Можно ли быть счастливым, находясь взаперти? Можно. Жители птичьих клеток доказывали это не один раз. Сколько их не закрывай, сколько не лишай воды и пищи – их глаза по-прежнему будут излучать счастье, а песни продолжат радостно звучать. Как быть счастливыми, не зная свободы, лишенными света и возможности летать? Просто оглянитесь. Посмотрите по сторонам и обратите свой взгляд к небу. Смотрите куда угодно, но только не под ноги. Мимолетная улыбка и мягкий непорочный свет дневного неба сделают вас счастливыми. Так говорят жители птичьих клеток. Смотрите по сторонам, Вы, свободные жители вечно серого города. Вам говорят об этом те, кто всю свою жизнь провел за коваными прутьями. В вечно сером и шумном городе, где люди ходили в темных пальто и изъяснялись по-французски, на улице, состоящей из сплошных торговых прилавков, затерялась одна незаурядная лавка. Деревянная вывеска над ее входом гласила, что здесь можно приобрести невероятных существ с божественным голосом, которых горожане прозвали очень просто – жители птичьих клеток. Темная и неприглядная лавка, мало чем отличающаяся от других, внутри жила своей необычной, полной света и веселого перезвона жизнью. На стенах, полках и даже под самым потолком, повсюду, были развешаны и расставлены сотни кованых клеток разных форм и размеров. Жителями этих клеток были волшебные существа, которых привозили сюда из далекой и солнечной страны, находившейся на самом краю света. На первый взгляд казалось, что эти волшебные существа походили на людей, но это было не так. Эти существа были роста, с ладoшку взрослого человека, и имели небольшие едва заметные прозрачные крылья, которые были видны только в солнечную погоду. Вечно глазеющие на них невежи думали, что эти маленькие создания не умели говорить и даже не понимали того, о чем говорят окружающие. Но жители птичьих клеток обладали невероятными голосами и пели самые прекрасные песни, смысл которых могли понять лишь люди чуткие сердцем.С первого взгляда казалось, что жителям этой необыкновенной лавки приходилось очень непросто. Хозяин накрывал клетки черной тканью, которая окутывала маленьких существ непроглядной тьмой, лишая солнечного света. Он подолгу оставлял их без воды и пищи. А большинству из только что прибывших, склеивал хрупкие крылья капелькой смолы. Но, несмотря на это, в глазах и голосах жителей клеток никогда не было грусти или ненависти. Они всегда светились от счастья и пели еще громче, заполняя своим пением каждый уголок лавки. Однажды, рано утром, когда на улице было еще темно, в лавочку пришел мужчина. На вид ему было чуть больше тридцати. Он был одет в серое длинное пальто и в черную классическую шляпу, этот человек, казалось, ничем не отличался от прочих жителей этого города. Из тысячи обитателей этого магазинчика, он выбрал жительницу медной клетки, которая висела под самым потолком. Она была чуть меньше его ладони, с длинными серыми волосами и синими как море глазами. Мужчина расплатился, и, выслушав наставления торговца, забрал ее с собой. Дома у этого человека было очень светло и уютно, все полки, столики и шкафчики были заставлены книгами. В воздухе витал аромат только что заваренного чая. Подвесив клетку рядом с окном, на заранее приготовленный для нее крючок, он подал через тонкие прутики, также приготовленные заранее крошечную подушку и одеяльце. Вслед за тем, в клетке оказалось и миниатюрное блюдце с мелко нарезанными яблоками. Недолго думая, он дал имя крошечной девушке – теперь ее звали Мари. [ 38 39 ] сказки для принца Хозяин Мари, Уилл, был очень добрым и заботливым человеком. Он всегда искренне улыбался ей, был очень ласков, часто читал вслух свои любимые книги, а ровно в полночь, когда он собирался ложиться спать, просил петь ему колыбельные. С тех пор прошло много времени. В доме Уилла всегда было светло и солнечно. Утренние лучи, проникая сквозь окна, освещали дом теплым светом. Дом просыпался и засыпал под чудный голос этой крошечной девушки. Можно сказать, что находясь вдвоем в этом огромном доме, они жили душа в душу. Каждое утро Уилл улыбался Мари и здоровался с ней, просовывая мизинец между медными прутьями. На его приветствие она всегда отвечала улыбкой, только более робкой и застенчивой, и касалась своей маленькой ручкой его руки. Весь день они проводили вместе. Он читал для нее, а она пела для него. Ее песни никогда не повторялись. Они вместе ели яблоки и переглядывались, когда на улице поднимался какой-то шум. Когда Уилла не было дома, Мари начинала грустить. Она садилась на край клетки, свешивая вниз тонкие бледные ноги. Невероятная и ни с чем несравнимая тоска охватывала ее сердце, если она не могла наблюдать его за делами и слышать его приятный бархатный голос из глубины другой комнаты. Когда же хозяин возвращался домой, тишина исчезала, и дом вновь наполнялся нежными звуками ее прекрасного пения. Шли годы. Волшебная жительница птичьей клетки души не чаяла в своем хозяине. Ведь Уилл был для нее тем, кого она любила больше всего на свете на протяжении уже многих лет. Однажды, он ушел на рассвете, а когда вернулся, было уже далеко за полночь. Его волосы и одежда были мокрыми от дождя. Выглядел он очень усталым. Подойдя к клетке, он грустно улыбнулся, извинился за столь позднее возвращение и, удалившись в другую комнату, попросил спеть ему его любимую колыбельную. Утро следующего дня было на удивление солнечным. На улицы вечно серого города вновь вернулась весна. Уилл встал очень рано, разбудил Мари щелчком ключа, открывшего ее клетку. Она с удивлением посмотрела на него, а он лишь молча вытянул руку. Девушка с осторожностью вышла из клетки и стала в центре его ладони. Уилл, как и прежде мягко улыбнулся ей, и с нежностью поцеловал ее в лоб. После чего распахнул огромное окно, впустив в комнату свежий весенний ветер. Мужчина протянул руку вперед и тихим голосом сказал: «Ты можешь быть свободна». Мари смотрела на него с ужасом и непониманием. Почему человек, которого она так трепетно любит, отпускает ее? Этот вопрос повис в ее голубых, наполняющихся слезами глазах. Она протянула дрожащую руку к его лицу, когда он сдержано поджал губы. «Любимых не держат взаперти», – пояснил Уилл и убрал ладонь из под ног Мари. Под лучами робкого солнечного света распустились ее разноцветные тонкие крылья, и сдерживая слезы, она выпорхнула в окно. Больше Уилл ее никогда не видел. Но каждый год, в один и тот же теплый весенний день, в его доме раздавалась грустная, но невероятно красивая песня Мари.
Его Мари.