЕ
Роман Грачев. Писатель, публицист, радиоведущий, продюсер. Родился в 1973 году в Челябинске. В активе — учеба в Челябинском государственном университете, два музыкальных альбома, выступления на концертных площадках, карьера на радио, 16 книг, а также статьи, рецензии и многое другое.