Пока мы переводили дух у магазина, из него нетвердой походкой выбрались те парни, которых мы уже видели. Похихикали над нашим растрепанным видом, а потом один из них увидел что-то за нашей спиной и резко помрачнел.
-Колитесь, хипстеры, куда лазили? - смотрел он по-прежнему на что-то на снегу за нашими спинами. Мы молчали, не понимая, как он выяснил, что мы где-то были.
-Да никуда, заплутали просто, - нашелся Петруха. Деревенский хватанул его за шиворот и развернул лицом к тому, на что смотрел:
-Ты мне зубы не заговаривай! Смотри, чо за вами пришло!
На снегу позади нас виднелись черные следы босых ног. Словно за нами шел кто-то без обуви и очень, очень грязный. Вот только кому бы пришло в голову идти по снегу голыми ногами?
-Так, началось,- сплюнул второй деревенский, - пойду я домой, Костян, не серчай, - говорилось это будничным тоном, словно речь шла о плохой погоде, а не о... да даже не знаю, о чем. Следы эти... может, деревенские нас разыграть решили?
Но этот самый Костян не похож на шутника, а может, хорошо притворяется...
-Так, выкладывайте начистоту уже, - выдал он - лазили в горелую общагу? Так?
Валя нашла в себе силы кивнуть.
-Хреново, - мрачно сказал деревенский абориген,-Брали оттуда что-нибудь?
-Нет, - это уже я сказал, и это была правда: мы ничего там не брали, и даже руками особо не трогали.
-Уже лучше, - парень протянул руку, - Коснтантин, ну да вы уже слышали... сами откуда?
Пришлось представиться и рассказать, зачем приехали.
-Соседи мы с вами, значит, - мрачно усмехнулся он, почесывая щетину на подбородке, - пошли, провожу, и, значитца, расскажу, что делать, чтобы завтра проснуться. Первое - свет выключить и не зажигать. Ставни и занавески позакрывать. Не шуметь, по дому ночью ходить тихо, а на двор не выходить вообще. До рассвета чтобы - ни-ни. Что бы вы там не услышали и не увидели. Глядишь, обойдется...
-А что там вообще такое, в общежитии? - не выдержав, полюбопытствовала Валька.
-Не сейчас, - отмахнулся деревенский, - завтра расскажу, а сейчас на ночь глядя лучше вам не знать. Спокойней оно так-то будет. Если, конечно, меня послушаете и сделаете, что сказано. А нет - ну я предупредил...
Костян действительно жил через один дом от нас, и, повторив на прощание, чтобы не зажигали свет и закрыли ставни, ушел к себе.
-Мужик словил белку, - констатировала Валя, - Или это у них тут, в деревне, такие шутки? Наверняка с приятелем отследили нас, когда мы пошли в общагу, и на ходу выдумали такое вот, а завтра будут над нами угорать.
-А мне вот так не показалось, - сказал я, - кстати, если это шутка, ставни я все равно опущу, а то вдруг Костян и компания решат продолжить шутку?
-Да как угодно, - Валя уже разувалась у порога, - Кате не говори только, она на нервах и так, мало ли что...
-Ребят - я могила. Сами не ляпните ненароком, - я пошел вокруг дома, проверяя, целы ли ставни и работают ли крючки. Все было цело, только кое-где створки хорошенько примерзли, и пришлось повозиться, прежде чем все окна оказались закрыты. Еще раз проверив все крючки, я вошел внутрь.
Оставалось последнее окно, его-то я и закрыл. Тут крючка не оказалось, но к створкам была привязана бечевка, которой я и связал створки воедино.
В доме горела печь, работал привезенный нами обогреватель. Помещение прогрелось, и стало больше походить на жилое: видимо, Катя наводила порядок, пока мы бродили по поселку.
Сама она выглядела поспокойнее, и даже с аппетитом поела. Мы трое не рассказали ей о нашем маленьком приключении, и на всякий случай предложили сразу погасить свет и лечь спать.
Катя вымоталась за последние пару суток в ноль, и предложение не вызвало у неё ни вопросов, ни возражений. Они с Петром заняли спальню, бывшую комнатой Катиных родителей, Вале досталась маленькая комнатка, когда-то бывшая Катиной, я остался на диване в гостинной, или кухне, смотря чем считать это квадратное помещение с печкой и кухонной тумбой у стены.
Санузел, что является редкостью в домах такого типа, тоже оказался в помещении, и мне оставалось только порадоваться этому факту: лично мне не хотелось выходить ночью, и дело не в шутках деревенских парней, а в банальном холоде.
Печь уже не горела, ее мы потушили перед уходом ко сну, но от нее по-прежнему исходило приятное тепло. Стояла тишина, и я решил, что смогу быстро уснуть, но не тут то было...
Стоило мне сомкнуть глаза, как о ставни с той стороны что-то глухо ударилось. Через некоторое время - еще раз, а потом еще. Перерывы были достаточно долгими, минут по пять, а звук такой, словно кто-то ладонью хлопает по створке.
-Эй, кто там хулиганит? - рявкнул я. Ответом мне была тишина, а потом снова раздался удар.
"Не шуметь" - вспомнились мне слова Костяна, и сейчас, когда что-то неведомое посреди ночи ломилось в окно, это уже не казалось шуткой...
-Не спишь?- раздался тихий голос со стороны маленькой комнаты. Я чуть не выскочил из собственной кожи, но это была Валя.
-Не пугай так, - зашептал я в ответ, - что, бессоница?
-В ставни стучит что-то, - ответила подруга... значит, мне не кажется, а жаль... Словно в ответ на мои мысли, что-то с той стороны снова стукнуло, а потом раздался тихий скрежет, будто кошка скребла когтями ставень, пытаясь забраться внутрь.
-Может, кошка приблудилась? - спросил я Валю шепотом. Та отрицательно покачала головой.
-Я тут погуглила про общагу, - зашептала она, - все, короче плохо... те дома, сгоревшие - это тех людей, что выносили мебель и заколачивали первый этаж. Вот почему сверху было открыто - местные сообразили и не не полезли больше... а мы вот...
-Без паники, - отозвался я, - посмотрим, что ты там нагуглила, - Валя протянула мне телефон.
В прошлом году кто-то из студентов решил покончить с собой, и не только с собой: притащил канистру с бензином, ночью расплескал его и поджег.
От огня полыхнула проводка, или еще что, и огнем оказались охвачены этажи с первого по седьмой.
Кто успел выбежать, те, можно сказать, легко отделались: много народу сгорело, а некоторые в панике бросались из окон. Приехали расследовать это дело из города, но виновный сгорел. Дело закрыли как самоубийство и несчастный случай.
Местные решили вынести остатки мебели и заколотить здание, пока не решат что с ним делать. С первым этажом управились быстро, и тут начали гореть дома у тех, кто что-то из этой общаги выносил. У тех, кто не выносил, кстати, все осталось цело, но ночами и они слышали под окнами странные звуки.
Один мужик в дурку загремел по этому делу - видел, говорит, сгоревшие трупы, в окно к нему стучались... В общем, такая вот история про проклятое место, но вполне себе, увы, реальная.
Мне после прочтения стало сильно не по себе, а стук снаружи все продолжался и продолжался. Временами к нему добавлялся скрип и вроде, утробное ворчание, или что-то такое...
-Просто сидим, помнишь? - спросил я у Вали, - Завтра хороним Катиного отца, садимся в машину - и ноги нашей тут не будет. Ничего не случится. Мы ничего не брали...
А Валя притихла совсем, а потом говорит так тихонечко: а фотографии - это как, считается? Это же информация... -
А что я отвечу? Понятия не имею, как проклятие места работает, и что считается, а что нет... Ночь у нас выдалась бессонная - так и сидели вдвоем на диване, дергаясь от каждого шороха снаружи.
Зимние ночи долгие, не знаю даже, как мы выдержали. Ближе к рассвету звуки стихли, страх отпустил. Спать было нельзя, поэтому мы накачались кофе по самое не хочу и ждали, пока проснется Катя с Петром.
Похороны прошли вполне себе нормально, на них, кстати, присутствовал и Костян с матерью. После церемонии он отловил меня и рассказал все то, что мы и сами уже нашли в сети. Уговорили Катю сегодня же уехать, пришлось наплести про срочные дела - и к вееру были в городе.
Легко, можно сказать, отделались... за исключением того, что у Валентины сгорел компьютер, куда она попыталась загрузить отснятые фотки.