Эта книга баек получилась совершенно спонтанно, на какой-то одной волне, вдруг нахлынувшей в августе этого года. Мощная волна захлестнула меня, начала переворачивать, бить о камни прошлого, не давая опомниться, уснуть, вздохнуть.
Сначала я просто записывала фрагменты воспоминаний о своей бурной семейной жизни с Александром Кочкиным, известным в нашей республике журналистом, человеком крайне оригинальным и неординарным. Потом пришла идея, концепция – показать эпизоды из жизни так называемых «маленьких людей» на фоне значимых событий времени. Конечно, книга еще будет дорабатываться. Но уже сейчас мне
хочется поделиться с читателями нашей газеты некоторыми веселыми историями, надеясь на отклик. И еще у меня есть желание сохранить память о дорогом мне человеке, который столь рано покинул меня и сына, прожив всего 48 лет. Итак…
Звезды были за меня
Мы с моим будущим мужем, журналистом Александром Кочиным, работали вместе в редакции молодежной газеты. У меня, разведенки с ребенком-подростком на руках, уже возникли некие нежные чувства по отношению к недавно разведенному тоже красавцу-мужчине. Тамара Казакова в нашей редакции была наборщицей текстов. И вот однажды утром Тамара, девушка чрезвычайно импульсивная, придя на работу начала громко кричать на весь коридор: – Вчера Кочкин шел ко мне на свидание, свалился в люк открытого колодца и отшиб себе все хозяйство. Я торжествовала. Звезды были за меня!
А Я ЗАМУЖ ВЫХОЖУ!
Когда мы познакомились с моим будущим мужем совсем близко, я пришла однажды к нему в общежитие, где он жил тогда. На остановку «Дворец спорта». Вахтер меня не пускала, как я ни просила. И тогда, совсем отчаявшись, я воскликнула: «Даже в Освенциме фашисты разрешали мужчинам и женщинам любить друг друга! А вы – нет!» Это наконец подействовало на злобную старуху. И она сквозь зубы прошипела: «Ладно, иди. Только ненадолго!» Когда я проходила мимо нее, она заметила: «Вообще-то, к нему и не такие ходют, не то что ты – в песцовой шапке – в норковых!» «Ну и что! – ответила я. – Они-то просто ходят, а я – замуж выхожу!»
СЛАВА БОГУ, НЕ КРАСАВЕЦ!
Когда моя мама впервые увидела моего будущего мужа Александра Кочкина, она радостно всплеснула руками и воскликнула: «Слава Богу! Не красавец!»
ДАЙТЕ ВОДИЧКИ ПОПИТЬ, А ТО ТАК КУШАТЬ ХОЧЕТСЯ, ЧТО НЕГДЕ ПЕРЕНОЧЕВАТЬ!
Одна из историй, которая произошла у нас с Сашей, вполне реальна. Как и все остальные, иногда просто невероятные... Однажды мы пришли в гости к моему родному брату Тимуру. Тимура дома не было – он ушел в поход с друзьями. Его жена, тоже Света и тоже Гафурова, встретила нас не очень-то любезно: даже чаю не предложила. Так мы сидели, болтая, без чая. Наконец Саша сказал: – А может, чайку?
Света нехотя поставила чайник на плиту, плеснула нам в чашки заварки. Мы чай выпили. Снова сидим, болтаем… И вдруг Саша говорит:
– Может, у тебя поесть чего-нибудь найдется?
Света приготовила макароны по-флотски, накормила нас. Сытый и довольный Саша, хитро прищурившись, спросил:
– Может, у тебя и водочка хранится где-нибудь в закромах?
Делать нечего. Света достала бутылку водки откуда-то с антресолей. Мы втроем ее приговорили... После чего Саша сказал моей золовке: – Ну, давай, стели нам постель, не пойдем же мы домой такие пьяные! Так мы еще и переночевали у брата...
МОЖЕТ, СОТОЧКУ НАЛЬЕШЬ?
В начале 90-х сидим мы с мужем в нашей крошечной кухоньке на девятом этаже. Пьем чай. Вдруг с крыши спускается какой-то мужик и стучит к нам в окно. Открываем. Мужик просит закурить. Он пьян вдрабадан. Стоит на узкой дощечке, держится за веревки, качается без страховки на высоте. Саша дал ему сигарету, помог прикурить. Мужик исчез. Мы продолжили пить чай. И вдруг мужик снова появляется и кричит в открытое окно с надеждой: – А может, соточку нальешь?
СТЕПЕНЬ НЕЛЮБВИ
Когда мы с семьей переехали в новую квартиру на улице Набережной в Сипайлово, то в первую же ночь поняли, что соседи сверху нам достались весьма беспокойные. Всю ночь они танцевали; казалось, что в кирзовых сапогах. Лампочка раскачивалась над нами из стороны в сторону. А сосед Валерка кричал своей жене Нинке: – Нинка, ты меня совсем не любишь! За всю нашу жизнь ты мне ни разу даже пуговицу не пришила!
СИЛА СТРАСТИ
Начала писать книгу баек и вдруг вспомнила огромное количество самых невероятных, порой печальных, порой трагических, а порой очень веселых историй, которые происходили в моем счастливом браке. Даже на похоронах Саши, когда я начинала рассказывать эти истории, все хохотали, забыв, по какому печальному поводу собрались... И вот еще одна байка. Однажды мы с Сашей и нашим маленьким тогда еще сыном поехали отдыхать в знаменитый санаторий Янган-Тау по взаимозачету. Мы рекламировали башкирский курорт, а за это директор обеспечил нам две путевки. И вот мы приехали в Янган-Тау и в первую же ночь сломали кровать, упав вместе с ее обломками на пол. На следующий день встречаем на прогулке директора санатория. Он спрашивает: – Ну, как дела? Вам здесь все нравится? – Да,– ответил Саша,– нам у вас нравится буквально все, кроме кровати. Она не выдержала силы нашей страсти и развалилась на части. Директор засмеялся и приказал сотрудникам санатория поменять нам кровать на другую, более крепкую...
ЛИЦО СЛАВЯНСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ
Саша по матери был вятич, то есть мама его – Нина Семеновна – была родом из Вятской губернии (ныне Кировской области). А отец – Петр Михайлович – коренной уралец, русский человек из поселка Лобва. Саша гордился своими славянскими корнями и часто говорил: «Мы вятские – люди хватские!» И действительно, про вятичей столько анекдотов сложено. Мы отдыхали в санатории Янган-Тау, и как-то днем Саша пропал на несколько часов. Явился в номер весь окровавленный в разодранной рубашке. – Что случилось ?! – ахнула я.
– Сидел в баре, никому не мешал, никого не трогал, – рассказал Саша, – пил пиво. Рядом за столиком сидела компания местных жителей. Как я понял из разговоров, один из них только «откинулся» из тюрьмы, и они праздновали освобождение приятеля. И вдруг им не понравилось мое лицо. Они впятером бросились на меня. Пришлось отбиваться… Мне это не понравилось. Я пожаловалась на происшествие своему другу Ильдару Якупову, который тогда работал в санатории. Он родом из тех мест. Ильдару я когда-то помогла, работая корреспондентом газеты «Ленинец». А уже после тех событий в Янган-Тау он стал директором национального парка «Башкирия». С Сашей они очень подружились и пережили вместе немало приключений.
А тогда мой друг не остался в долгу. Нашел всех хулиганов, привел их в местное отделение милиции, пригласил туда Сашу. Оказалось, что у четверых нападавших было сломано по ребру, у одного – нос. Они извинились перед Сашей за нападение, и он не стал подавать заявление на них в милицию. По-русски, широко, простил и отпустил с Богом... А также со сломанными ребрами и сломанным носом. А мы пошли на рынок и купили черные очки, под которыми Саша скрывал свои синяки до конца отпуска. НУ, ИЗВИНИ, ГОСПОДИ! Однажды летом мы всей семьей сплавлялись на надувном резиновом рафте по горной реке Нугуш. В пути я заспорила с Сашей, моим мужем, о Боге. – Бога нет! – утверждал Саша. – Бог есть, – упрямо отвечала я. Мы спорили очень долго. Приводили разные аргументы. И наконец Саша закричал:
– А хочешь, я докажу, что Бога нет? И показал небу оскорбительный жест. И тут среди ясного июльского полдня сгустились тучи, раздался гром, засверкали молнии, и мы на большой скорости врезались в торчащий из воды камень и порвали бок нашего резинового плота. Рафт начал тонуть. Кое-как мы выбрались на совершенно неудобный и непригодный для стоянки берег. Высушили вещи. Просушили порванный плот, и Саша начал его чинить: зашивать и клеить. – Ну вот, – сказала я,– а ты говорил, что Бога нет. Богохульствовал. Видишь, как Он наказал нас за это! – Ну, извини, Господи! – искренне воскликнул Саша. И посмотрел в небо...
БИТВА КОТОВ
Когда мы с семьей жили в квартире на набережной реки Уфы в Сипайлово, у нас был замечательный кот. Но, как известно, два кота в одной берлоге ужиться не могут. Кот невзлюбил моего мужа Сашу. А тот отвечал ему взаимной нелюбовью. Борьба котов шла с переменным успехом, пока кот, который – скотина, не решился на крайнюю меру, применил запрещенный прием. Когда Саша спал, кот сделал свое большое черное дело прямо на подушку рядом с ухом моего мужа. Почувствовав неприятный запах, Саша проснулся. Он в ярости схватил шкодника за шкирку, забежал с ним на десятый этаж и спустил бедолагу в мусоропровод.
Мы с детьми искали нашего любимца целый день, но так и не нашли. «Коты» были в разных весовых и интеллектуальных категориях. И большой «кот» победил маленького по весу и по интеллекту!
И ЕЩЕ РАЗ ПРО КОТА
Написала байку про то, как жестоко поступил мой муж Саша с котом. И вспомнила другую историю, доказывающую, что не таким уж злодеем он был и животных любил. Мы отдыхали как-то в воскресные дни на берегу реки Сим у деревни Кузнецовка. Там дорог нет совсем никаких. И если прошел дождь, проехать невозможно. Начался дождь, мы покидали вещи в машину и спешно выехали, пока дорогу не размыло. Километров через пять вспомнили, что забыли кота на берегу. Обратно ехать было уже невозможно. И Саша побежал за котом. Нашел его, бедняжку, грустно сидящим на дереве. Позвал, взял на руки и побежал обратно по грязной, скользкой дороге... Но… Простите меня. Я немного приврала. На самом деле за котом побежала я... Зато Саша терпеливо ждал меня! Пока я бегала...
КОТ – НАРУШИТЕЛЬ ПОРЯДКА
В 1991 году на седьмом месяце беременности я попросила знаменитого в то время уфимского «зеленого профессора», химика Марса Гилязовича Сафарова, взять нашу семью на сплав по Зилиму. У него был транспорт, который мог довезти экспедицию до реки. Увидев мой огромный живот, Марс Гилязович категорически отказался. И тогда я упросила его довезти нас хотя бы до реки, а там, уверила я, мы будем сплавляться отдельно, и ответственности за меня он нести не будет. Доехав до Зилима на грузовике, мы отделились от семьи профессора. Но плыли на своих двух резиновых лодках вслед за его компанией. Сафаров сплавлялся по реке на длинном плоту, на котором стояла палатка и... железная кровать. Река была очень маловодной в то лето, тяжелый плот часто садился на мель, и его тащили за собой, как бурлаки на Волге, аспиранты профессора. Однажды мы встали на стоянку рядом с их большой компанией. И мой муж Саша, такой же заядлый рыбак, как и Марс Гилязович, весь вечер соревновался с ним в ловле хариуса. Аспиранты поставили палатку, установили большой шатер для кухни, построили быстро походно-полевую баню, истопили ее, приготовили ужин. Утром «зеленый профессор» разбудил палаточный лагерь... милицейским свитком. По свистку все сели завтракать. По свистку приготовились отплывать. Сафаров во всем любил порядок и дисциплину. Вместе с его командой плыл шикарный пушистый кот. Услышав свисток, кот испугался и убежал в лес. И вся команда аспирантов искала его, бегая по лесу и крича: «Кис-кис!»
Таким образом был нарушен установленный железный порядок, и команда «зеленого профессора» из-за кота отчалила от берега на час позже, что несказанно огорчило Марса Гилязовича.
ДЕД, ТЫ САМ ПРОСТИТУТ!
С Сашей Кочкиным мне скучать не приходилось. Такой своеобразный, истинно русский характер моего мужа сформировался, конечно же, не на пустом месте. У него был весьма неординарный отец, Петр Михайлович, мой свекор, с которым и я успела пообщаться в Крыму, где жили родители Саши. А дед по отцу был и вовсе большой оригинал. Вспоминаю, что Саша мне рассказывал про него: «Мой дед, как Григорий Мелехов, в Гражданскую войну долго не мог определиться, к какой власти примкнуть. Воевал то за белых, то за красных. Наконец остановился на красных. Сделал карьеру. Стал председателем колхоза. И... сжег однажды этот колхоз дотла. Отсидел. Вышел на свободу. В старости дед любил забавляться тем, что сидел у распахнутого окна и палил из ружья по воронам и галкам. Мне дедовское ружье очень нравилось. И я постоянно просил отдать его мне. – Вот умру, – говорил он, – и ружье станет твоим. После таких обещаний я каждый день подходил к старику и спрашивал его: – Дед, а дед, когда ты умрешь? К бабушке моей, которая меня любила страстно и нежно, муж относился плохо. Постоянно гонял за водкой. Кричал: – Проститука! Беги в магазин за чекушкой! Однажды я не выдержал такого обращения с любимой бабушкой, залез на табуретку, протянул руку в сторону деда в знаменитом ленинском жесте и закричал: – Дед, ты сам проститут!
НЕДОДЕЛАННЫЕ ДЕТИ Когда мы первого сентября 1998 года повели своего сына Сашу в школу, в первый класс, директор школы Федор Федорович Федоренко, выступая на торжественной линейке, сказал: – Здравствуйте, дети! Вы, конечно, еще недоделанные,но мы вас обязательно доделаем! ТАКОВА ЖЕНСКАЯ СУДЬБА!
Расскажу любимую байку моего мужа Саши. Он окончил знаменитый журфак Уральского университета в Екатеринбурге. – Со мной в группе,– повествовал Саша, – училась девушка по фамилии Ширинкина. Она мечтала поскорее выйти замуж, чтобы поменять фамилию. Мечты сбываются. Вскоре она вышла замуж и сменила фамилию, став Малофеевой... А ВЕШАЛКОЙ МОЖНО? Очередная байка от моего мужа Саши Кочкина. Поехали как-то журналисты «Советской Башкирии» и других республиканских газет в район освещать уборочную страду. Фотокором с ними поехал Игорь Киняпин, вечный наш пионер, похожий на Санта-Клауса. Вечером, конечно, в гостинице достали хлеб, сало, бутылку вина, чтобы нескучно было. И обнаружили, что вино открыть нечем. Штопора нет. Игорь Киняпин нашел в шифоньере вешалку и попытался протолкнуть пробку внутрь бутылки ее ручкой. Ничего не получилось. Только пробку раскрошил. И тогда фотокор Саша Дульцев нашел в своем кофре ножницы и протянул Игорю: «На! Открывай!» Игорь засомневался: «Разве ножницами можно открыть бутылку с вином?» «А вешалкой можно?» – яростно заорали все присутствующие хором! ТАЙНА ПРОИСХОЖДЕНИЯ АТЛАНТОВ
В конце 90-х, – начале нулевых известный уфимский офтальмолог Эрнст Мулдашев много писал о том, что ему удалось раскрыть тайну происхождения атлантов, смоделировав на компьютере портрет древнего жителя Земли с третьим глазом во лбу. Однажды к нам в гости пришли наши друзья – известный в Уфе художник Николай Куприянов и его супруга искусствовед Светлана Соболевская. За столом мы раговорили об эзотерике. Разговор плавно перешел к Мулдашеву и к его атланту, смоделированному якобы компьютером. – Ничего подобного,– воскликнул Николай Куприянов. – Портрет атланта нарисовал я по просьбе Мулдашева. В следующий раз художник принес свой рисунок и показал нам. – Вот ничего себе! – озадачились мы с моим мужем, журналистом Александром Кочкиным. – Выходит, что знаменитый офтальмолог, мягко говоря, лукавит. Мы написали об этом статью и опубликовали в одной газете с приложением рисунка Куприянова и подписью художника на нем, а рядом поместили картинку из книги Мулдашева с тем же самым рисунком, якобы созданным компьютером. Офтальмолог-эзотерик страшно разозлился на нас. И в одной из своих многочисленных книг обозвал «журналюгами из желтой газетенки». Правда-то глаза колет!
ОЧКИ – ЕДИНСТВЕННОЕ УКРАШЕНИЕ НА МОЕМ ЛИЦЕ! Но на этом наше противостояние с Мулдашевым не закончилось. Однажды знаменитый офтальмолог собрал пресс-конференцию в Доме печати. Пришли на эту конференцию и мы – «журналюги из желтой газетенки». Саша Кочкин задал знаменитому офтальмологу вопрос с подвохом: – Скажите, Эрнст Ривгатович! Вот вы возвращаете людям зрение, избавляете их от очков. А почему сами носите очки? – Потому, – ответил Мулдашев,– что это – единственное украшение на моем лице!
ВОТ ЧТО ЗНАЧИТ ПРАВИЛЬНАЯ МОТИВАЦИЯ! Баек и историй про нашу семейную жизнь с Сашей огромное количество. Интересно, что мои друзья и знакомые напоминают мне о них. Но вот вспомнилась с утра история, про которую никто не знает, кроме моих близких. Саша любил выпить. Потому и покинул этот мир рано, ушел в мир иной. Однажды летом мы вдвоем отдыхали у себя на даче в деревне Юремис-Надеждинское. Вечером Саша пристал ко мне с требованием отдать спрятанную бутылку водки. На самом деле никакой бутылки не было. Но он пытал меня как фашист партизанку: «Где бутылка?» И тогда, чтобы он отвязался, я сказала, что закопала бутылку под одной из яблонь. А у нас в саду их семь. На следующее утро старший сын впервые привез к нам на дачу свою невесту, чтобы ознакомить ее с нами. Каково же было удивление молодых людей, когда в восемь утра они увидели Кочкина-старшего, усердно окапывающего яблони в саду! ФАШИЗМ НЕ ПРОЙДЕТ!
И еще одна история про нас с Сашей Кочкиным. Мой муж был замечательным журналистом, потрясающим репортером, отчаянно смелым. Для того, чтобы написать репортаж, он мог попросить знакомых милиционеров закрыть его в тюрьму, знакомых врачей просил поместить себя в психушку. А потом писал о пережитом великолепные репортажи. Думаю, если бы Саша был жив сегодня, то он заткнул бы за пояс всех нынешних блогеров, всех звезд фейсбука, потому что виртуозно владел русским языком, знал и понимал его до мельчайших тонкостей и нюансов. Именно благодаря Саше я начала понимать и любить Гоголя. Но ближе к делу! Однажды я сорвала со стены дома объявление РНЕ – организации русских националистов – из Российского национального единства. Я отдала это объявление мужу, сказав: «Познакомься с ними, внедрись туда, может, напишешь что-то интересное». Саша так и сделал. Он встречался, общался с русскими националистами долгое время. А потом написал огромный материал об истоках и причинах русского национализма в Башкортостане. Материал был опубликован в одной из наших газет. Русским националистам статья так понравилась, что они предложили Саше портфель министра по идеологии в своей организации. Саша сказал мне об этом и серьезно задумался над неожиданным предложением.
– Или я, или твои фашисты! – высказала я свое мнение. Пойдешь к ним работать – разведусь с тобой! Выбирай! Саша выбрал меня..
. ЛЕНИВЫЙ УГОНЩИК САМОЛЕТА
Расскажу самую необыкновенную, самую веселую историю-байку из нашей семейной жизни. В сентябре 1992 года Саша решил отправить меня и нашего годовалого сына отдыхать к своим родителям в Крым. Я собрала огромный чемодан с вещами, совершенно неподъемный. Саша который работал тогда в двух местах – корреспондентом в «Молодежной газете» и ночным сторожем в киоске у нашего соседа с шестого этаже по кличке Сладенький (так его звала жена), – поехал нас провожать в аэропорт. Знамо дело, до регистрации раза три сбегал в буфет и «причастился». И тут началось. «Я тебя одну не отпущу,– сказал он. – Полечу с вами!» «Да как же? – спросила я. – У тебя нет ни билета, ни паспорта с собой. Да и одет ты в треники и в домашние тапочки. Кто ж тебя пустит в самолет?» «Пустят! – уверенно заявил мой муж. У меня есть план. Я тебя провожу до трапа. Когда начнешь подниматься в самолет, сделай вид, что уронила ребенка. Стюардессы отвлекутся на тебя, а я в это время пройду в самолет!» «Ну вот еще,– возмутилась я. – Буду я ронять ребенка!» «Ну тогда я и так пройду», – ответил он мне. И прошел, и сел в самолет!
Тогда самолеты в Симферополь летали полупустые. Сидим, ждем взлета. Стюардессы пересчитали всех пассажиров по головам, и самолет взлетел. Вот мы веселились тогда! Саша даже написал записку и положил под коврик, типа: «Сел в ваш самолет без билета и без паспорта и лечу. Хотел угнать его в Турцию, да что-то лень!» Веселились мы до тех пор, пока самолет не приземлился в Симферополе, и стюардесса не объявила, мол, приготовьте паспорта для таможенного досмотра. Тогда Крым был в другой стране. Тут мне стало дурно. Я уже представила себе наше черное будущее в украинской тюрьме...
Что делать-то? «Ладно, – решила я. – Возьму ребенка на руки, а ты выходи из самолета по моему паспорту». Так и сделали. И спокойно вышли на летное поле. Моего мужа почему-то не отличили по фото от меня. Мы отлично провели тогда две недели в Крыму у Сашиных родителей. На работу дали телеграммы, что, мол, Сашины родители заболели, и мы срочно вылетели в Крым. Дали телеграмму и старшему сыну такого содержания: «Мы в Крыму, деньги в кубышке. Скажи Сладенькому». Сын пошел и отдал деньги из кубышки Сладенькому, то есть нашему соседу Володе....
Витя Скворцов, который был тогда редактором «Молодежки», все понял и простил Сашу. И только на обратном пути, уже на российской таможне, Сашу, как беспаспортного, сняли с поезда. Мне пришлось достать из бюстгальтера всю заначку и отдать таможенникам, чтобы его отпустили. Мы вернулись домой, и Саша написала материал «Как я угонял самолет». Нам в редакцию потом долго еще звонили из Уфимского аэропорта. Уточняли номер рейса. День вылета. Но Витя Скворцов нас не сдал. С тех пор в нашем аэропорту сильно ужесточили проход на летное поле. Стали заставлять снимать ремни и обувь и вообще ввели всякие строгости. Вот это настоящая репортерская работа. На результат!
ГОРОД ЛИЧНОЙ СЛАВЫ
Когда мы въезжали в Крым и проезжали через город Джанкой, мой муж Саша Кочкин всегда с гордостью рассказывал одну и ту же историю. «Я учился в Джанкое в ПТУ на тракториста, – говорил он. Наконец начались практические занятия, и мне доверили трактор. Я сел за штурвал и случайно повалил электрический столб. Электросети порвались, и половина города осталась без электричества. Но что можно взять с пэтэушника: меня поняли и простили...» С тех пор Джанкой для меня – город личной славы моего мужа.
#искуство #литература #байки