Они могут забрать наши жизни, но никогда не заберут нашу свободу!
Эта часто пародируемая цитата из речи Уильяма Уоллеса, которого сыграл Мэл Гибсон в фильме “Храброе сердце“, содержит в себе противоречие, однако ж её легко понять. Ничто не приводит нас в большую ярость, чем когда нам говорят, что у нас в какой-то ситуации нет выбора. Мощный позыв к возвращению потерянной или находящейся под угрозой свободы, пусть и высокой ценой, формально называется “реактивным сопротивлением“. Я называю его “эффектом “Храброго сердца””.
Этот эффект обычно срабатывает, когда нам говорят, что мы должны что-то сделать, или что мы не можем что-то сделать. Он может сработать, когда нам говорят, что из наших личных характеристик или пола вытекает необходимость вести себя определённым образом. Всё, что заставляет нас чувствовать угрозу нашей свободе, пробуждает мощное сопротивление.
Ярость накапливается. Мы про себя ропщем на кого-то или что-то, что угрожает нашей свободе. Нам не нравится то, к чему нас подталкивают. Нам нравится то, что мы потеряли.
И мы реагируем для восстановления ощущения свободы. Мы можем сделать то, что нам запретили. Если судья говорит присяжным, что у них нет выбора, кроме как проигнорировать улики, непригодные для представления в суде, это может увеличить шансы на то, что они примут решение под влиянием этих улик. Также мы можем опровергать предсказания. Мы можем сделать выбор, противоположный тому, который, как нам говорят, должен сделать человек с нашим типом личности, или превзойти ожидания стереотипа, связанного с нашим полом.
Что влияет на эффект “Храброго сердца”?
Обычно он проявляется, когда у нас есть ощущение возможности восстановления нашей свободы. Иначе мы рационализируем наши действия (“я и так хотел сделать именно это”). Если эффект “Храброго сердца” возникает, его мощность зависит от нескольких факторов.
Во-первых, чем большее ущемление наших свобод мы ощущаем со стороны другого человека, тем больше проявляется этот эффект. Мы испытаем его сильнее, если кто-то скажет нам, что нужно делать, лично, чем если мы получим этот приказ в письменном виде.
Во-вторых, эффект зависит от того, как именно сформулировано сообщение, ограничивающее нашу свободу. Использование влиятельных и управляющих слов (должен, обязан, необходимо) приводит к усилению эффекта по сравнению с более мягкими словами (подумайте, можете, могли бы, возможно).
В-третьих, это зависит от вашей личности. То, насколько сильно вы подвержены воздействию этого эффекта – это ваша личная особенность. Её можно измерить при помощи опросников. Некоторые люди более подвержены его действию, чем другие.
Наконец, играет роль и культура. Люди из более индивидуалистских культур (например, в Британии) ощущают этот эффект сильнее, когда под угрозой оказывается их личная свобода, чем если ограничивается свобода их группы. И наоборот, люди из коллективных культур (например, в Китае) демонстрируют противоположное поведение.
Более глубокие вопросы
Почему мы ощущаем действие этого эффекта? Социальный психолог Джонатан Хайдт утверждает, что нашим древним предкам приходилось решать проблему, связанную с существованием в небольших группах, члены которых при первой возможности пытались бы доминировать и ограничивать их действия. Он предполагает, что естественный отбор благоволил тем, кто отвечал на такие попытки праведным гневом. Люди, испытывавшие эффект “Храброго сердца”, с меньшей вероятностью проигрывали в партнёрах и пище.
Также можно задаться вопросом, откуда вообще у нас появилось ощущение свободы воли, что мы так чувствительно реагируем. Тому есть множество теорий, но исследования обнаруживали, что при уменьшении веры в свободу выбора люди с большей вероятностью начинали обманывать и вести себя агрессивно, и с меньшей вероятностью помогали другим. Возможно, ощущение наличия свободы воли выработалось в результате эволюции, поскольку обладавшие им люди получали преимущества жизни в более сплочённых сообществах.
В чём важность эффекта “Храброго сердца”?
Одна из причин необходимости знать о его наличии состоит в том, что нам надо уметь распознавать его возникновение. После этого мы можем остановиться и рационально рассмотреть, является ли наша реакция полезной, или же мы просто слепо ей поддаёмся.
К примеру, всё больше внимания обращается на то, что компании могут скрытно подталкивать нас к тому, чтобы мы действовали вразрез с нашими интересами, и использовать идеи из бихевиоризма, чтобы подсаживать нас на их продукцию. Осознавая это, мы можем вызвать появление эффекта “Храброго сердца”.
Возьмём откровение о том, что данные с Facebook использовались для манипуляции пользователями. Осознание этого факта общественностью явно запустило у многих эффект “Храброго сердца”. Некоторые даже дошли до призывов удаляться из соцсети #deleteFacebook. И всё же использование Facebook имеет свои плюсы и минусы, и удаление следует тщательно обдумать.
Ещё одна причина необходимости знать о существовании этого эффекта связана с возможностью распознавать момент, когда он у нас не включается, хотя и должен бы. К примеру, знание о наличии этого эффекта можно использовать против нас. Компании пытаются разрабатывать рекламу, не активирующую эффект. Они не хотят, чтобы их рекламное сообщение породило в вас протест.
Они знают, что в начале рекламы нужно делать “прививку” против эффекта “Храброго сердца”. Это делается через предупреждение о том, что нашей свободе выбора угрожает потенциальная опасность. Они знают, что рекламу надо заканчивать восстанавливающим примечанием о том, что мы сами вольны выбирать, что будет лучше для нас. Они также знают, что воздействие этого эффекта уменьшается, если их реклама помогает нам встать на их точку зрения и сочувствовать им.
Осознавая эффект “Храброго сердца”, мы можем активно принимать решения, руководствуясь разумом, и не быть пассивными жертвами эволюций или корпораций. Однако даже доводы разума могут вызвать в нас этот эффект. Как писал Достоевский, иногда мы можем ценить свободу превыше всего остального. Является ли свобода средством для достижения цели, или самой целью?