За окном раздался топот копыт и тележный скрип.
-Пора, - Ильшат, крепкий 19 летний парень поднялся с длинной лавки которая стояла вдоль стены старого родительского дома.
Напротив него прикрыв рот уголком платка сидела мать, она минут двадцать уже ждала той самой проходящей телеги на которой в сторону станции уезжали селяне. Там от станции поезд уходил в сторону районного центра. На станции Узункуль - Долгое озеро, составы слегка притормаживали и пассажиры должны были в этот момент заскочить на подножку проходящего состава, так они и спешивались на малой скорости. Поезда здесь не останавливались, разве что грузовые, а тут и вовсе на маленькую станцию времени не тратили, время другое - война.
Война - гремело уже два месяца на всю страну. Война - страшное слово ворвалось в каждый дом.
Вот и с маленькой деревушки в двух километрах от станции уходили на войну мужчины, как и по всей стране. Первые мужики записались добровольцами ещё в самые первые дни войны. В райцентре проходили митинги где с трибун требовали наказать агрессора "единым сталинским ударом". И настроение то было в целом приподнятое - разгромить немца, показать ему как посягать на нашу социалистическую Родину, выбить наглецов.
Главным местом в маленькой деревне стал столб с висящим на ним радиорупором. Ежедневно передавали сводки, новости были не совсем радостные: упорные бои, красная армия контратакует но отходит. Пала Прибалтика, на пятый день захвачен Минск, кажется вот-вот наши войска во главе с Ворошиловым и Буденным нанесут сокрушительный удар и посыпется вражеская армия, но хороших новостей было мало.
В июле ушла партия новых солдат, в соседних деревнях пришли первые похоронки, горе врывалось теми же поездами что уносили солдат на фронт.
Вот и пришёл черёд Ильшата уходить в районный военкомат, а оттуда на запад, там где гремели бои. Мать его уже неделю маялась от такой новости, один он у неё остался - трое детей померло ещё в 1933 году от голода, муж простыл на лесозаготовках так и сгинул от горячки. А Ильшат, её младшенький, со смешными оттопыреными ушами, копной непослушных чёрных волос, наверно менее всего походил на солдата, выглядел совершенно по-мальчишески, вот только жилистые натруженные руки выдавали в нем взрослого парня. Вот теперь у матери забирали и его, и неизвестно когда вернётся он и вернётся ли? От одной этой мысли сердце матери сжималось от страха, несколько ночей плакала она в подушку но старалась чтобы сын не слышал и не видел её слёз.
А теперь не могла удержаться от плача и молила Всевышнего чтобы задержалась эта проклятая телега на которой старик Хамит отвозил селян на станцию. Но хамитова лошадь уже стояла у ворот и ждала пассажира.
-Пора! - ещё раз громко произнёс Ильшат и подхватив нехитрую котомку зашагал к двери, за ним на ватных ногах посеменила мать. Перед воротами стояла телега, а её хозяин Хамит деловито курил самокрутку. Мать Ильшата заголосила, завопила и бросилась на шею сыну. Молодому солдату стало неловко и он отстранил рыдающую мать - не пристало джигиту слушать вопли. Ильшат хотел казаться сильным, но в душе его закололо, в голове пронеслось детское воспоминание, как мама его несла на руках в сторону станции, встречать отца едушего с райцентра.
А теперь он должен был ехать на станцию чтобы стать солдатом, стать взрослым, стать защитником Родины...
Телега скрипя всеми колёсами уходила в конец улицы и потихоньку потерялась из вида.
Куда летишь ты сокол мой?
Когда вернёшься ты домой?
Погибнешь ли в чужой земле
Иль жив-здоров придёшь ко мне?
Мать опустившись на землю пела старую песню, песню которая она слышала ещё с детства, но только теперь поняла всю горечь этих простых строк. А поезда уходили на запад...
Красноармеец Гарипов Ильшат, погиб под Москвой в декабре 1941 года. Долгое время числился попавшим без вести, его прах был найден только в 2009 году и отвезен на родину в маленькую деревню у великой железной дороги...