Одна из главных достопримечательностей Ярославля — роскошный Академический театр драмы имени Федора Волкова. На его афишах пишут: из всех русских театров он — первый. Вот только так ли это на самом деле?
Текст: Ирина Ивина, фото: Александр Бурый
В России культура театра и зрелищ приживалась непросто. Издавна в традиционном русском обществе бытовало мнение, что лицедейство – искусство греховное и неугодное Богу, и до тех пор, пока страна не начала оглядываться на своих западных соседей, о возникновении театра не могло идти и речи.
Пережитком языческих времен считалось и скоморошество. Зевакам на ярмарках нравились шутки и глумливые игрища ряженых, а царская и церковная власть пытались найти на них управу. На государственном уровне скоморошество было запрещено лишь в правление Алексея Михайловича – и, как это ни удивительно, именно при нем появился первый придворный русский театр.
ЦАРСКАЯ ЗАБАВА
О том, что в европейских странах при дворах иностранных правителей уже давно существуют диковинные театральные представления, царю рассказывали возвратившиеся на родину послы и посланники. Алексея Михайловича впечатлили слова о «дивах дивных», и он захотел иметь свой театр. Когда его вторая жена, Наталья Кирилловна Нарышкина, в 1672 году родила наследника, будущего императора Петра I, среди многих других развлечений царь повелел «устроить комедию».
Реализовать задуманное ему помог глава Посольского приказа Артамон Сергеевич Матвеев, которого двор считал настоящим «западником»: он даже женился на Евдокии Хомутовой, представительнице приближенного к государю шотландского рода Гамильтон, а в его по-европейски убранном доме звучала иностранная музыка. Боярин посоветовал Алексею Михайловичу привлечь к делу лютеранского пастора Иоганна Готфрида Грегори, который при своей церкви представлял с учениками-иноземцами пьесы духовного содержания – по образцу немецких школ. Тогда в Немецкой слободе, где жил пастор, театральные постановки не были чем-то необычным: иностранцы, приезжавшие на службу к царю, разыгрывали в своем кругу пантомимы и сценки.
Комедией в те времена называлось любое театральное представление, оно необязательно должно было быть смешным. По указанию царя Грегори на основе ветхозаветной легенды об Эсфири создал текст первого спектакля русского театра, который назвали «Артаксерксово действо». Из числа своих молодых прихожан – жителей Немецкой слободы он собрал первую труппу «комедийной хоромины» – театрального здания, построенного в селе Преображенское. Впоследствии для участия в постановках привлекали и русских юношей – вероятно, многие из них соглашались с большой неохотой, но воле царя противиться не смели.
ТЕАТР ТРИУМФАТОРА
В 1676 году Алексей Михайлович скончался, и недолгая история его придворного театра прервалась. Лишь спустя четверть века об идее отца вспомнил Петр I: в 1702 году в честь взятия крепости Нотебург Москва преподнесла царю-победителю подарок – «триумфальную» комедию «О крепости Грубетона, в ней же первая персона Александр Македонский». И всякий раз к приездам царя в честь его побед в Северной войне ставились новые комедии о ратных подвигах великих полководцев. Помимо этого труппа, вывезенная из Германии, играла спектакли по пьесам известных европейских авторов.
«Комедиальную храмину» Петра решено было построить на Красной площади, чтобы постановки могла смотреть не только знать, но и простая московская публика. Впрочем, зрители из народа очередную царскую новинку восприняли с большим недоверием и на спектакли ходили редко, а наскоро обученные актеры, причем как иностранные, так и русские, пребывали в праздности и пьянстве, растрачивая новоприобретенное мастерство.
«Комедиальная храмина» была построена из дерева, и это сыграло с ней злую шутку: когда весной 1707 года стали говорить о возможном походе шведской армии на Москву, в городе спешно начали разбирать деревянные постройки – в их число попал и театр Петра. Император, узнав об этом, возмутился и повелел «Комедиальную храмину» не трогать, но к тому времени играть спектакли в ней было уже невозможно…
Известный историк русского театра XVIII века, доктор искусствоведения Людмила Старикова рассказывает, что даже после этого придворная театральная традиция не прервалась. Всех актеров, костюмы и театральные декорации перевезла к себе в Преображенское (а позже – в Петербург) сестра Петра I – царевна Наталья Алексеевна. И лишь после ее смерти в 1716 году петровский театр исчез окончательно.
«Три кита» русского театра
Далеко не одни лишь иностранные труппы определяли театральную культуру в России. Параллельно развивались национальные направления – народная драма и «школьный» театр. На этих «трех китах», как считает доктор филологических наук, профессор Маргарита Ваняшова, и создавался фундамент русского национального театра.
Самобытная русская «театральность» брала истоки и во многих фольклорных жанрах: обрядовых песнях, народных былинах и сказках. Тексты народных драм передавались через поколения из уст в уста, некоторые были записаны и дошли до наших дней. Самые известные из них – «Лодка», «Барин», «Царь Максимилиан». Сохранились и некоторые сюжеты о разбойниках. Народная драма представляла собой своеобразную импровизацию, зависящую от непосредственных исполнителей; со временем изначальные тексты сильно трансформировались, а многие из них, к сожалению, были утеряны.
Маргарита Ваняшова рассказывает еще об одном примечательном «спектакле», который ставили прямо… в храмовом пространстве! Многие помнят его по сцене из фильма «Иван Грозный» Сергея Эйзенштейна. Раз в год, в последнее воскресенье перед Рождеством Христовым, в кафедральных соборах устраивали Пещное действо – Чин воспоминания сожжения трех отроков. Оно рассказывало ветхозаветную историю из Книги пророка Даниила о том, как царь Навуходоносор повелел заживо сжечь трех юношей за то, что они отказались поклониться идолу, но огонь в печи чудесным образом не навредил им.
Напротив Царских врат вместо амвона выкладывали каменный круг, символизировавший печь, и насыпали порошок из мха, который ярко горел, но не оставлял копоти. Затем в круг вводили юношей в белых одеждах, и ряженые в костюмах халдеев, исполнявшие роль слуг нечестивого царя, наблюдавшего за происходящим, поджигали мох. Когда огонь догорал, к «чудом» уцелевшим отрокам с паникадила спускали фигуру ангела.
«ШКОЛЯРЫ» И «ОХОТНИКИ»
Не меньшее влияние на русское театральное искусство оказала и пришедшая в Россию из Европы традиция театра «школьного», имеющая мало отношения к школе в ее современном понимании. Еще в XVI веке при духовных учебных заведениях Западной Европы студенты разучивали небольшие пьесы на библейские сюжеты и представляли их публике. Изначально они занимались этим для практики в латинском языке и ораторском мастерстве. Так в повседневную зубрежку вносился некоторый элемент игры, что было полезно и вызывало интерес. Кроме того, считалось, что участие в таких постановках «будоражит умственную лень».
Первый «школьный» спектакль в России состоялся при Петре I: в 1701 году в Славяно-греко-латинской академии поставили пьесу на сюжет притчи о богаче и Лазаре. Такие комедии пришлись по душе публике, и вскоре «школьные» театры появились в духовных семинариях во многих крупных городах.
Некоторые семинаристы и за пределами учебных заведений продолжали участвовать в спектаклях: многие из них впоследствии стали костяком так называемых городских партикулярных любительских трупп – «охочих комедиантов», которых современники называли «охотниками». Это движение непрофессиональных актеров тоже сыграло важную роль в развитии русского театрального искусства.
«Охотники» устраивали «российские комедии» в крупных городах страны, особенно много представлений они показывали на Святочной и Масленой неделях, а также в другие торжественные и воскресные дни. Большинство этих трупп так и оставалось сугубо любительскими: спектакли ставились лишь время от времени, причем в необорудованных помещениях. Труппа собиралась в свободное время, деньги на жизнь актеры-любители зарабатывали своим основным ремеслом. Первые публичные спектакли «охотников», за которые зрители должны были платить, появились лишь в середине XVIII века, а некоторые труппы даже рискнули печатать афиши.
Московские «охочие комедианты» стали активно контактировать с иностранными труппами из театра «Немецкой комедии», в том числе арендовать у них помещения для постановок собственных спектаклей, а также декорации и театральный реквизит. И вот что интересно: как утверждает Людмила Старикова, к тому времени у традиционного немецкого театра в России было уже достаточно и русских зрителей, поэтому ему пришлось сильно трансформироваться, чтобы угождать новой публике и ее вкусам.
В какой-то момент театр стал людям не только интересен, но даже необходим. Все больше москвичей ходили на спектакли, причем уже не по требованию государя, как это случалось раньше, а по собственному желанию.
Для театральной Москвы роковым оказался 1771 год: в город пришла эпидемия моровой язвы, от которой погибло более половины населения, а с ними в прошлое ушли многие привычки и традиции. Город долго оправлялся после случившегося, и московскому движению «охотников» уже так и не суждено было возродиться. Однако к тому времени в новой столице, Петербурге, уже функционировал «Русский для представлений трагедий и комедий театр», учрежденный императрицей Елизаветой I.
ПЕРВЫЙ ТЕАТРАЛЬНЫЙ МЕНЕДЖЕР
Его возникновение связывают с именем Федора Волкова, которого некоторые историки называют еще и первым русским актером. Волков родился в 1729 году в Костроме, тем не менее особенно его память чтут в Ярославле, куда семья мальчика переехала после второго замужества матери, рано потерявшей первого супруга.
Отчимом Волкова стал Федор Полушкин – видный ярославский купец и владелец заводов на берегу Волги. У него не было сыновей от первого брака, поэтому на первенца своей второй жены он возлагал большие надежды. Полушкин даже отправил пасынка в Москву, «в науки», но за семь лет жизни в старой столице юноша приобщился не столько к купеческому делу, сколько к театру «охотников». Где он учился и чем конкретно занимался – никто не знает до сих пор, однако доподлинно известно, что в Москве Волков часто ходил на спектакли актеров из Немецкой слободы и общался с местными «охочими комедиантами».
В 1748 году отчим Волкова умер, а юноша, как старший наследник, получил в наследство весьма неплохой капитал и вернулся к семье в Ярославль. Федор помимо коммерческих дел мог теперь заняться и своим любимым увлечением. Уже в следующем году он собрал театральную труппу из числа единомышленников самых разных профессий и начал организовывать спектакли. Изначальный репертуар составили сюжеты духовного содержания, позднее к ним добавились и первые русские пьесы Александра Сумарокова.
Театр Волкова прославился не только в родном Ярославле, о нем было известно и за пределами города на Волге. Слух дошел даже до императрицы Елизаветы Петровны, которая в 1752 году вызвала труппу Волкова в Петербург. Мнений о том, как правительница узнала о комедиантах из Ярославля, несколько: об этом ей мог доложить экзекутор И. Игнатьев, расследовавший злоупотребления ярославских купцов, либо же кто-то из петербургских родственников Волкова рассказал о самобытном театрале из собственной семьи, и это стало известно при дворе. К слову, сам Федор Волков в столице бывал неоднократно и, вероятно, подолгу гостил у родных.
Некоторые исследователи, к примеру Маргарита Ваняшова, считают, что труппа Волкова выделялась своим особым профессионализмом, к тому же сам «первый русский актер» не только участвовал в постановках, но и на собственные деньги полностью содержал свой театр. В Ярославском академическом театре драмы его даже называют «первым театральным менеджером».
Однако Людмила Старикова уверена: изначальная труппа Волкова представляла собой не что иное, как обычную группу «охочих комедиантов», и мало чем отличалась от других. К тому же, по словам историка, актеры из Ярославля были не первыми, кого представили Елизавете Петровне.
Идея о создании национального русского театра занимала дочь Петра Великого достаточно долго. Императрица покровительствовала различным искусствам, и театр не был исключением. Большой благосклонностью пользовались ученические декламации кадетов санкт-петербургского Шляхетского корпуса, одним из лучших воспитанников которого стал будущий поэт Александр Сумароков. Впоследствии именно он написал оригинальные пьесы для репертуара молодого национального театра.
Основанный в 1731 году согласно указу императрицы Анны Иоанновны Шляхетский кадетский корпус был престижным учебным заведением для детей дворян. Будущих офицеров обучали не только военному делу, но и иностранным языкам и искусствам – они должны были стать цветом российского общества. Время от времени кадеты участвовали и в любительских спектаклях, которые игрались не только на привычном для двора французском, но и на русском языке. Императрица с удовольствием посещала комедии кадет, более того, она даже предоставляла им свои драгоценности и гардероб – ведь в каждой пьесе, как правило, были одна-две женские роли, которые тоже исполнялись юношами.
ПОСЛЕ ВОЛКОВА
Итак, зимой 1752 года по приказу Елизаветы Петровны труппа Волкова приезжает в столицу и в узком кругу придворных в Царском Селе представляет несколько пьес из своего репертуара. Уже в феврале состоялись и публичные спектакли, организованные на сцене Немецкой комедии на Большой Морской улице. После чего в Петербурге оставили лишь четверых ярославцев: Федора Волкова и его брата Григория, Ивана Дмитревского и Алексея Попова. Двух последних определили в Шляхетский корпус на обучение, в том числе и «трагедии» у Сумарокова. Туда же ранее отправили еще семерых певчих, «спадших с голосов». Остальных членов труппы Волкова велено было повысить в чинах и отправить обратно в Ярославль.
Федора Волкова посчитали уже обученным и прикомандировали его с младшим братом, Григорием, к придворному театру. К Александру Сумарокову они попали только в 1754 году, и сборная труппа ярославцев и певчих активно начала репетировать спектакли. И вот 30 августа, в День святого Александра Невского, то есть на именины Александра Сумарокова, императрица, вероятно, в качестве подарка Александру Петровичу, учредила русский театр и назначила драматурга его директором.
Федор Волков выступал на первых ролях в спектаклях, причем особенно ему удавались герои трагедий. Решением организационных вопросов в первые годы занимался Сумароков – пока в 1761 году он не попросился в отставку. Летом того же года художественное руководство поручили самому Волкову, но уже в декабре императрица умерла, и из-за траура спектакли возобновили лишь в 1763 году. Театру удалось пережить столь значительный перерыв.
К тому времени на престол взошла Екатерина Великая. Согласно существующим свидетельствам, братья Волковы сыграли немаловажную роль в ее возвышении и дворцовом перевороте, за что им пожаловали дворянство. Вот только сам Волков не успел даже посмотреть на свой новый дворянский герб: в январе 1763 года в Москве во время организованного актером в связи с коронацией Екатерины II маскарада «Торжествующая Минерва» он простудился и в апреле умер…
История ярославской труппы Федора Волкова закончилась с отъездом «первого актера» в Петербург. Вернувшиеся на родину члены труппы уже не смогли вновь собраться и продолжить дело своего основателя. В самом же Ярославле современный драматический театр считают прямым продолжателем «волковской труппы» – первым русским театром. Однако вопрос, так ли это на самом деле, остается открытым.